— Пошлите двух патрульных опрашивать соседей, — распорядилась Ева. — Кто что видел, когда и где. Позаботьтесь, чтобы жильца и его сына охраняли. Имена?
— Бирнбаум Терренс. Мальчонку зовут Джей. Мы их охраняем в квартире шестьсот два.
Ева кивнула двум офицерам, охранявшим место обнаружения трупа, и включила свою камеру.
— Лейтенант Ева Даллас на месте в пять двадцать пять. Вест-Сайд, Двадцать третья улица. Моя напарница на подходе. Узнайте, есть ли в здании суперинтендант или управляющий. Если есть, я хочу его видеть.
Первым делом Ева осмотрела помещение. Цементный пол, глубокие металлические шкафы, трубы под потолком, паутина. Ни окон, ни дверей. Камер наблюдения нет.
— Мне понадобятся все диски с камер наблюдения на входе и на лестнице. И найдите мне управляющего.
«Заманил ее сюда, — думала Ева, открывая полевой набор и вынимая баллон с изолирующим составом. — Или заставил силой. Может, она спустилась сюда за чем-то, и он на нее напал. Безвыходная ситуация».
Она осмотрела тело с того места, где стояла, покрывая руки и башмаки изолирующим аэрозолем. Стройная, но не хрупкая. Голова повернута в другую сторону от Евы, светлые волосы закрывали лицо. Волосы блестящие, чисто вымытые, одежда хорошего качества.
«Не уличная женщина, — сказала себе Ева, разглядывая единственную видную ей руку. — Только не с таким отличным маникюром, не с таким шампунем, не с такими одежками».
— Жертва лежит на левом боку, спиной к лестнице. Видимых отпечатков на цементном полу нет. Пол выглядит чистым. Бирнбаум двигал тело?
— Он говорит, что нет. Он говорит, что подошел, проверил пульс на запястье. Говорит, что рука была холодная, пульса не было. Он все понял и поспешил увести сына.
Ева обошла тело, присела на корточки. Какое-то неясное предчувствие точило ее, в мозгу загудел сигнал тревоги, желудок свело спазмом. Она откинула светлые волосы с лица жертвы. На мгновение, на одно мучительное мгновение ее пронзило ледяным холодом.
— Черт побери! Черт побери! Она из наших.
Патрульный, оставшийся с ней, шагнул вперед.
— Она — коп?
— Да. Колтрейн Амариллис. А ну-ка живо прокачайте мне адрес. Детектив Колтрейн, разрази меня гром!
«Моррис, — подумала Ева. — Чтоб мне сгореть».
— Она жила здесь, лейтенант. Квартира четыреста пять в этом доме.
Ева проверила отпечатки пальцев, потому что этого требовала процедура. Надо было все сделать по протоколу. Тошнотворное опасение переросло в холодное бешенство.
— Убитая опознана как детектив Колтрейн Амариллис, Департамент полиции и безопасности Нью- Йорка. Проживала по данному адресу, квартира четыреста пять. — Ева приподняла полу легкого жакета. — Где твое оружие, Колтрейн? Где твое чертово оружие? Они тебя убили твоим же оружием? Твоим же собственным оружием? Они пустили его в ход против тебя? Оборонительных ранений не видно, одежда вроде бы в порядке. На теле нет следов насилия, если не считать ожога от электрошокера. Он ткнул тебе в горло твое же оружие, верно? На полную мощность.
До Евы донесся топот ног на лестнице. Подняв голову, она увидела свою напарницу.
Пибоди выглядела по-весеннему свежей и цветущей. Темные волосы, завивающиеся на шее, смягчали ее острое лицо. На ней был розовый блейзер и розовые кеды. При других обстоятельствах Ева уничтожила бы ее язвительными замечаниями за такой выбор цвета.
— Как это по-дружески — вызвать нас практически к началу смены, — усмехнулась Пибоди. — Так, кто тут у нас?
