останутся пусты, часов до одиннадцати, поскольку хозяева апартаментов, разбрелись по своим комнатам ближе к шести утра и сейчас во всю давили подушку, начиная просмотр увлекательнейших сериалов в своих снах. Единственные существа, которых можно было встретить в это время, так это личная охрана, у которой язык привязан гораздо лучше, чем у слуги, питающегося сплетнями, подобно вампирам, не могущими обходиться без крови… Возможны доверенные слуги и шпионы, которые достаточно умны, чтобы оповестить об этом своего сеньора, но не будут трепать об увиденном на каждом углу.
Существовало пара вариантов такого решения и оба они мне не шибко нравились. Поскольку я не считаю своего местного папА идиотом, то моя прогулка по таким местам и в таком виде (чтобы уж никто не ошибся увидя меня и ни с кем не перепутал) трактовалась очень просто — ему требовалось, чтобы все узнали об этом. Но для чего? Из краткого разговора его и приглашённого мага-целителя я уяснил для себя парочку вещей, которые мне не показались привлекательными. Ежу понятно, что сохранить в тайне моё бедственное положение (я имею в виду умственное и физическое состояние рецепиента) не удалось бы однозначно. И несмотря на громко заявленные «занятия» все понимали, что это не более чем эвфемизм, не столько призванный для запутывания дела, сколько для того чтобы просто не называть вещи своими именами и сохранять хотя бы видимость приличий. Следующим пунктом в моих рассуждениях было то, что у меня есть вполне нормальный младший брат, который не имеет права на корону, несмотря на братца имбецила. Максимум, что ему светит, так это нахождение рядом со мной в качестве советника. Да, конечно, фактическим правителем будет он, я же не более чем марионеткой, но даже в этом варианте, может сохраняться вероятность его задвигания и назначения регентского Совета, который будет править от моего лица, а там недалеко и до смены династии. Я это помнил по прошлой жизни, как то это повлияло на что-то, о чём я сейчас не помнил, если считать что меня перенесло в тот же самый мир, в чём я не был пока уверен. Но примем управлением регентским советом за данность. Следовательно, самым лучшим вариантом была бы моя гибель во время проводимых со мной физиотерапевтических процедур, сами понимаете недолгий траур и место кронпринца занимает вполне адекватный человек, к тому же, как я подозреваю всесторонне подготовленный к этому с самого детства. На это же н7амекало присутствие слуг, при которых проводилось внушение и то, что для действительно важного разговора, король-отец выставил их всех за дверь. То есть, пусть не в этот раз и не с этим лекарем, но меня обязательно залечат до смерти, как пить дать. Моя смерть выгодна большинству, кроме регентского совета, которого пока просто не существует, а следовательно заинтересованных в моей жизни остаюсь я сам. Второй вариант — очень хороший для меня. Мои местные биологические родители действительно пробовали вылечить меня всеми известными способами и теперь цепляются за соломинку, стараясь поставить на ноги этого дауна, чтобы предать ему власть и корону. Но я в это почему то не верю.
Всё это мелькало в башке, когда мы шли светлыми но не украшенными переходам для слуг, которые с мышиным писком разбегались при виде столь авантажной процессии, но продолжали следить за происходящим из своих отнорков. Я был уверен, что уже к обеду весь замок будет знать об этом. По крайней мере если бы я видел такое, то обязательно бы поделился с парочкой друзей и знакомых такой сногсшибательной новостью, и даже бы не позлорадствовал, а лишь посочувствовал (пусть даже лицемерно), так чем эти ребята хуже меня? Особенно тот, с тонким лицом, жадно шевелящий тонкими усиками, словно обнюхивающая непонятный предмет крыса?
Так мы пробежались где-то с полкилометра, пока не попали в башню, про которую можно было сказать с уверенностью лишь то, что она не относится к жилым покоям. Ничем не прикрытые стены из грубых блоков, подвывающий ветер вдали, сквозняк, на стенах в держаках факелы, зажженные через два, так что тёмные промежутки случаются гораздо чаще, чем освещённые; массивные двери, основное достоинство которых как раз их массивность. Меня волокли куда-то под самый верх и остановились на небольшой площадке, достаточно освещённой, чтобы можно было бросить на меня быстрый взгляд, поправить съехавший на сторону берет с пером непонятной птицы, вытереть со лба проступивший пот и широко распахнуть двери, объявляя:
— Его Высочество крон принц Мерлин!
