— Анна, прошу тебя, — зашипела я, схватив ее за запястье, — не забывай, что для всех он мой сын.
В этот раз Расс Хопкинс оказался на моей стороне.
— Конечно-конечно, Анна, — осадил он свою жену, — не надо ставить Крис в неловкое положение.
Анна мотнула красивой головкой и поджала губки. «Прекрасная и избалованная Анна никогда не была в состоянии подумать о ком-то, кроме себя самой», — горько вздохнула я.
Заведующая отделением тепло поприветствовала меня:
— Здравствуйте, миссис Росс, я так рада видеть вас снова, вас и брата Бинга… — Она протянула руку Руди и заговорила с Анной и Рассом.
«Какая же она уравновешенная, тактичная женщина, настоящий профессионал», — пришло мне на ум. Полагаю, наши отношения ее не слишком интересовали и сколько за ними лежало разбитых сердец и покореженных жизней — тоже, главное — чтобы пациент поправился. Появление Руди означало для нее только одно — вместе с мальчиком появился способ спасти Бинга. Мой Бинг был здесь звездным пациентом.
Анна сдержалась перед ней и не стала выставлять напоказ свое родство с Бингом, но о состоянии ребенка все же справилась. Ответ порадовал нас.
— Сегодня ночью он хорошо спал. Пересадка живых человеческих тканей очень помогает — на время.
— Под живыми человеческими тканями вы подразумеваете кожу, которую дает посторонний человек, не являющийся близнецом? — заинтересовался медицинскими деталями Расс.
— Вы правы, мистер Хопкинс.
— Когда понадобится настоящая пересадка, от нашего мальчика? — Рассел положил руку на плечо Руди.
— Это сэру Джону Риксон-Додду решать. В любом случае, мне кажется, что само присутствие близнеца должно помочь Бингу, поддержать его морально. Вы же знаете, как важен в деле выздоровления настрой пациента.
— Конечно-конечно, — закивал Расс Хопкинс.
— Когда мне можно будет повидаться с братом? — заволновался Руди.
— Очень скоро, — улыбнулась заведующая.
— Клёво!
— Бедняга. Похоже, он не понимает, как несладко ему придется во время операции, — прошептала мне Анна.
Я ничего не ответила. Может, это и неправильно, но в тот момент я испытывала стойкую антипатию к подруге и с большим трудом сдерживала свои эмоции.
— Можно мне увидеть малыша? — спросила Анна.
Мне показалось, что врач инстинктивно почувствовала, что она за женщина, потому что ответ ее прозвучал так:
— Бинг очень болен, миссис… Хопкинс, и… э-э-э… доктор не разрешает пускать к нему более одного пациента за раз. Слишком много эмоций могут только навредить. Мы даже мистера Росса в другую палату перевели. Доктор хочет, чтобы ребенок лежал один, в тишине и покое. В любом случае этому мальчику, — кивнула она в сторону Руди, — нет никакой нужды оставаться сегодня в больнице. Сэр Джон Риксон-Додд известит вас, когда будет нужно привезти его. Может, даже завтра, но надеюсь, он каждый день станет посещать Бинга.
— Ага, но я прямо сейчас хочу его увидеть! — вмешался разочарованный Руди.
— Увидишь, милый мой, потерпи немного. Сначала пусть с ним мама повидается.
«Мама». Я была готова расцеловать заведующую и, выходя из комнаты ожидания, бросила на Анну многозначительный взгляд.
Перед дверью в палату Бинга у меня случился нервный припадок.
— Знаете что… — сказала я ей, — наверное, мне сначала лучше с мужем поговорить, а потом уже к мальчику идти.
— Может быть, вы и правы, — кивнула та.
— Что вы обо мне думаете? — внезапно схватила я ее за руку. — Странно все это, правда ведь?
Поверх очков на меня поглядели теплые улыбчивые глаза. На поверку под формальной холодностью скрывалась очень милая понимающая женщина.
— Не стоит сейчас переживать по этому поводу, — потрепала она меня по руке. — В любом случае, странная это ситуация, нет ли — не мое дело. Я благодарна вам за то, что вы сумели найти близнеца Бинга, вот и все. Для тех, кто в курсе, — это просто чудо. Как будто внезапно отыскалось лекарство, когда надежда уже умерла.
— Спасибо, — прошептала я, стараясь не расплакаться.
А потом зашла в палату мужа и села на краешек его кровати.
Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга. Он казался тем же самым Стивом, может, чуть хуже выглядел из-за прошлой операции, только и всего. Муж сидел в кровати, читал газету, но тут же отложил ее, завидев меня, и знакомым жестом сдернул с носа очки. Внезапно я оробела в его присутствии, чего раньше со мной никогда не случалось, но наклонилась и поцеловала его в щеку:
— Милый мой Стив… милый ты мой Стив!
Стив немного отстранился от меня, но той жестокой ненависти, с которой он провожал меня в путь, в глазах уже не было. Это придало мне сил.
— Рад, что ты вернулась жива и невредима, — поприветствовал меня он.
— Тебя перевели от Бинга.
— Да. Ему нравилось со мной, но врачи решили, что мальчику нужен покой. Ты ведь знаешь, какой я по ночам беспокойный, а его нельзя все время на наркотиках держать. А мне то свет хочется включить, почитать, то еще чего, да и после пересадки мечусь по ночам. Нога болит. Ничего такого, милая, о чем бы стоило волноваться, но одному ему лучше.
Я кивнула, обратив внимания на слово «милая». Выходит, Стив несколько смягчился. Впервые после моего рассказа о Кицбухеле муж так любезно разговаривал со мной. Лед тронулся.
Я спросила его о Бинге, и он ответил мне то же, что и все — мальчик «держится». Но мне-то совсем другое знать хотелось — как он воспринял новости о близнеце.
Стив отвел взгляд, когда рассказывал мне об этом.
Бинг был слишком слаб, чтобы воспринять эту историю до конца. Он просто не в силах интересоваться тем, что происходит вокруг. Он, конечно, храбрый мальчик, но последнее время из-за постоянных болей стал раздражительным. Хотя новости удивили и порадовали его, однако реакция оказалась слишком вялой. Не то что у его жизнерадостного брата.
— Он посчитал все это очень странным и все время повторял «Надо же!» — говорил Стив. — Никому не известно, что происходит у детей в голове, они смотрят на жизнь не так, как взрослые. И все же он заявил, что с нетерпением будет ждать встречи с Руди. «Он решил мне свою кожу дать, какой смелый поступок!» — говорит, представляешь? Бедный Бинг!
— Бедный Бинг, — эхом повторила я.
Теперь настал мой черед рассказывать. Начала я с того, как встретила в самолете Гилфреда Барретта, описала, как тот заинтересовался проблемами Бинга и поисками Руди, то, какую неоценимую помощь оказал он мне с самого начала и до конца. Описала свою встречу с Анной в Параджи, аварию неподалеку от Рима, перелет в Бостон.
Хоть Стив и старался не смотреть мне в глаза, но рассказ мой явно заинтересовал его. Я чувствовала, как он напряжен, все время щелкает ногтем по краю газеты. За последнее время я привыкла общаться с людьми открытыми, которые готовы были кричать о своих чувствах с крыши; так странно было снова оказаться рядом со сдержанным, замкнутым в себе Стивом, который не умел показать своих эмоций, кроме как в самые критические моменты.
В итоге он поднял голову и поглядел на меня. В этом взгляде я прочла гораздо больше, чем простую благодарность.
