Я уже устал ему объяснять, что Австрия — это не пригород Германии. Что никакой я не 'немец'. И что мне не нравится такое обращение с деньгами. Тем более, с моими деньгами. Но сегодня свою роль приходится играть особенно тщательно. Не дай Бог ошибиться!
С радостной улыбкой ловлю зарплату. Был бы хвост — завилял. Вскрываю конверт, без приглашения усаживаюсь на стул возле двери и старательно пересчитываю. С особым удовольствием отмечаю, что о премии бухотдел не забыл. Приятно. Теперь главное — не переиграть, за мгновение до гнева начальства поднимаю просветлённый взор и, восторженно шурша купюрами, спрашиваю:
— Ещё работа?
Шеф доволен. Ему по душе простые бесхитростные парни, которым некуда бежать из этой забывшей Бога крысиной норы под названием 'Новые услуги'. Все мои приключения у него в компьютере. Вся моя жизнь в его огромных, поросших рыжим волосом, ручищах. Я весь у него на ладони.
— Отправишься в экспедицию. На усиление.
— У Катерины проблемы? — на моём лице удивление, вполне искреннее, между прочим.
Я уже привык сетовать на колесо судьбы, которое с каждым оборотом всё дальше отбрасывает меня от дома. Но на этот раз маршрут потрясающе 'в тему'.
— Все проблемы от избытка людей. А в парме, напротив, их недостаток. — Шеф высказал глубокую мысль! — Уже третьи сутки молчат, не выходят на связь. Так что поспеши на встречу подружке, и тут же звони, сообщи обстановку. Кстати, поздравляю: у вас там что-то серьёзное намечается, а?
Шеф хитро подмигивает: 'всё про вас знаю, ну да в добрый час, детишки…'
Не выхожу из роли: слегка потупившись, подхихикиваю, потом перевожу взгляд на деньги и осторожно складываю их обратно в конверт.
— Задача у тебя инспекционная, но, раз уж оказия такая, гостинец им отвезёшь… — Шеф строго поднимает палец к потолку. — Только без самодеятельности, Шарки. Банки считаны, помни об этом!
Важно киваю и кладу конверт в тот же карман, где дожидается моей инспекции кожаный мешочек.
— Сейчас ступай, переоденься, — слегка прижимаю к себе плащ. Шеф всё видит. Шеф всё понимает: — Деньги бери с собой, времени бежать в банк нет, — самолёт ждёт. Сразу невесте отдашь, привыкай. Вопросы есть?
Прикидываться идиотом с каждым днём становится всё тяжелее. Или это на меня так действует сувенир из сейфа Калимы? Вопросы? Да он же мне ничего не сказал!
— И как я их найду?
Шеф хмурится.
— По запаху! — он разворачивает карту и подзывает меня к столу. — Там, знаешь ли, русский дух, там Русью пахнет!
Я поднимаюсь со стула и подхожу ближе.
— Вы ещё и стихи пишете?
— Нет. Это не я. Это раньше. Давно. Так, — близоруко щурясь, он разглядывает карту. У меня сразу складывается впечатление, что видит он её в первый раз в жизни. — Если аналитики ничего не напутали, последняя их стоянка была здесь…
Судя по масштабу, шеф указательным пальцем накрывает площадь примерно в десять квадратных километров.
— Болото, двигаются они медленно, на северо-запад. Так что тебя выбросят поближе к этой точке, а дальше — по следам.
Я минуту морщу лоб, старательно изображая работу мысли, потом важно киваю:
— Я смогу обсудить это с пилотом. Нельзя ли подробнее о самой экспедиции? Чем они занимаются?
— Вот найдёшь их и спросишь.
Не любит наш Шеф подробностей! Нет ему дела до деталей и всё тут. Ещё пара-другая вопросов, тут же начинает закипать. Проверить?
— На чём они едут?
— Они идут. Пешком. Специфика местности. Я говорил. Пустошь. Болото.
