может быть, один-два художника-неудачника». Он выругал себя и отвернулся от окна.
Кэйси вылезла из бассейна и стряхнула воду с волос. «Ну что ж, – подумала она, взглянув на расставленный шезлонг рядом, – если я собираюсь жить какое-то время среди богачей, то нужно вовсю наслаждаться их образом жизни». Она удобно устроилась и позволила солнцу согреть прохладное тело и высушить влажную кожу. Но все же, все же…
Личный бассейн, собственный теннисный корт. Она окинула ленивым взглядом огромную лужайку, окаймленную зеленеющим кустарником и огороженную каменной стеной. Частное владение! Кэйси сморщила нос. Как же, мы обладаем собственностью! Закрытой для всех посторонних. Интересно, как часто он выбирается за пределы своей собственности? Вот так раз – ее мысли снова вернулись к Джордану. Кэйси вздохнула, смиряясь с фактом: очевидно, она часто будет думать о нем. Закрыв глаза, она неожиданно для себя мгновенно уснула.
– Вы обгорите!
Кэйси открыла глаза и узнала Джордана.
– Привет, – и она наградила его сонной улыбкой.
– Вы очень белокожая и легко можете обгореть.
В голосе его прозвучало некое недовольство, и она взглянула на Джордана внимательнее.
– Да, вы, пожалуй, правы, – и тронула пальцем плечо. – Нет, еще ничего. – И снова взглянула ему прямо в глаза. – Что-нибудь не так?
– Все в порядке.
Он не желал признаться даже самому себе, что ему трудно сосредоточиться, зная, что достаточно выглянуть в окно, и увидишь ее.
– Завтра часы работы будут соблюдаться аккуратно, – сказала она. Возможно, он раздражен тем, что она сегодня уделила ему мало времени. – Проклятые самолеты вымотали меня совершенно. Возможно, я вообще плохо переношу высоту.
Волосы у нее почти высохли, и она рассеянно взъерошила их. В солнечном свете они казались почти медными.
– Я вам нужна?
Джордан задумчиво посмотрел на нее.
– Думаю, да.
Кэйси уловила двойной смысл его слов и решила, что умнее будет принять вызов.
– Похоже, мы оба неосторожны в выражениях.
Она улыбалась, но явно чувствовалась в возникшей паузе неловкость.
Джордан шагнул вперед, и это удивило обоих. Он протянул руку и коснулся ее волос.
– Вы на редкость симпатичная женщина.
– Значит, наша симпатия взаимна, – ответила она ровно. – И мы будем некоторое время работать вместе, в одной комнате, возможно, подолгу. Стоит ли усложнять наши отношения? Я не из робости это говорю, Джордан. Я практична. Мне очень хочется, чтобы ваша книга удалась. Поверьте, для меня это будет значить не меньше, чем для вас.
– Рано или поздно, но мы займемся любовью.
– Вот как?! – И Кэйси упрямо вздернула подбородок.
– Да, именно так, – и, повернувшись, он ушел.
«Ну что ж, – подумала она, – неожиданность атаки и стремительность натиска. Он, наверное, всегда добивается, чего хочет».
Она снова растянулась в шезлонге. Хотя высокомерие Джордана возмутило, но в прямоте ему не откажешь. Заявил, чуть ли не как о свершившемся факте. Значит, он может забыть о своих лощеных манерах и корректном поведении, когда пожелает. Да, с ним, наверное, будет труднее иметь дело, чем она предполагала.
Глупо отрицать, что ее к нему влечет, но не менее глупо действовать под влиянием одного лишь влечения. Кэйси нахмурилась и закрутила локон вокруг пальца. Что общего у Кэтлин Уайет с Джорданом Тейлором? Ничего. Она решительно не хочет быть с мужчиной в близких отношениях, если для этого нет твердого основания. Одного мимолетно возникшего желания маловато. Не спасает и взаимное уважение. Нужна нежность, взаимная и постоянная, потребность друг в друге. А Кэйси совсем не была уверена, что испытывает что-либо подобное к Джордану Тейлору. «Ну что ж, время покажет», – сказала она себе и преспокойно продолжала лежать. Кто-то прошел по галерее над бассейном.
Взглянув вверх, Кэйси улыбнулась и махнула рукой. Элисон поколебалась мгновение, но все же подошла.
– Привет, Элисон. Ты только что из школы?
– Да.
– А я вот сбежала со своих занятий, – и Кэйси снова откинулась на подушки. – А ты когда-нибудь прогуливала уроки?
Элисон явно ужаснулась:
– Конечно, нет!
– Ну и зря! Это иногда бывает очень весело.
«Милый ребенок, – подумала Кэйси, – и чересчур одинокий».
– Что ты сейчас проходишь в школе?
– Американских поэтов.
– А у тебя есть любимый поэт?
– Мне нравится Роберт Фрост.
– Я тоже всегда любила Фроста. – И Кэйси улыбнулась любимым строкам, мелькнувшим в памяти. – Его стихотворения всегда напоминают мне о дедушке.
– Вашем дедушке?
– Он врач в Западной Виргинии. Знаешь, голубые скалы, лес, быстрые реки. В последний раз, когда я приезжала домой, он все еще ходил на вызовы.
«Да он будет ходить на вызовы и в сто лет», – подумала Кэйси и вдруг затосковала по нему так остро, ей захотелось увидеться с дедом немедленно. Она слишком долго не была дома.
– Он невероятный человек, такой большой, высокий, сильный и седой. Голос громкий, как из бочки. А руки нежные.
– Хорошо, наверное, иметь такого дедушку, – пробормотала Элисон, стараясь мысленно представить его. – А вы часто виделись с ним, когда росли?
– Каждый день.
Кэйси мгновенно узнала эту грусть. Она протянула руку и коснулась волос Элисон.
– Мои родители погибли, когда мне было восемь лет. И он меня вырастил.
Взгляд у Элисон стал очень напряженным.
– Вы скучали по ним?
– А я и сейчас иногда по ним скучаю. «Рана все еще болит», – подумала Кэйси.
– Для меня они всегда останутся молодыми и счастливыми, всегда будут вместе, и от этой мысли мне становится легче.
– Мои часто смеялись. Я вспоминаю, как они смеялись, – прошептала Элисон.
– И это хорошее воспоминание. Пусть оно всегда будет с тобой.
«А самой девочке, несомненно, не хватает в жизни смеха», – решила Кэйси и почувствовала досаду. Джордан слишком занят, чтобы замечать это.
– Элисон, – позвала она. – Бьюсь об заклад, ты переодеваешься к обеду.
– Да, мэм.
– Не зови меня «мэм». Мне тогда кажется, что мне миллион лет. Зови меня просто Кэйси.
– Но бабушке не понравится, если я взрослую женщину будут называть по имени.
– Все равно называй меня Кэйси, а с бабушкой я договорюсь сама, если потребуется. Пойдем со мной и помоги мне выбрать, что надеть. Я не хочу опозорить имя Тейлоров неподходящим туалетом.
Элисон изумленно уставилась на нее:
– Вы хотите, чтобы я помогла вам выбрать платье?
