донимал Кэйси вопросами по антропологии. Он видел ее во второй раз, но все еще был не в состоянии понять, что перед ним та самая ученая дама Кэтлин Уайет, чьими работами он так восхищался. Кэйси с легкостью перескакивала с одной темы на другую, изредка отпуская замечания, которые приводили его в совершенное замешательство. Роде хорошо знал Джордана и уже понимал, что тот питает к Кэйси не только академический интерес.
Памятуя, что он сам оказал Джордану услугу, отыскав Кэйси, доктор Роде испытывал некоторое беспокойство. Пожалуй, он прибавил Джордану проблем, вместо того чтобы их разрешить.
Однако знания Кэйси во всем, что касалось специальности, были глубоки и всесторонни. Поэтому, когда подали десерт – груши в сиропе, Гарри начал понемногу успокаиваться.
– Антропология – это не психология, – ответила Кэйси на его очередное замечание. – Как психолог, доктор Роде, вы представляете себе культуру как некую постоянную величину, исследуя ее смысл и душу. Как антрополог, я рассматриваю как нечто постоянное смысл и душу, исследуя культуру. У меня есть хорошая книга на этот счет. Может, хотите прочесть?
Она говорила логично и ясно. И у него отлегло от сердца.
– Я был бы вам очень обязан, мисс Уайет.
– Прекрасно. Я поищу ее, и если повезет, то вы уже сегодня сможете взять книгу с собой.
Кэйси подцепила ложкой изрядную долю десерта.
– Боюсь, что все это выше моего понимания, – сказала Беатриса и наградила Гарри теплой улыбкой. Кэйси она игнорировала абсолютно. – Вы все, психологи и антропологи, совершенно завораживаете меня своими теориями и философскими воззрениями на жизнь.
– Но, Беатриса, я вряд ли могу считать свои теории завораживающими, – скромно вставил Гарри.
– Интересно, какой жизненной философии придерживается Кэйси, – произнес Джордан. – Вот уж эта философия, наверное, заворожит всех.
Кэйси облизала ложку.
– С антропологической точки зрения, Джордан, – начала она и сделала паузу, чтобы взять бокал с вином, – жизнь напоминает усы. Они могут быть замечательные или, наоборот, ужасные, но они всегда щекочут.
Джордан захохотал, глядя, как Гарри в растерянности отхлебнул сразу слишком большой глоток.
Через полчаса мужчины уединились в бильярдной. Джордан, загоняя шары в лузу, слушал Гарри, смущенно излагающего свои впечатления о Кэйси.
– Гарри, у тебя нет никаких причин беспокоиться, – и он предложил профессору разбить комбинацию, – Кэйси дает мне все, что необходимо для работы над книгой и даже больше. Запас знаний в этом странно устроенном мозгу невероятно велик.
– Я как раз именно об этом, – Гарри промахнулся и нахмурился, – она действительно странная.
– А может быть, это мы все странные, – пробормотал Джордан. С тех пор как Кэйси ворвалась в его жизнь, он ни в чем не был уверен. – В любом случае дело свое она знает. Любые необходимые мне факты она вспоминает так просто, как большинство из нас – алфавит.
Он занял удобную позицию для удара.
– Мне бы ни за что не достичь необходимых глубины и убедительности повествования без ее помощи.
Он загнал шар в лузу и переменил положение.
– А кроме того, она самая загадочная женщина из всех, кого я знал.
– Но ты не завел с ней роман, надеюсь?
– Я чертовски стараюсь. – Джордан хмуро проводил глазами пять шаров, ни один из которых не удалось забить.
– Джордан, это непременно помешает твоей работе. Стоит ли рисковать? Я уже говорил тебе, когда прочел твой черновик, что новая книга тянет на Политцеровскую премию. У тебя уже есть имя в литературе и солидная репутация.
– Наверное, надо сначала написать ее, а уже потом рассуждать о премиях. Твоя очередь, Гарри.