— А разве нельзя было на вертолёте?
— Ну да, все такие умные, — он перебрасывает несколько страниц своей записной книжки. — Восемь рабочих-гробокопателей, профессор со своим сыном. Кстати, обрати на парня внимание: как и ты, знает кучу языков, но, в отличие от тебя — миллионер. Правда, у него там что-то с желудком… Катерина, и ещё трое высоколобых бездельников. Питание, инструмент, аппаратура… и всех на нашей двухместной стрекозе?
— Я к тому, как экипироваться? Оружие…
— Ничего тебе не нужно. Они гербарий собирают, а ты — оружие! Вот так со своим плащом и отправляйся. Погуляй там денёк-другой, отдохни. А как их встретишь, — позвонишь, спонсоры экспедиции что-то занервничали.
Он швыряет мне через стол мобильный телефон.
— Оплачено на сто лет вперёд! И поэкономнее, спутниковая связь недёшева…
— Кстати, об оплате… — кладу трубку телефона в свободный карман плаща.
— Какая ещё оплата? — ну вот, вскипело.
Раскаты его голоса заставляют противно вибрировать стёкла в оконных рамах: плотники здесь никудышные, это я тоже заметил.
— Я тебя на пикник за счёт фирмы отправляю, а ты мне 'оплата'? Скажи спасибо, что мне нет дела до твоих 'ля мур' с клиентками перед их отправкой на тот свет, извращенец…
В коридоре меня ждёт чернобровый, вечно чем-то недовольный Васо:
— Ну, ты давать, Шарки, — он хватает меня за локоть. — Ходить надо быстро. Одежда. Груз.
Не хочет венгр Васо учить русский язык. Но его ломанные фразы иногда можно принять за шедевры лаконичности.
В раздевалке он бросает мне тугой узел и хмуро смотрит, как я с ним управляюсь. По крайней мере, сейчас свой недовольный вид мог бы и оставить, поскольку переодеваюсь в рекордно сжатые сроки. Ощупываю новую одежду. Обычная слойка: х/б-полиуретан-х/б. Всё в приятных фиолетовых с зелёными разводами тонах. Пахнет каким-то ядом. Наверное, чтобы отпугивать насекомых. Запах резкий, но не привязчивый. В больших нагрудных карманах куртки — по плоскому пластиковому пеналу. В одном микроаптечка, в другом — спецпитание: три ряда серых таблеток с ноготь большого пальца величиной. Знакомый харч: по таблетке в день, и месяц можно протянуть, была бы вода…
Но воды-то у меня тогда и не было.
Химмельблау, будь ты проклят!
В малых боковых кармашках тоже что-то есть. В правом — зажигалка и кассета с ампулами самовоспламеняющейся жидкости, в левом — компас, часы и набор из пяти платков. Рассматриваю часы, 'ТISS0T 1853, PR50', Швейцария. Стоящая вещь. Как раз для дипломатических приёмов… на болоте.
'Отто, — одёргиваю себя, — да ты никак становишься брюзгой! Не рановато ли'?
Надеваю часы. Браслет плотно охватывает запястье. В правом кармане брюк обнаруживаю противомоскитную сетку, в левом — пластиковый конверт с салфетками. Ну и ну! Вот это забота! Может, ещё шахматный столик и кофеварку попросить?
— Васо, не спи, давай оружие.
— Шеф без оружия.
Чувствую беспокойство:
— Вы меня в пустошь безоружным отправляете?
Он недовольно закатывает глаза, и что-то шепчет в переговорное устройство. Потом прислушивается к ответу. Морщится.
— Шарки, пусть брать мешки и не морочит голову, — кивая в сторону брезентовых рюкзаков, довольно чисто воспроизводит чью-то речь Васо. — Работать болото, жизни нет, людей нет. Пусто.
'Вот именно, что 'пусто…'
Подхожу к вещмешкам. Содержимое первого успокаивает: плащ-палатка, две бухты капронового