— Ну вот, теперь я хоть знаю как меня зовут, — мелькнула совершенно ненужная в данной ситуации мысль и заглохла потерявшись на фоне новых впечатлений.
Нда уж, — внимательно оглядываюсь по сторонам и то, что я вижу мне активно не нравиться. Настолько активно, что я снова начинаю вырываться. Я бы сказал, что это смесь пыточной и… к чёрту — это однозначно пыточная, только почему то не в подвале, а на высоте. Меня просто смутили большие окна и стереотип мышления. Раз палач — значит в подвал. Я попытался вырваться, но мои конвоиры были на чеку и опять таки мне пришлось смириться с грубой действительностью и заломленной за спину рукой. Лекарь сделал приглашающий жест рукой, после чего меня проволокли по полу и начали крепить на столе, предварительно содрав на нитку наживлённый наряд. Здесь о почтительности речь уже не шла и остался твёрдо зафиксированным на пыточном столе. Между лекарем и подлизой меж тем происходил какой то тихий разговор. Подлиза что-то предлагал, а доктор отказывался. Наконец первый раздражённо махнул рукой и покинул помещение, плотно прикрыв за собой двери и бросив в никуда:
— Я всё таки оставлю двоих доверенных людей у выхода, а с остальными буду ждать в нижней караульной.
Второй лишь кивнул головой, решив не спорить.
Теперь, когда мы остались наедине, он совсем не выглядел таким же, как при первом нашем знакомстве. Сейчас было видно, что он далеко не молод и вполовину не так уверен, как изображал из себя ранее. Бесцельно потрогав ремешки, у меня распятого, он сказал:
— Пожалуй начнём…
Тут его прервали и в комнату без стука вошла королева мать без свиты, то есть в сопровождении всего лишь одной фрейлины. За ней несколько слуг внесли огромное кресло и небольшой стул для фрейлины и скамеечку для пажа, служившего для моей матушки чем-то вроде домашней собачки. Я так уверено говорю, потому что моя память начала выкидывать фортели. В башке всплывали картины, которые явно не были моими воспоминаниями, но тем не менее, я ощущал их как свои собственные. Они был несвязны и бессмысленны, как прошедшие сны, которые забываются через несколько минут после того как проснулся, но оставляют после себя неприятные ощущения и плохое настроение. Это мне не нравилось, но приносило, как оказалось определённую пользу. Мой доктор бледнел, краснел, зеленел, его кидало в пот, но возразить такой гостье он не смел. Королева устроилась поудобнее и взмахнула платочком:
— Начинайте.
— Ваше Величество, — склонился маг в поклоне перед ней, — Вы желаете присутствовать при лечении?
— Естественно! — даже немного возмутилась Королева. — В конце концов это же мой сын!
— Видите ли, — эскулап замялся, — не поймите меня превратно, но…
Королева терпеливо ожидала, хлопая глазами, и ему пришлось продолжить.
— … это несколько не то зрелище, которое я бы порекомендовал женщинам тем более королеве.
— Поверьте мне, я готова к любым ситуациям — железным голосом ответила она.
Как то я не таких слов ожидал от леди, видимо лекарь тоже. Он ещё помялся, но решил не спорить и покорно начал объяснять:
— Видите ли, изучая медицинские трактаты Древних. Блин, как мне это нравится! Почему они все изучают трактаты каких то мифических Древних. Я выяснил, что чередование сильных эмоций, вкупе с медицинскими препаратами и магией, способно творить чудеса. Так мне удалось возвратить к полноценной жизни виконта Брасса, после неудчного паденя на охоте обездвиженного и не реагирующего на внешние раздражители. Сейчас виконт полностью здоров и щедро вознаградил меня…
— Перед этим выпоров и запретив появляться на его землях под угрозой смертной казни, — легко подхватила королева и очаровательно улыбнулась. — Это я знаю. Но Вы уверены, что этот метод лечения поможет моему мальчику?
Лекарь пожал плечами:
— Только единый знает об этом, а мы же можем только надеяться.
Паж жадно следил за происходящим, струйка слюны бежала из его полуоткрытого рта, если бы за
