— Не сбегу, — согласилась Хейзл, шмыгая носом.
Лерой дал ей носовой платок. Потом он отпустил Хейзл и оглядел разгромленную комнату. В дверь заглянул Рей Хопкинс.
— С вашим директором произошел несчастный случай, — строго сказал Лерой.
Но мальчишку не так легко было провести.
— Похоже, что его кто-то ударил, — со знанием дела заметил он.
— Мистер Хедли подвернул ногу и упал, — непререкаемым тоном сказал Лерой. — Сбегай-ка за завучем. Мисс Купер тоже пострадала, я сам помогу ей.
Рей Хопкинс ухмыльнулся.
— Ну, беги! — поторопил его Лерой.
— Меня уже нет! — крикнул сорванец и, прежде чем исчезнуть, показал Хейзл большой палец.
После того как мальчишка умчался, Лерой бросил уничтожающий взгляд на директора.
— Считайте, что вам повезло, — тихо сказал он, — а то могли бы вылететь в окно. — И на случай, если Хедли не понял, добавил: — Если бы она пострадала. Попечители обязательно узнают об этом вопиющем случае, — продолжал Лерой ровным голосом, от которого у Хейзл мурашки бежали по телу, — а я уж позабочусь, чтобы вы больше никогда не обижали молодых учителей.
Хедли промолчал. Он был в шоке. Лерой взял Хейзл за руку и сказал:
— Пойдем отсюда.
Он открыл для нее дверцу «роллс-ройса». Не задавая лишних вопросов, Хейзл забралась в роскошный салон машины.
— Ну а теперь скажи мне, почему тебя не было в галерее сегодня утром, когда развешивали твои картины? — спросил Лерой, повернувшись к ней. — Я специально приехал туда в семь утра, чтобы увидеть тебя.
— Я догадывалась об этом, поэтому меня там и не было.
Лерой окинул ее насмешливым взглядом.
— Ну и дурочка.
— Никакая я не дурочка, — обидчиво пробурчала она. — Просто я не желаю зависеть от прихотей миллионера, который работает на два фронта и…
Лерой жестом остановил ее.
— Ты не должна ставить себя в зависимость от кого бы то ни было. Бог мой, да с таким талантом, как у тебя, ты должна была собственноручно вешать на стену каждую свою картину! И посылать к черту каждого, в том числе и меня, кто мешает тебе.
Хейзл недоверчиво посмотрела на него. Лерой, судя по его лицу, говорил серьезно, и она зарделась от удовольствия.
— Значит, тебе мои работы понравились?
— Я не уверен, что «понравились» — самое подходящее слово для данного случая. — Поколебавшись, Лерой сказал: — Я знаю, что не должен был видеть те полотна. Гауэйн…
Хейзл моментально ощетинилась.
— Что Гауэйн?
— Он… э-э-э… был в твоей студии. — Лерой помолчал, ожидая ее реакции. — Я сильно обидел тебя, да, Хейзл?
Хейзл прижала ладони к вспыхнувшим щекам. В этих портретах отражались ее обнаженные нервы, ее тоска и боль. И если Лерой видел их…
— Как Гауэйн только мог? — прошептала она.
— Он считает, что сделал это ради искусства. У меня же нет такого оправдания, — тихо произнес Лерой. — Я знал, что ты подумаешь, будто я шпионю за тобой, но я бы сошел с ума, находясь в неведении относительно твоих чувств. — У Хейзл из груди вырвался стон. Лерой взял ее руки в свои. — Я еще никогда не чувствовал себя таким беспомощным. Том сказал, что мне это полезно, — со смешком добавил Лерой. — Я знаю, ты не хотела видеть меня, но не могу понять — почему. Ты можешь хотя бы выслушать меня?
Хейзл не знала, что ей делать, но потом вспомнила, как Лерой метким ударом уложил Хедли на пол, и подумала, что ее спаситель заслужил того, чтобы его выслушали. Она кивнула.
— Спасибо. Сначала я хочу спросить, что за фантазии с фотографиями, о которых ты мне говорила, перед тем как сбежать из «Белль Коллен»?
Хейзл слово в слово передала разговор с Изабеллой.
— И ты поверила ей? — ошеломленно спросил Лерой.
— То, что она сказала мне, казалось очевидной причиной, по которой ты лег со мной в постель, — просто ответила Хейзл.
После долгой паузы Лерой вскричал:
— Да плевать мне на разные причины и предлоги! Я бы мог запросто сорвать сейчас с тебя одежду и заняться с тобой любовью посреди улицы. И никакой бы закон меня не остановил.
— Ч-что?..
— Как ты могла подумать обо мне такое? — сердито спросил Лерой. — Я хотел тебя с первой минуты, как только увидел тебя у дома Суортсов.
— Тогда ты сказал, что я являюсь позором для вашей округи, — припомнила Хейзл.
У Лероя заблестели глаза.
— Это не мешало мне хотеть тебя.
— В таком случае ты очень хорошо скрывал это.
— А когда ты упала в мои объятия с куста сирени, я тоже хорошо скрывал?
Хейзл покраснела, вспомнив тот эпизод, а Лерой хмыкнул.
— Послушай, моя девочка, я не святой и никогда им не был. Я встречался пару раз с Изабеллой несколько месяцев тому назад. Потом я увидел, что она — копия Марши. Ей нужны только мои деньги.
Хейзл больше не могла сдерживаться. Она протянула руку и коснулась его лица. Лерой взял ладонь и прижался к ней губами. Это был очень эротичный поцелуй. Лерой продолжал говорить, и Хейзл, дрожавшая от переполнявших ее чувств, постаралась сосредоточиться.
— Я сказал ей, что между нами ничего не может быть. Тогда она стала манипулировать слухами о том, что мою компанию хотят купить на корню. Изабелла добивалась, чтобы все поверили, будто ситуация очень серьезная. Потом она предложила, чтобы я уехал с какой-нибудь женщиной в короткий отпуск…
— И этой женщиной должна была быть она?
— Разумеется. — Лерой снова поцеловал ее руку.
— Не очень удачный план, я бы сказала, — заметила Хейзл.
— Наихудший из возможных.
— Почему ты все-таки взял меня?
Лерой коснулся кончиком языка ее ладони, и у Хейзл участился пульс. Однако она нашла в себе силы повторить вопрос:
— Почему?
Лерой внимательно посмотрел на нее.
— Потому что я хотел этого.
— О, великолепно! — Хейзл отвернулась к окну. — Мои желания не в счет.
Лерой взял в ладони ее лицо.
— Любовь моя, твои желания меняются каждую минуту. Вспомни. В тот вечер, когда ты снимала котенка с крыши, мы оказались с тобой в постели. Ты выглядела счастливой, а потом вдруг сбежала. Я хотел увезти тебя туда, откуда ты не могла бы уйти так просто. Мне казалось, что, если у нас будет время и подходящее место, мы сможем уладить все наши разногласия.
Хейзл по-прежнему пребывала в растерянности — верить или не верить Лерою. Ей казалось, что он говорит искренне.
— Хейзл, — сказал он с большой нежностью, — ты можешь сказать, почему избегаешь меня? Пожалуйста, — умоляюще попросил он.
Хейзл судорожно вздохнула.
