type='note' l:href='#n_5'>[5] расположилась боевая ставка неведомого могучего племени неверных татар, иначе называемых мунгалами.
– Это очень важно. Мне нужно туда отправить своего посла и верных лазутчиков.
– Если ты пошлешь Абд ар-Рахмана к татарскому хану, а я буду его сопровождать в качестве писца и лекаря, то уверен, что он сумеет вскоре заслужить там благосклонность грозного татарского владыки, а я, кроме того, сделаюсь у хана придворным лекарем. Тогда бы мы присылали твоему святейшему через надежных людей донесения обо всем, что замышляет повелитель диких северных орд, насколько он могуч, как возможно одолеть его.
– Я подумаю над этим, а пока ты пройдешь в мой странноприимный дом для почетных путников. Там будут кормить и беречь Абд ар-Рахмана как дорогого гостя. Ему предоставят все, что он пожелает. И ты будешь вместе с ним. А великий визирь снабдит вас всем необходимым для дороги.
Дуда низко склонился перед халифом:
– Да сохранит тебя Всевышний и даст тебе славу, достойную тебя и твоих великих предков!
Когда Дуда с Абд ар-Рахманом удалились, великий визирь сказал:
– Над этим юношей на небосклоне удачи поднимается его светлая звезда. Очень хорошо, что ты отсылаешь его к хану мунгалов, но еще лучше будет, если могучий Бату-хан увезет и его с собой на край света, а оттуда они оба уже не вернутся, отправившись к своим предкам.
Халиф покачал головой и заметил:
– Один Аллах Всевышний знает, что для нас будет наилучшим.
Часть вторая
В низовьях Итиля
Глава первая
«Любимец ветров»
Двухмачтовый крутобокий корабль «Любимец ветров», с черными просмоленными бортами, слегка покачиваясь, шел к северу по суровому Абескунскому морю[6]. Ветер надувал паруса, сшитые из серых и красных квадратов, напоминающих шахматную доску. Истощенные, полуголодные гребцы с цепями на ногах неподвижно лежали на скамьях возле длинных обсохших весел.
Коренастый рулевой, надвинув синюю чалму на переносицу, налегал на рукоять руля и, щурясь, пристально всматривался далеко вперед, мимо высоко поднятого корабельного носа, вырезанного в виде головы хищной птицы.
На грани поверхности моря и туманной дали с нависшими серыми тучами протянулась тонкая полоса камышей. Там многочисленными руслами вливалась в Абескунское море великая река Итиль.
На деревянной изогнутой шее птицы на носу корабля сидел верхом арапчонок, прислушиваясь к окрикам рулевого:
– Саид, черная лягушка, ты видишь, наконец, устье? Нашел пролив между камышами?
– Я вижу много, много проливов! – кричал Саид.
– Ищи холм на берегу! На нем стоит каменный бог. Почему ты его не видишь, змееныш? Протри глаза.
– Нет каменного бога… Не вижу никакого каменного бога…
– Полезай на мачту, на самую верхушку! Да живей!
У борта на пальмовом ящике с пряным ароматом далекой страны сидел молодой араб в красной полосатой одежде, перетянутой цветным матерчатым поясом. Широкие синие шаровары были всунуты в грубые башмаки из желтой кожи. Ветер трепал его черные кудри и конец белоснежной чалмы, свисавший над левым ухом, как знак учености.
Огромные стаи болотных птиц проносились над густыми камышами.
– Где устье Итиля? – крикнул араб.
– Великий Итиль имеет семьдесят устьев, – отвечал рулевой. – Надо найти главное из них. Пройдя в неверное устье, корабль затеряется между островами в камышах и завязнет на отмелях… Ищи, Саид, каменного бога!
Арапчонок с верхушки мачты завизжал:
– Я вижу груду камней! Там лежит на боку какой-то каменный бог!
– Старые боги умерли! Старые боги попрятались в болотах! – усмехнулся араб. – В одряхлевшей Вселенной царствуют новые боги, прилетевшие вместе с грозным татарским ханом. Это они приносят удачу мунгалам.
– Весла! – зычно крикнул рулевой. – Эй, надсмотрщик, очнись! Скорей налегай на весла! Приглядись к воде, шейх Абд ар-Рахман! – продолжал рулевой, обращаясь к арабу. – Мы уже идем не по соленому морю, а по сладкой воде великого Итиля. Видишь, как плывут косяки серебристых рыб. Над ними вьются чайки… Скорей гребите! Итиль близко!
– По веслам! – очнулся обожженный солнцем угрюмый надсмотрщик в красной истрепанной чалме, дремавший на связке канатов. Он стал ловко щелкать плетью с очень длинным ремнем, стегая по голым спинам устало поднимавшихся гребцов, и застучал по доске деревянным молотком.
– Дармоеды! Отоспались при попутном ветре… Теперь живее принимайтесь за работу. Не дам обеда лентяям!
– Все равно дашь! – отозвалось несколько голосов. – Без нас не доедешь!