Гарри удачно послал два шара и промахнулся на третьем. Играя, он тщательно обдумывал следующую фразу:
– Джордан, я заметил, что ты последнее время излишне взбудоражен, и хотел предложить тебе отдых, когда книга будет закончена.
Джордан усмехнулся, склонился над столом и тщательно прицелился.
– Ты что, стараешься защитить меня от влияния Кэйси?
– Ну, я бы не ставил вопрос так остро. – " Гарри оперся на кий. – Я согласен, мисс Уайет очень привлекательная женщина, в каком-то необычном стиле. Но она нарушительница спокойствия.
– М-м-м. Пожалуй. И при этом победительница. Я ничего не смог бы этому противопоставить, даже если бы и захотел. Но в одном я твердо уверен: она распахнула передо мной дверь в человеческую душу, а я и не подозревал, что, был так слеп.
– Но ты ведь не… – Гарри запнулся, подыскивая подходящее выражение, – ты не увлекся всем этим чрезмерно?
– Ты хочешь спросить, не влюблен ли я? – нахмурился Джордан, потерпев неудачу с девятым шаром. – Не имею ни малейшего понятия. Я знаю только одно: я ее хочу.
– Мой дорогой мальчик, – начал Гарри, – секс – это…. – Он запнулся и смущенно откашлялся.
– Да-да, я слушаю, – поощрял его Джордан, силясь не рассмеяться.
– Необходимая часть жизни, – напыщенно закончил Гарри.
– Гарри, ты меня удивляешь, – Джордан неопределенно хмыкнул. – Ну, удар за тобой…
Но игра была прервана самым бесцеремонным образом. Мужчины оглянулись на стук распахнувшейся двери.
– Нет, Джордан, вам совершенно необходимо заказать путеводитель по дому.
И в бильярдную вошла Кэйси с тяжелой книгой в руках.
– Никогда в жизни не видела такого множества коридоров. Вот ваша книга, доктор Роде.
Кэйси положила ее на стол и откинула пряди волос, упавшие на глаза.
– Я, кажется, вторглась в запретную зону? Посторонним вход воспрещен, да? – Кэйси весело огрызнулась.
Джордан оперся на кий. Почему комната словно ожила с приходом Кэйси?
– А разве это имеет для вас значение? – спросил он, улыбаясь. Ему всегда хотелось улыбаться в ее присутствии.
– Конечно, нет. Я всегда вторгаюсь в святая святых без спроса. Мне можно тоже выпить?
– Вермут? Текилу я здесь не держу.
– Да, спасибо.
Она вновь оглядывала бильярдную, но уже несколько по-другому, отличая детали.
Комната была просторная, с большим окном, с приятным отсутствием поднадоевших безделушек. Пол деревянный. Именно такой должен был быть в гостиной под ковром. На окнах висят бамбуковые циновки. Все блистало безукоризненной чистотой, но все же были заметны явные следы чьей-то жизни: полусгоревшая толстая свеча в оловянном подсвечнике, несколько альбомов с пластинками на полке, одна- две под косым углом, очевидно, недавно поставленные на место.
– Мне здесь нравится, – Кэйси подошла к стеклянному столику, на котором стояли два древних глиняных сосуда. – Очень нравится, – добавила она, повернувшись к Джордану, чтобы взять стакан вермута. – Спасибо.
Он не знал, отчего ему приятна ее похвала, но она была приятна, как-то особенно приятна. Кэйси подняла голову, всматриваясь в Джордана, словно увидела его в каком-то новом свете.
– Это ваша комната, именно ваша, – пробормотала она, – и кабинет тоже.
– Да, можно и так сказать.
– Хорошо, – и она стала потягивать через соломинку вермут, – вы мне начинаете нравиться, Джордан. А я вообще-то этого не хотела.
– У нас с вами, по-видимому, общая проблема.
Кэйси кивнула и отошла.