— Это Колтрейн, Пибоди.
— Кто? — Пибоди подошла, взглянула вниз, и румянец у нее на щеках сменился пепельной бледностью. — О мой бог! О боже, Моррис… О, нет!
— При ней нет оружия. Возможно, убита ее же собственным оружием. Если оно здесь, мы должны его найти.
— Даллас!
В глазах у Пибоди стояли слезы. Ева прекрасно понимала свою напарницу, у нее самой слезы стояли в горле. Но она покачала головой.
— Не сейчас. На это еще будет время, но позже. Офицер, возьмите сопровождающего и проверьте ее квартиру, убедитесь, что там чисто. И дайте мне знать. Живо!
— Слушаюсь.
Ева расслышала в голосе полицейского не слезы, а закипающий гнев. Гнев, который уже глухо ворочался и в ее груди.
— Даллас, Даллас, как же мы ему скажем?
— Обработай место. Мы потом об этом подумаем. А пока нас работа ждет. Здесь и сейчас. — Впрочем, ответа у Евы все равно не было. — Ищи оружие, кобуру, все, что могло принадлежать ей. Отработай это место, Пибоди. А я займусь телом.
Руки у нее не дрожали, когда она взяла из набора измерители и приступила к работе. Работа выморозила из головы страшный вопрос. Вопрос о том, как она скажет главному судмедэксперту, как скажет своему другу, что женщина, зажигавшая звезды в его глазах, мертва.
— Время смерти двадцать три сорок.
Сделав все, что могла сделать, Ева выпрямилась.
— Что-нибудь есть? — спросила она у Пибоди.
— Нет. Все эти шкафы… Если бы убийца хотел оставить оружие и спрятать его здесь, места полно.
— Ладно, бросим на это экспертов. — Ева потерла переносицу. — Надо поговорить с мужчиной, который ее нашел, и с его сыном, надо осмотреть ее квартиру. Мы не можем везти ее в морг, пока не известим Морриса. Я не допущу, чтобы он узнал, увидев ее на столе.
— О боже, нет, конечно!
— Дай мне подумать. — Ева уставилась на стену. — Узнай, в какую смену он работает. Мы не вызовем перевозку, пока…
— Патрульные уже знают, что убит полицейский, Даллас. Сейчас пойдут слухи. Коп. Женщина. Этот адрес. Да пусть хотя бы этот район. Если Моррис услышит…
— Черт. Да, ты права. Все верно. Оставляю тебя за старшую. Патрульные охраняют Терренса Бирнбаума и его сына в квартире шестьсот два. Первым делом поговори с ними. Не давай никому увозить ее отсюда, Пибоди.
— Не дам. — Пибоди прочитала текст на экране своего карманного компьютера. — Одно хорошо: Моррис работает с полудня до восьми. Он еще не приехал в морг.
— Я поеду к нему. Я ему скажу.
— Господи, Даллас. — Голос Пибоди задрожал. — Господи!
— Если закончишь в шестьсот второй до моего возвращения, начинай осмотр ее квартиры. Частым гребнем, Пибоди. — «Этапы, — напомнила себе Ева. — Нельзя пропускать этапы. Надо действовать последовательно». — Позвони электронщикам, но дай мне время отъехать. Все ее блоки связи, все данные. Патрульные ищут управляющего. Конфискуй диски с камер наблюдения.
— Даллас, — мягко заговорила Пибоди. — Я знаю, что делать. Ты сама меня учила, что надо делать. Я все сделаю. Можешь мне доверять.
— Знаю. Знаю. — Ева с трудом перевела дух. — Не знаю только, что я ему скажу. Как я ему скажу.
— Не представляю…
— Я тебе позвоню, когда… поговорю с ним.
— Даллас! — Пибоди схватила ее за руку. — Скажи ему… если получится, скажи ему, что я сочувствую. Что мне очень, очень жаль.
