Только мечты не помогут закончить работу или внести арендную плату за крохотный домик, куда она переехала от родителей, или купить вещи, необходимые ее маленькой дочке.
Грейс встряхнулась и начала проворно складывать простыни на крышке дребезжащей сушилки. Нет ничего постыдного в том, чтобы зарабатывать на жизнь работой в баре и уборкой чужих домов. У нее это прекрасно получается. Она полезна, она необходима. И этого вполне достаточно, тем более что мужчине, за которым она так недолго была замужем, она была совершенно не нужна. Если бы они любили друг друга, по-настоящему любили, все сложилось бы иначе. Но с ее стороны было лишь отчаянное желание быть любимой, а для Джека… Грейс покачала головой. Она так до сих пор и не поняла, чем она была для Джека.
Может, развлечением, случайно закончившимся беременностью? В одном она была твердо уверена: когда Джек притащил ее к мировому судье и обменялся с ней супружескими клятвами, он считал, что совершает благородный поступок.
Джек никогда не обращался с ней грубо. Никогда не напивался и не бил ее, как поступают многие мужчины с нежеланными женами. И она не замечала, чтобы он увивался за другими женщинами. Только, по мере того как ребенок рос в ее животе, она все чаще видела мелькающую в его глазах панику. И в один прекрасный день Джек просто исчез из ее жизни.
И самое худшее во всем этом то, что она испытала облегчение.
Кое-что хорошее Джек все-таки сделал: он заставил ее повзрослеть. А то, что он подарил ей, было бесценным. Грейс поклялась любить и защищать свое дитя, когда оно было всего лишь крохотной клеточкой в ее животе, а сейчас двухлетняя дочка, белокурая, с зелеными глазами и ямочками на розовых щечках, казалась ей ангелом, сошедшим с картины Боттичелли.
Грейс сложила белье в корзину, подхватила ее на бедро и вышла в гостиную.
Ее сокровище, сияющее от счастья, сидело на колене Этана и о чем-то щебетало, а Этан серьезно слушал и кивал.
– И что же тогда сделал Глупыш? – спросил он, явно не поняв и половины детского лепета, но уловив, что речь идет о щенке Сета.
– Облизал лицо. – Обри провела ручками по своим щекам. – Все, все. – Она обхватила ладошкамн лицо Этана и, улыбаясь во весь рот, начала свою любимую игру. – Ух! Борода.
Этан покорно провел костяшками пальцев по ее гладкой щечке и отдернул руку.
– Ух! У тебя тоже борода.
– Нет! У тебя.
– Нет. – Этан притянул девочку к себе и громко чмокнул в обе щечки. – У тебя. И у Сета.
Обри завизжала от восторга и, вывернувшись из объятий Этана, плюхнулась на пол рядом с Сетом, покрыв его щеку слюнявыми поцелуями. Сет поморщился, как настоящий мужчина.
– Боже, Обри, дай мне передохнуть. – Чтобы отвлечь девочку, Сет взял одну из ее маленьких машинок и легко провел колесиками по ее руке. – Ты – гоночный круг.
В предвкушении новой увлекательной игры глазищи Обри засияли еще ярче. Выхватив машинку, она прокатила ее – уже не так нежно – по всем частям тела Сета, до которых смогла дотянуться.
Этан только ухмыльнулся:
– Терпи, парень, ты сам начал.
– Это лучше, чем поцелуи.
Несколько секунд Грейс просто стояла и смотрела на них: мужчину, удобно устроившегося в большом кресле с подголовником и с улыбкой поглядывающего на детей, на мальчика и девочку, на их головки: одну – изящно вылепленную с золотистыми кудрями, и другую, с чуть более темной лохматой копной волос.
Грейс сразу привязалась к Сету. Бедный, измученный мальчик, наконец-то нашедший свой дом…,как и Этан – когда-то такой же несчастный мальчишка, скользнувший в ее девичьи мечты много лет назад и с тех пор никогда не покидавший их.
Дождь барабанил по крыше, тихо бормотал телевизор, собаки спали на передней веранде, сквозь затянутую протнвомоскитной сеткой дверь в комнату проникал влажный ветер.
