Он вышел, а она заметалась по комнате. Холт знал больше, чем говорил, но, по крайней мере, удалось, воспользовавшись настроением, что-то вытянуть из упрямца. Ливингстон рядом, совсем близко, к тому же разнюхал, что внук Кристиана может представлять для него интерес. То, что Холт подвергается опасности, подталкивало к более настойчивым попыткам выведать дополнительные крохи информации, и это не составит труда, решила она, раз уж удалось вывести его из себя.
Свечи пахнут, отметила Сюзанна и мысленно улыбнулась. Невозможно представить, что Брэдфорд специально купил свечи с запахом жасмина, да еще целых полдюжины. Она погладила каллы, которые мужчина — не слишком умело — расставил в вазе. Может, ему все-таки нравится возня с цветами, подумала она, вряд ли он сумел бы так убедительно притворяться, если бы хоть чуточку не нравилась.
Когда Холт вернулся, она улыбнулась, потом озадаченно взглянула на него:
— Это шампанское?
— Да.
И почувствовал отвращение к себе. Он-то воображал, что очарует ее, вместо этого только удивил.
— Хочешь или нет?
— Конечно.
Лаконичное предложение было настолько типичным для Брэдфорда, что Сюзанна не обиделась. После того как Холт налил им вина, она рассеянно чокнулась с его бокалом.
— Ну, если ты уверен, что это Ливингстон вломился в твой дом, то…
— Еще одно слово, — с обманчивым спокойствием заявил Холт, — только одно слово о Ливингстоне, и я вылью остатки шипучки на твою упрямую башку.
Сюзанна потягивала шампанское, понимая, что должна быть осторожной, если не хочет выбросить на ветер дорогое вино и закончить вечер с липкими волосами.
— Просто пытаюсь прояснить картину.
Холт издал звук, похожий на расстроенный рев, и отошел подальше, в такт шагам в бокале бултыхалась золотистая жидкость.
— Хочет ясную картину и при этом слепа, как летучая мышь. Я выгреб двухмесячную грязь и пыль. Купил свечи и цветы. Выслушал лекцию какого-то идиота о винах. Вот тебе ясная картина, черт возьми.
Сюзанна надеялась разузнать информацию, а не привести его в бешенство.
— Холт…
— Просто сиди и молчи. Стоило догадаться, во что это выльется. Бог его знает, почему я решил пойти таким путем.
Истина расцветала в сердце, и она улыбнулась. Холт старался создать романтическую обстановку, но она слишком сосредоточилась на собственном замысле, чтобы сразу все понять.
— Холт, очень мило с твоей стороны принять на себя столько хлопот. Прости, если кажется, будто не оценила твоих усилий. Если тебе хотелось, чтобы я пришла сюда, и мы занялись любовью…
— Не хочу я заниматься с тобой любовью!
И тут же злобно выругался.
— Конечно, хочу, но сейчас не до этого. Я собираюсь попросить тебя стать моей женой, черт побери, так что сядь!
Сюзанна внезапно обессилела и плюхнулась в кресло.
— Отлично все получилось! — рявкнул Холт, отпил шампанского и снова начал вышагивать по комнате. — Просто идеально. Я пытаюсь сказать, что схожу по тебе с ума, что жить без тебя не могу, а ты в это время выспрашиваешь о моих делах и выпытываешь, что я узнал об одержимом вашим сокровищем ворюге.
Сюзанна осторожно поднесла бокал к губам.
— Мне очень жаль.
— Наверняка жаль, — горько произнес Холт. — Ради тебя сегодня вечером я был готов выставить себя полным идиотом, но ты даже этого мне не позволила. Полжизни я любил тебя и, даже когда уехал, не сумел выбросить из головы. Любая другая женщина казалась неполноценной по сравнению с тобой. Сближался с кем-то, а затем… она не была тобой. Просто все они не были тобой, а ведь в прошлом я никогда не заходил дальше черного хода в твоем доме.
Полжизни любил. Слова стучали у нее в голове. Любил.
— Я считала, что совсем не нравлюсь тебе.
— Видеть тебя не мог!
Холт резко провел свободной рукой по волосам.
— Каждый раз, когда смотрел на тебя, то хотел так, что не мог дышать. Во рту пересыхало, живот скручивался в узел, а ты мило улыбалась и проплывала мимо.
Потом впился в нее мрачными горящими глазами.
— Задушил бы! Врезаешься в меня, сбиваешь с мотоцикла, я лежу там, обливаясь кровью, и… и умираю. Ты наклоняешься ко мне, благоухая, как райские кущи, и проводишь по мне руками в поисках повреждений. Еще минута, и я уложил бы тебя на асфальт.
Брэдфорд потер ладонью лицо.
— Господи, тебе было только шестнадцать.
— Помнится, ты орал на меня.
Суровое лицо отразило ярость и отвращение.
— Чертовски верно, орал. Но это лучше, чем вожделеть до умопомрачения.
Холт постепенно успокаивался, снова сделал глоток и продолжил шагать.
— Внушал себе, что это обычные мальчишеские фантазии. Что надо выкинуть тебя из головы и забыть. И тут ты явилась, прогуливаясь по моему двору. Смотрел на тебя, и горло снова пересохло, живот, как прежде, скрутило в узел. Словно оба вернулись назад и стали подростками.
Брэдфорд отставил бокал, заметив, что свой Сюзанна обхватила обеими руками, широко распахнула глаза и воззрилась на него. Проклиная их обоих, нашарил сигарету, потом отбросил.
— Я не мастер в ухаживаниях, Сюзанна. Почему-то решил, что все получится. Если создать подходящую атмосферу, понимаешь? И после того, как ты выпьешь достаточное количество шампанского, намеревался убедить, что смогу сделать тебя счастливой.
Пальцы не желали расслабляться. Сюзанна старалась, но ничего не выходило.
— Мне не нужны свечи и шампанское, Холт.
Он легко улыбнулся.
— Детка, да ты просто рождена для этого. Я мог бы солгать и наобещать, что каждый вечер будет таким. Но не стану.
Сюзанна посмотрела в свой бокал и задалась вопросом, готова ли еще раз отчаянно рискнуть. Любовь к нему — это прекрасно. Его любовь к ней — невероятно. Но брак…
— Почему ты тогда не признался мне?
Холт подошел, сел на подлокотник и взглянул в растерянное лицо:
— Я люблю тебя. Никогда и ни к кому не питал таких чувств, как к тебе, и что бы ни случилось, никогда и ни к кому уже не буду. Невозможно вычеркнуть произошедшее с каждым из нас за прошедшие несколько лет, но мы можем попытаться построить лучшее будущее для нас обоих. И для детей.
Взгляд Сюзанны помрачнел.
— Это будет не так легко. Бакс навсегда останется их законным отцом.
— Ему наплевать на них.
Когда синие глаза наполнились слезами, Холт покачал головой. Нет, она не нуждалась в свечах и шампанском, чтобы казаться беззащитной и открытой его потребностям. Достаточно всего лишь упомянуть о ее малышах.
— Не буду использовать детей, чтобы подобраться к тебе. Знаю, что мог бы, но сначала мы должны все решить между собой. Хотя я уже полюбил их и хочу… надеюсь, что удастся стать им хорошим отцом, но не желаю, чтобы ты выходила за меня замуж только ради сына и дочери.
Сюзанна глубоко вздохнула. Странно, но пальцы наконец расслабились безо всяких усилий.
— Никогда больше не собиралась влюбляться. И уж, конечно, никогда не собиралась повторно
