моего будущего; моя мать умирает от того же. А я, со всеми своими дипломами, не могу устроится даже посудомойкой.
Он подошел к аппарату, словно опять хотел разбить его.
— Это? – грустно сказал он и мотнул головой. – Я не знаю, может в нем что-то и есть, а может — и нет. Я потратил годы и тысячи долларов, чтобы это понять, — он посмотрел на кровать. – Моя мать больше не может ждать моего успеха. Может, ей осталось всего несколько дней. Завтра она поедет в больницу на операцию. Врачи сказали мне, что у нее мало шансов вернуться обратно.
Женщина проснулась. Она не пошевелилась, но позвала сына по имени.
— Поэтому я должен добиться успеха сегодня ночью или уже никогда. Стойте здесь и восхищайтесь этим аппаратом. Смотрите на него так, словно это самая удивительная вещь, которую вы видели в жизни. Я скажу, что вы миллионеры и пришли купить аппарат!
Он прошел на половину матери, опустился на колени перед кроватью и рассказал ей эту чудесную новость на прекрасном польском.
Генри и Анна застенчиво подошли к аппарату, вытянув руки по швам.
Мама Карпински поднялась и воскликнула.
Генри улыбнулся стеклянной улыбкой, глядя на аппарат.
— Он замечательный, не так ли? – спросил он.
— О, да, — ответила Анна
— Улыбнись!
— Что?
— Улыбнись, сделай счастливое лицо! – сказал Генри. Это был первый приказ, который он отдал ей в жизни.
Анна поразилась и улыбнулась.
— Это большой успех, — сказал Генри. – Замечательный аппарат.
— Он сделает его богатым, — сказала Анна.
— Его мать должна им гордиться.
— Она хочет с вами познакомиться, — сказал Генри.
Генри и Анна подошли к изголовью кровати старой женщины. Она молчала и светилась.
Карпински тоже волновался от радости. Его обман сработал потрясающе. Меньше чем через минуту его мать получила большую, роскошную награду за все свои ужасные лишения. Ее радость со скоростью света перенесла ее в прошлое, освещая каждый несчастный момент жизни большой радостью.
— Представьтесь ей, — попросил Карпински. – Любые имена. Она все равно не различает.
— Генри Девидсон Меррилл, — поклонился Генри.
— Анна Лойсон Гейлер, — сказала Анна.
Они постыдились называться другими именами. Это был первый хороший поступок в их жизни, который отметят на Небесах.
Карпински уложил свою маму. Он вполголоса повторил ей хорошие новости.
Она закрыла глаза.
Генри, Анна и Карпински с блеском в глазах на цыпочках подошли к двери.
И тут вошли фараоны.
Трое, один с поднятым пистолетом, другие с дубинками наготове. Они схватили Карпински.
Сразу за ними появились отцы Генри и Анны в смокингах. Они были возбуждены и напуганы. Напуганы тем, что что-то страшное случилось или может случиться с их детьми. Они решили, что их похитили.
Мать Карпински села на кровати и увидела своего сына в руках полицейских. Это была последняя картина, которую она видела в жизни. Мать Карпински простонала и умерла.
Через десять минут с Генри, Анной и Карпински уже нельзя было разговаривать в привычном смысле, в одной комнате и даже, выражаясь поэтично, в одной Вселенной.
Карпински и полицейские безнадежно пытались оживить умершую женщину. Изумленный Генри вышел из здания вместе со своим потрясенным отцом, который просил сына остановится и выслушать его. Анна рыдала и ни о чем не могла думать. Отец легко увел ее в свою машину.
Через шесть часов Генри все еще гулял. Он дошел до окраины города, начинался рассвет. Он выбросил свой черный галстук и запонки. Он выпустил рукава рубашки и оторвал белую накрахмаленную манишку. Теперь у него была обычная рубашка с открытым воротом. Его когда-то блестящие черные туфли приобрели цвет городской грязи.
Он стал похож на очень молодого бродягу, именно на того, кем он и хотел стать. Наконец его нашел полицейский патруль и забрал домой. Он не сказал никому ни одного вежливого слова и ничего не хотел слушать. Он больше не был ребенком. Он стал суровым мужчиной.
Анна устала от рыданий и уснула. К тому моменту, когда Генри привезли домой, она проснулась от слез.
Восход в ее комнате был бледным и походил на процеженное молоко. В этом свете Анна увидела видение. Она увидела книгу. Автором была она сама. В этой книге Анна Лойсон Гейлер рассказывала правду о мелочности, трусости и лицемерии богатых людей в этом городе.
В первых двух строчках она написала: «Шла депрессия. Большинство людей в городе были бедны и убиты горем, но в Спортивном Клубе были танцы.» Она почувствовала себя лучше. Она опять пошла спать.
В то время, когда Анна пошла спать, Стенли Карпински открыл окно в своей чердачной комнате. Он взял свой аппарат со стола с львиными ножками и выкинул его по частям в окно. Затем он выкинул свои книги, микроскоп и остальные вещи. Это заняло много времени, а некоторые вещи, разбиваясь о тротуар, грохотали.
Наконец кто-то сообщил в полицию о сумасшедшем, выкидывающем вещи в окно. Когда полицейские приехали и увидели, кто выкидывал вещи, они ничего не сказали Карпински. Они лишь убрали мусор с улицы, как смогли, робко убрали.
Генри спал до полудня. А когда проснулся, то ушел из дому, никем не замеченный. Его мать, милая, беззаботная женщина услышала, как завелась его машина, зашуршали колеса, и он уехал.
Генри вел машину с чрезвычайной осторожностью, продумывая каждое движение. Он чувствовал, что у него есть крайне важная цель, но не понимал какая. Его вождение, таким образом, соответствовало важности цели.
Он подъехал к дому Анны в тот момент, когда она завтракала. Горничная, которая впустила Генри, считала Анну трогательной и больной. Это вряд ли была болезнь. Анна ела с удовольствием и писала в школьную тетрадь между укусами.
Она писала свой гневный роман.
Ее мать сидела за столом напротив нее, с трудом понимая незнакомый ей доселе процесс творчества. Жестокость карандаша ее дочери обижала и ожесточала ее. Она знала, про что пишет ее дочь. Анна дала почитать ей отрывки.
Мать Анны была рада видеть Генри. Она всегда его любила и была уверена, что Генри поможет поднять дурное настроение дочери.
— Генри, дорогой, — сказала она. – Ты уже слышал хорошие новости? Мама рассказала тебе?
— Я не видел свою маму, — ответил он.
Мать Анны упала духом.
— Ох, — сказала она, — Я, я говорила с ней по телефону три раза сегодня утром. Она собиралась поговорить с тобой. О том, что произошло.
— Хм, — сказал Генри, — что за хорошие новости, миссис Гейлер?
— Они дали ему работу. Правда, это замечательно? – сказал Анна.
