настороженными. — Такое восхищение обрадовало бы моего портного.
— О, причина только отчасти в одежде. — Колл поднял кружку эля, чтобы осушить ее, с удовольствием думая о виски, которое вечером разделит с отцом. — Ты бы выглядел как граф даже в лохмотьях. — Он бросил на стол монеты. — Поехали, лошади, должно быть, уже отдохнули. Мы огибаем земли Кэмбеллов. — Манеры Колла не позволяли ему плюнуть, но ему явно этого хотелось. — Предпочитаю не тратить зря время.
Трое мужчин покинули таверну перед ними, впустив в комнату холодный свежий воздух.
Коллу становилось все труднее сдерживать свое нетерпение. Теперь, когда он вернулся в Хайлэндс, ему больше всего на свете хотелось увидеть свой дом и свою семью. Дорога, извиваясь, тянулась вверх, иногда проходя мимо коттеджей и коров, пасущихся на неровной и неухоженной земле. Живущим здесь людям приходилось остерегаться диких кошек и барсуков.
Хотя им предстояло ехать еще несколько часов, Колл почти чувствовал запах дома — запах леса с его благородными оленями и пугливыми совами. Вечером будет праздник, с заздравными тостами поднимутся кубки. Лондон с переполненными улицами и городской суетой остался позади.
Деревья встречались редко — только можжевельник иногда пробивался с подветренной стороны валунов. В это время в Шотландии было нелегко выжить даже кустарнику. То и дело они ехали вдоль бурлящей реки или ручья, чьи звуки сменялись жутковатой тишиной. Небо прояснилось, став ярко-голубым. Наверху медленно кружил орел.
— Бриг…
Ехавший рядом с Коллом Бригем внезапно свернул вправо. Лошадь Колла встала на дыбы, когда Бригем выхватил шпагу.
— Прикрывай свой фланг! — крикнул он и повернулся лицом к двум всадникам, внезапно появившимся из-за нагромождения скал.
Они скакали на крепких лохматых шотландских пони, и, хотя их тартаны [19] потемнели от старости и грязи, клинки шпаг сверкали на полуденном солнце. Бригем едва успел заметить, что нападающие были с ними в таверне, прежде чем сталь зазвенела о сталь.
Колл обратил свою шпагу против еще двух человек. Высокие холмы огласились звуками битвы, топотом копыт по утрамбованной земле. Орел продолжал кружить, ожидая исхода сражения.
Нападающие недооценили возможности Бригема. У него были узкие руки и гибкое, как у танцора, тело, но при этом жилистые и проворные запястья. Используя колени для управления лошадью, он дрался шпагой в одной руке и кинжалом в другой. Рукоятки были украшены драгоценными камнями, но это не делало клинки менее смертоносными.
Бригем слышал, как Колл кричит и чертыхается, но сам дрался молча. Сталь звенела, когда он делал выпад против одного врага, перехитрив другого. Его обычно спокойные серые глаза потемнели и сузились, как у волка, почуявшего кровь. Парировав удар шпаги противника, он вонзил в него свой клинок.
Шотландец вскрикнул, но его вопль длился не дольше одного удара сердца. Кровь брызнула на снег, и он упал. Пони, испуганный запахом смерти, повернул вверх к скалам. Другой человек, набычившись, возобновил атаку, но обнаружил скорее страх и злобу, чем искусность фехтовальщика. Однако ярость нападения едва не сломила оборону Бригема — он почувствовал укол в плечо и теплую струйку крови в том месте, где острие прорвало слои одежды и вонзилось в плоть. Бригем контратаковал быстрыми уверенными выпадами, тесня противника назад к скалам и не отрывая взгляда от его лица, пока точным ударом не пронзил ему сердце. Прежде чем человек упал наземь, Бригем повернулся к Коллу.
Теперь тот дрался один на один, так как еще один нападавший уже лежал мертвым позади него, и Бригем мог перевести дух. Потом он увидел, как лошадь Колла поскользнулась и почти споткнулась, а в это время молнией блеснул клинок противника, устремившись вперед. Подняв взгляд, последний из шайки нападавших увидел, что три его товарища мертвы, а второй противник направляется к нему на своей лошади. Повернув пони, он помчался вверх по камням.
— Колл! Ты ранен?
