выводить буквы.
Подождав немного, чтобы Мэнни успел написать, Феликс положил трубку.
Глава 2
Будильник югославского производства был ярко-красного цвета с большим круглым эмалевым циферблатом. Цифры — римские, жирные, черные. Наверху — два блестящих колокольчика, наклоненных друг к другу. Между колокольчиками — молоточек из бронзы. Будильник звонил так громко, что его невозможно было не услышать.
Детектив Уиллоус открыл глаза и увидел, что часы на ночном столике дрожат и вибрируют, будто живые, потянулся и нажал на кнопку звонка. Сразу воцарилась тишина. Была пятница, пять часов утра. Так начался трехдневный уик-энд, которого детектив не без труда добился у инспектора Бредли.
Уиллоус принял душ, быстро побрился и стал одеваться. Он сделал тосты, выпил две чашки кофе, а что осталось в кофейнике — вылил в термос и в шесть пятнадцать был уже на западном шоссе Аппа- Левелс. Ванкувер остался позади и внизу, под ним. Справа ограда из апельсиновых деревьев заслоняла коричневые скалы. Слева в лучах утреннего солнца, словно покрытый фольгой, ослепительно блестел океан.
В Хорсшу-Бей шоссе в двадцати милях от города резко сужалось. Уиллоус вел свой «олдсмобил» со скоростью сорока миль в час, стараясь не пересечь желтую полосу, несмотря на бесконечные повороты и тупики. Та часть шоссе, по которой двигался Уиллоус, была почти пустой, большинство народа ехало в город.
Селение Хоув-Саунд было первым населенным пунктом. Оно раскинулось среди гор, как бы в их тени, рядом с темно-зеленым, с рассеянными то тут, то там серовато-голубыми островами, океаном. Уиллоус наслаждался красотами природы. Это был единственный за месяц его свободный день, и он старался расслабиться.
В сорока милях от Ванкувера на его пути встретился небольшой городок Сквемиш. Океан здесь был ярко-желтого цвета, и от него исходил неприятный запах тухлых яиц: соседние бумажные фабрики сбрасывали в его воды тонны отходов. Правительство не препятствовало этому. Уиллоус закрыл окно и не опускал его до тех пор, пока отравленная часть океана не осталась далеко позади.
Он проехал более получаса и затем, резко тормознув, повернул от шоссе вниз, на покрытую гравием дорогу, обсаженную деревьями. Дорога казалась плотно утрамбованной, и тем не менее на ней повсюду встречались выбоины и вмятины. Примерно за пятьдесят миль до шоссе дорога резко повернула налево. Немного в стороне от поворота Уиллоус увидел выкрашенную в белый цвет сторожку с крышей, обшитой вагонкой.
Съехав на обочину, Уиллоус выключил мотор и вышел из машины.
Сторож появился не сразу, видно, ждал, пока уляжется пыль. В это время двери сторожки оставались раскрытыми, и Уиллоус услышал знакомую мелодию, но дверь вскоре захлопнулась, и сторож направился к машине.
Ему, казалось, немногим больше пятидесяти. Темные волосы, тяжелый подбородок, нездоровый цвет лица. Одет он был в поношенную зеленую униформу, перепоясанную ремнем. На груди — какой-то незнакомый знак. В руках — форменная фуражка с какой-то тоже непонятной эмблемой. Подходя к машине, сторож надел фуражку, надвинув ее на лоб. Пока он шел, Уиллоус заметил, что его левая нога не сгибается в колене и ступня слегка развернута внутрь.
Сторож остановился возле заднего бампера. Легко провел мозолистой рукой по пологому металлическому скату. Большим пальцем стер пыль с тонкого рубиново-красного стекла задней лампы и, застенчиво улыбнувшись, спросил:
— Ей не менее сорока трех?
— Почти, — ответил Уиллоус.
— Вот я и смотрю, оригинальная окраска и двигатель большой, надежный.
— Верно.
— Скорость, если не секрет?
— Громадная, — ответил уклончиво Уиллоус.
Сторож еще раз улыбнулся, показав при этом зубы, и лицо его слегка перекосилось. Уиллоус увидел, что щека сторожа от виска до подбородка перечеркнута шрамом.
— Давным-давно, когда ваш автомобиль только появился, — заговорил сторож, — цена газа была около десяти центов за галлон. Не так ли? Но с тех пор времена сильно изменились.
— Да, пожалуй, — согласился Уиллоус.
Сторож обошел машину и заглянул в заднее стекло. Увидев высокие болотные сапоги Уиллоуса и темный лакированный ремень с чехлом для удочек, старик поинтересовался:
— Собираетесь порыбачить?
Уиллоус кивнул.
— Думаю попытаться. Пройдусь по нескольким небольшим речонкам.
— Да, на больших реках в это время года не разгуляешься.
— Знаю.
— Надолго задержитесь?
— Хотелось бы выехать обратно в воскресенье в полдень, — сказал Уиллоус, еле сдерживая раздражение: он не любил расспросов.
— Уже наметили маршрут?
— Направляюсь туда, где есть рыба.
— И где, вы думаете, она может быть?
Сторож усмехнулся, довольный своей шуткой. Он все еще, близоруко щурясь, оглядывал внутренность салона.
— Смотрю, у вас обивка новая?
— Поменял этой весной.
— И дорого стоило?
— Вас устроит, если скажу, что достаточно дорого? Ну да оставим это.
Сторож кивнул и сразу отошел от машины. Уиллоус заподозрил, что он лишь делал вид, что оглядывает машину, а на самом деле рассматривал его самого. Видно, нагляделся телефильмов об уловках полисменов и грабителей, решил он.
— Вы уже бывали в наших местах?
— Нет, по крайнем мере в течение двух лет не был.
— За это время тут мало что изменилось, такая же дикая местность, как и была. А люди по-прежнему пропадают. И все так же не просто и опасно разыскивать их. Но все же кое-кого находят.
Уиллоус сдержанно улыбнулся.
— Благодарю за предупреждение.
— И еще остерегайтесь проклятых лесовозов. Вес каждого из них не менее десяти тонн. И потому им трудно сразу остановиться, даже если захотят.
— Запомню.
Сторож смахнул пыль с другого крыла машины и отошел от «олдсмобила».
— Да, еще одно, — сказал он.
— Что такое? — коротко спросил Уиллоус.
— И все-таки, несмотря ни на что, думаю, вы получите удовольствие. Слышите?
Настала очередь Уиллоуса улыбнуться.
Сторож подождал, пока «олдсмобил» не выехал на дорогу, и только после этого повернулся и решительно отворил дверь сторожки. Первое, что он сделал, — это лизнул огрызок карандаша, лежавший на столе, и записал в журнал дату и точное время прибытия машины Уиллоуса, затем год ее выпуска и номер. Записал он и намерение Уиллоуса вернуться не позже следующего воскресенья. После этого закрыл журнал,
