– Спасибо тебе.
– Благодарить пока не за что. Шикарная берлога, – заметила она, кивнув на дом.
Не успели они взойти на крыльцо, как дверь распахнулась, и на пороге показалась Каро. Если бы не серебристая копна волос, Ева, пожалуй, и не узнала бы солидную и деловитую ассистентку Рорка в бледной перепуганной женщине, набросившей элегантный красный жакет прямо поверх голубой трикотажной пижамы.
– Слава богу. Слава богу. Спасибо, что так быстро приехали. – Она ухватилась за руку Рорка. – Я просто не знала, что мне делать. Примчалась сюда, даже переодеться не успела.
– Вы все сделали правильно, – заверил ее Рорк и повел обратно в дом.
До Евы донеслось сдавленное рыдание, перешедшее в судорожный вздох.
– Рива… ей нехорошо. По правде говоря, ей очень плохо. Я оставила ее в гостиной. Я не ходила наверх. – Каро выпустила руку Рорка и расправила плечи. – Мне показалось, что не следует туда ходить. Я ни к чему не прикасалась, только взяла для Ривы стакан воды на кухне, но ничего не трогала, кроме стакана и бутылки. Ах да, и еще ручку холодильника. Я…
– Все в порядке, – поспешила вмешаться Ева. – Почему бы вам не посидеть с дочерью? Рорк, останься с ними.
– Пожалуй, лучше пойду с лейтенантом. – Не обращая внимания на гневный взгляд, брошенный на него Евой, он ободряюще погладил Каро по плечу. – Я скоро вернусь.
– Она говорила… Рива сказала, что это ужасно. А теперь она просто сидит там и молчит. Ничего не говорит.
– Пусть молчит. И пусть сидит там. Не пускайте ее наверх. – Ева начала подниматься по лестнице и заметила разодранную на клочки кожаную куртку, валявшуюся на полу. – Она сказала вам, какая комната?
– Нет. Сказала только, что нашла их в постели.
Ева заглянула в комнату направо, потом в другую – налево. А потом до нее донесся запах крови. Она дошла до конца коридора и остановилась в дверях.
Два тела лежали на боку лицом друг к другу, как будто обменивались секретами. Кровь пропитала простыни, подушки, отделанное кружевом покрывало, сброшенное на пол.
Кровью были покрыты лезвие и рукоятка ножа, с размаху воткнутого в матрац.
У двери Ева увидела черный саквояж; на полу, слева от постели, лежал мощный парализатор, рядом высилась горка небрежно брошенной одежды. Свечи все еще горели и испускали аромат. Играла тихая, чувственная музыка.
– Да, это не прогулка по лугу, – пробормотала Ева. – Двойное убийство. Мне придется доложить.
– Тебя назначат ведущим следователем?
– Я сама себя назначу. Но если это сделала твоя приятельница, одолжений не жди.
– Она этого не делала.
Ева вытащила телефон, и Рорк отошел в сторону.
– Уведи Каро в другую комнату, – сказала она, закончив разговор. – Только не на кухню. Тут наверняка есть кабинет или библиотека, что-то в этом роде. Старайся ни к чему не прикасаться. Мне нужно допросить… Как ее? Рива?
– Да, ее зовут Рива Юинг.
– Мне надо ее допросить, и я не хочу, чтобы ты или ее мать были рядом. Если хочешь ей помочь, – перебила она Рорка, не дав ему вставить слово, – давай с этой минуты как можно строже придерживаться правил. Ты сказал, что она работает в охранном отделе.
– Да.
– Раз она работает на тебя, не стану спрашивать, хороший ли она специалист.
– Хороший. Очень хороший.
– А он был ее мужем? – Ева кивнула на кровать. Рорк проследил за ее взглядом и нахмурился.
– Да, был. Блэр Биссел. Художник весьма спорного таланта. Работает, вернее, работал по металлу. По- моему, вон одна из его работ. – Он указал на беспорядочное нагромождение металлических трубок и блоков, заполнявшее угол комнаты.
– И люди за это платят? – Ева покачала головой. – Ладно, о вкусах не спорят. Я тебя потом расспрошу подробнее, но сначала мне надо самой поговорить с ней и как следует осмотреться на месте. Давно у них начались семейные проблемы? – спросила она уже в коридоре, на обратном пути.
– Я не знал, что у них проблемы.
– Ну, теперь они в любом случае закончились. Уведи Каро куда-нибудь подальше, – приказала Ева и прошла в гостиную, чтобы познакомиться с Ривой Юинг.
Каро сидела, обхватив за плечи женщину лет тридцати с небольшим. Темные волосы женщины были коротко подстрижены и небрежностью стиля напоминали прическу самой Евы. Невысокая, крепко сбитая, спортивного вида, она, казалось, была создана для джинсов и черной футболки, отлично сидевших на ней.
Сразу было видно, что она в шоке: тонкие губы обескровлены, темно-серые глаза кажутся черными бездонными колодцами на мертвенно-бледном лице. Когда Ева подошла к ней, эти глаза даже не дрогнули и слепо уставились на нее. Они опухли от слез, в них не было заметно ни искры того острого ума, которым Рива, судя по всему, была наделена от природы.
