куртку двумя тощими пальцами.
– Сообщать о своих приходах и уходах может только воспитанный человек. Естественно, вам этого не понять.
– Ладно. Мы понимаем друг друга. Поскольку мой муж уехал, я решила немного поразвлечься. Как гово рится, с глаз долой – из сердца вон…
Еве хотелось спросить, не знает ли Соммерсет, когда вернется Рорк, но она не могла на это решиться. «Знает, – решила она, поднимаясь по лестнице. – Соммерсет знает все, черт побери!» Конечно, она сама могла позвонить Рорку, но это значило бы потерять лицо. Разве она не говорила с ним двадцать четыре часа назад? Разве он не ответил, что надеется быстро покончить с делами и вернуться через пару дней?
Ева вошла в спальню, подумала, что надо принять душ и поесть, и решила, что не станет делать ни того, ни другого. Лучше пройти в кабинет, перечитать свои заметки и поработать на компьютере. Она сняла портупею с кобурой, повела плечами, и тут до нее дошло, что работа – это не выход.
Ей требовалось подумать.
Ева редко поднималась в сад, разбитый на крыше. Она не любила высоты. Но величина дома не мешала ей порой ощущать приступы клаустрофобии. Может быть, на воздухе ей станет легче.
Она раздвинула купол. На карликовых деревьях и цветах в горшках мерцал звездный свет. Журчал фонтан, струи которого падали в пруд с экзотическими рыбками, напоминавшими мокрые драгоценные камни.
Парапет украшали резные изображения крылатых фей. Ева вспомнила, как несколько раз они устраивали здесь приемы. Для таких людей, как Рорк, приемы были работой. Однако, как ни странно, они доставляли ему удовольствие.
Она редко видела в доме других слуг, кроме Соммерсета, но успела понять, что люди, обладающие большим богатством и большой властью, обычно командуют молчаливыми и практически невидимыми армиями, которые берут на себя все хлопоты. И все же Рорк, обладавший большим богатством и большой властью, взял на себя хлопоты, связанные со смертью друга…
Ева почувствовала, что в голове прояснилось, и решила, что можно подумать о работе.
Что представляла собой Брайна Бэнкхед? Молодая, пылкая, романтичная. Организованная. Любившая красивые вещи. Ее шкаф был набит аккуратно развешанной модной одеждой, но платье и туфли, которые она надела в тот роковой вечер, были новыми. И стоимость их она указала в книге расходов.
«Очень женственная, – думала Ева. – И, очевидно, образованная. Девушка, любящая поэзию… Значит, убийца охотился на молодых, романтичных и женственных?»
В холодильнике Брайны лежали две бутылки вина, белого и красного. Но в книге расходов не была упомянута бутылка, стоявшая на столе. Может быть, он принес бутылку с собой в черной кожаной сумке – вместе с наркотиками, лепестками роз и ароматическими свечами?
В тумбочке они обнаружили презервативы, но Брайна была слишком одурманена, чтобы предохраняться. Убийца тоже ими не воспользовался. Следовательно, он не думал о защите и не боялся оставить на месте преступления свою ДНК. Потому что, если бы Брайна осталась жива, она все равно не смогла бы составить его словесный портрет. Более того, она вообще не помнила бы, что с ней случилось.
Убийца все предусмотрел. Согласно показаниям официанта, Брайна была без ума от своего кавалера. Они держались за руки, целовались, не сводили друг с друга глаз. Каждый, кто их видел, непременно пришел бы к выводу, что они любовники. Видеокамеры подтверждали этот вывод. Брайна не просто привела его к себе, но буквально втащила в квартиру.
«Очень умно, – подумала Ева. – Подождать и позволить ей сделать первый шаг. Будучи под объекти вом. Останься Брайна жива, его было бы не в чем упрекнуть».
Может быть, он уже занимался такими делами? Ева начала расхаживать вдоль парапета. Нет, едва ли. Иначе он не совершил бы такой ошибки с дозой. Похоже, это случилось впервые. Но исключать возможность рецидива не следовало.
И необходимо было найти способ остановить его.
Она вынула электронную записную книжку и ввела в нее следующие ключевые слова:
Перечитав эти слова, Ева сунула книжку в карман, повернулась… и увидела Рорка.
То, что они прожили вместе больше года, не имело значения. При виде мужа у Евы всегда начиналось сердцебиение, и она никак не могла привыкнуть к этому.
Рорк казался героем исторического романа. Сейчас на нем был строгий черный костюм, но его высокая стройная фигура так же естественно выглядела бы в просторном плаще или сверкающих доспехах.
Его лицо с точеными чертами и чувственными полными губами, обрамленное густыми прядями шелковистых черных волос, могло принадлежать поэту или воину. А от взгляда его широко расставленных, поразительно синих глаз у Евы по-прежнему подгибались колени.
Господи, неужели он всегда будет повергать ее в трепет?..
– Я не ждала тебя сегодня.
– Удалось закончить дела раньше. Привет, лейтенант.
От его звучного, по-ирландски протяжного голоса у Евы сжалось сердце. Рорк едва заметно улыбнулся, протянул к ней руки, и Ева бросилась к нему в объятия.
Поцелуй оказался коротким, но таким жарким, что его тепло растопило обоих.
«Дома, – подумал Рорк, чувствуя, как вкус ее губ заставляет его забыть о скорби и усталости, накопив шихся за последние дни. – Наконец-то дома!»
– Ты не сообщил мне о своем распорядке дня и предполагаемом времени возвращения, – сказала Ева, передразнив Соммерсета. – Теперь мне придется позвонить и отменить свидание с двумя пылкими близнецами.
– Так у тебя появились близнецы? Поздравляю, я слышал, что они очень изобретательны. – Рорк прижался щекой к ее щеке, потом слегка отстранился. – Что ты здесь делала?
– Сама не знаю. Не могла найти себе места и решила подышать свежим воздухом. – Ева всмотрелась в его лицо. – Ты в порядке?
– В общем, да. Но это оказалось труднее, чем я ожидал.
– Он был твоим другом, – заметила Ева. – Не считая всего остального.
– Да. И теперь он умер, а я нет… – Он прижался лбом к ее лбу. – Ладно, я справился с этим. Во всяком случае, мне так кажется. Но когда Мика зарывали… это было тяжело.
– Я должна была полететь с тобой.
Рорк слегка улыбнулся.
– Кое-кто из скорбящих почувствовал бы себя неловко, увидев рядом копа. Даже моего личного. Пора зительно, я там увидел тех, с кем не чаял встретиться. Кстати, Брайан просил тебе кое-что передать. Стоя за баром «Грошового поросенка», он сказал буквально следующее: «Скажи Еве: когда она опомнится и поймет, что больше не любит тебя, я буду ее ждать».
– Хорошо, когда есть куда отступать… Ты обедал?
– Еще нет.
– Почему бы нам ради разнообразия не поменяться ролями? Я буду тебя кормить, утешать разговорами, а потом затащу в постель.
– Темные круги под глазами говорят о том, что кормить и укладывать спать нужно тебя. Соммерсет сказал, что тебя не было всю ночь.