— Да. Чертов Кэмбелл! — Колл с трудом удерживался в седле. Его пронзенный шпагой бок горел как в огне.
Бригем вложил шпагу в ножны.
— Дай мне взглянуть на рану.
— Нет времени. Этот шакал может вернуться с подмогой. — Колл достал носовой платок и прижал его к ране, потом отвел назад руку в перчатке. Она была окровавленной, но не дрожала. — Со мной еще не покончено. — Его глаза, блестящие после схватки, встретились с глазами Бригема. — Мы будем дома к сумеркам. — И он пустил лошадь в галоп.
Они скакали быстро, и Бригем одним глазом следил за местностью, опасаясь очередной засады, а другим — за Коллом. Шотландец был бледен, но не уменьшал скорость. Только один раз, по настоянию Бригема, они остановились, чтобы перевязать рану как следует.
Бригему не понравилось то, что он увидел. Рана была глубокой, и Колл потерял слишком много крови. Но его другу не терпелось добраться в Гленроу к своей семье, а Бригем не знал, где еще можно найти помощь. Колл поднес к губам флягу Бригема и сделал большой глоток. Когда его лицо порозовело, Бригем помог ему сесть в седло.
Они спустились с холмов в лес в сумерках, когда тени стали длинными и колеблющимися. Пахло соснами и снегом со слабой примесью дыма из коттеджа вдалеке. Перебежал дорогу и скрылся в кустах заяц, за ним молнией метнулся кречет. На колючих ветках темнели зимние ягоды.
Бригем знал, что силы Колла тают, и опять остановился, чтобы заставить его выпить.
— Я ребенком бегал по этому лесу, — проскрипел Колл. Он тяжело дышал, но бренди уменьшало боль. Ему отчаянно не хотелось умирать, прежде чем начнется настоящая драка. — Охотился в нем, сорвал первый поцелуй. Понять не могу, почему я его покинул.
— Чтобы вернуться героем, — отозвался Бригем, затыкая флягу пробкой.
Колл разразился смехом, перешедшим в кашель.
— Очевидно. Мак-Грегоры были в Хайлэндсе с тех пор, как Бог поселил нас здесь, и мы тут останемся. — Он повернулся к Бригему с хорошо знакомым вызовом. — Может, ты и граф, но мой род — королевский.
— И ты проливаешь свою королевскую кровь по всему лесу. Поехали домой, Колл.
Они скакали легким галопом. Когда они проезжали мимо первых коттеджей, послышались приветственные крики. Из домов — некоторые из них были построены из дерева и камня, а некоторые всего лишь из глины и соломы — выбегали люди. Несмотря на боль в боку, Колл салютовал им. Поднявшись на холм, они увидели Мак-Грегор-Хаус.
Из труб вился дым. За оконными стеклами горели только что зажженные лампы. Небо на западе освещалось последними отблесками солнца, и голубая черепица казалась серебряной. Четырехэтажный дом, украшенный башенками, был пригоден как для войны, так и для удобной мирной жизни. Крыши различной высоты соединялись друг с другом сумбурно и в то же время изящно.
На поляне громоздились амбар и другие строения; рядом паслись коровы. Откуда-то доносился собачий лай.
Из домов выходило все больше людей. Из одного коттеджа выбежала женщина с пустой корзиной. Бригем обернулся, услышав ее крик, и уставился на нее.
Женщина была завернута в плед, как в мантию. В одной руке она держала корзину, размахивая ею на бегу, а другой придерживала подол юбки, и Бриг видел мелькающие нижние юбки и длинные ноги. Женщина смеялась, и ее шарф упал на плечи, позволяя волосам цвета заходящего солнца развеваться позади.
Кожа женщины походила на алебастр, хотя сейчас раскраснелась от радости и холода. Ее черты были тонкими, но рот крупным, а губы полными. Глядя на нее, Бригем думал о пастушке, которой восхищался в детстве.
— Колл! — В ее низком голосе с раскатистым шотландским акцентом слышался смех. Не обращая внимания на нетерпение галопирующей лошади, она ухватилась за повод и повернула лицо, от которого у Бригема пересохло во рту. — Я весь день места себе не находила и должна была догадаться, что это из-за тебя. Мы не получали известий о твоем приезде. Ты разучился писать или слишком обленился?
— Прекрасный способ приветствовать брата. — Колл наклонился поцеловать сестру, но ее лицо