И Грейс мечтала о том, о чем – как она прекрасно понимала – мечтать не смела: опустить на пол корзину с бельем, подойти к Этану и сесть ему на колени, зная, что он ждет ее, что он рад ей. Просто закрыть глаза, совсем ненадолго, и стать частью этого покоя.., но она не нашла в себе сил присоединиться к ним и вернулась в кухню, и свет ламп над головой показался ей слишком ярким, слишком резким.
Когда несколько минут спустя Этан зашел в кухню за пивом, Грейс уже резала овощи для салата, на плите жарилось мясо и шипел картофель в ореховом масле.
– Потрясающе пахнет.
Этан неловко потоптался у холодильника. Он не привык, чтобы кто-то готовил для него еду, тем более женщина. В их доме всегда стряпал отец, а если на кухне бралась за дело Стелла, они всегда шутили, что им понадобится все ее искусство врачевания, чтобы пережить ее стряпню.
– Все будет готово примерно через полчаса. Надеюсь, ты не возражаешь против раннего ужина? Мне нужно отвезти Обри домой, искупать ее и переодеться.
– Я никогда не возражаю против еды, особенно если не я ее готовлю. Я хочу еще пару часов поработать сегодня на верфи, Грейс оглянулась, сдунула с глаз челку.
– Ты должен был сказать мне. Я бы поторопилась.
– Не спеши, я успею. – Этан вынул из холодильника бутылку. – Хочешь пива или еще чего-нибудь?
– Нет, спасибо. Я возьму приправу, которую сделал Филип. Она выглядит гораздо аппетитнее, чем магазинная.
Грейс выглянула в окно. Дождь утихал, сквозь рассеивающиеся облака проникал неяркий солнечный свет, но радуги не было, а она всегда надеялась увидеть радугу.
– Дождь полезен цветам Анны.
– Во всяком случае, мне не придется вытаскивать шланг. Анна открутит мне голову, если без нее цветы завянут.
– И я не стала бы ее винить. Она столько трудилась, чтобы успеть посадить их до свадьбы. – Разговаривая, Грейс продолжала работать быстро и ловко: вынула из кипящего масла первую порцию хрустящего картофеля и бросила в кастрюлю следующую, взбила соус для мяса. – Какая чудесная была свадьба!
– Нормальная. Нам повезло с погодой.
– В такой день просто не могло быть дождя.
Это был бы грех.
Грейс прекрасно помнила все детали того дня: яркую зелень травы на заднем дворе, солнечные блики на глади залива, яркие цветы, которые Анна посадила, и те, что купила и расставила в многочисленных горшках и вазах вдоль дорожки.
И по этой дорожке Анна, прекрасная невеста с сияющими от счастья глазами, в белом платье и прозрачной фате, развевающихся на легком ветерке, словно плыла навстречу своему жениху. На расставленных на лужайке стульях сидели друзья и члены семьи. Дедушка и бабушка Анны плакали, не стесняясь своих слез. И Кэм – неугомонный Кэмерон Куин – смотрел на свою невесту так, будто только что получил ключи от рая.
Свадьба под открытым небом. Самая чудесная свадьба, по мнению Грейс. Простая и романтичная. Идеальная.
Грейс вздохнула, понимая, что завидует Анне.
– Анна – самая красивая женщина, какую я когда-либо видела. Необыкновенная, экзотичная.
– Она прекрасно подходит Кэму.
– Они оба были похожи на кинозвезд. – Грейс улыбнулась воспоминаниям, помешивая пряный , соус. – Когда молодожены танцевали первый вальс, это было самое романтичное, что только можно себе представить.
– Они звонили вчера утром, сказали, что прекрасно проводят время.
Грейс рассмеялась, и Этану показалось, что ее грудной смех проникает сквозь кожу.
– Как может быть иначе, если проводить медовый месяц в Риме? – Грейс стала вынимать картофель, и раскаленное масло брызнуло ей на руку. – Черт побери! – Не успела она поднести обожженную ладонь ко
