и было интенсивным, но одномоментным и, видимо, поэтому принесло облегчение лишь на время процесса, который в силу ограниченных, увы, физических возможностей не может быть бесконечным. Доктор Свет, который, как достойный экспериментатор прошлого, испытывал средство и на себе, в результате опыта впоследствии пришел к выводу, что если болезнь за один сеанс не излечивается, то нужно сеанс повторить. Необходимость отлета из Луклы в Катманду помешала нашей исследовательской работе, но к этому эпизоду мы вернемся. Что же касается водки, спирта, виски или джина как профилактического средства, то, вероятно, глоток до и после еды действительно снижает вероятность заболевания.
По нашему возвращению в Катманду Александр Тер-Григорьян, собственный корреспондент «Известий» по Индии и Непалу, человек, влюбленный в эти страны и знающий их, прекрасный журналист и поэт, с присущим ему доброжелательным азартом отвел меня в крохотную лечебницу, где мне в течение часа определили причины болей и выписали лекарства.
Иванову я предложил показаться врачам еще в Непале, но он решил, что боли в животе — последствие работы на высоте, чем обрек себя на многодневное терпение. Местные болезни лучше лечить местными средствами. Быстрее. Иванов раньше бы разложил перед собой бумаги, и я раньше бы узнал, как готовились и по каким мотивам были отобраны кандидаты. Но вы бы узнали об этом все равно только сейчас, поэтому сожалеть о том, что лечение капитана затянулось, будем только из чувства сострадания и гуманизма.
Итак, весной 1979 года Спорткомитет СССР издал приказ, которого советские альпинисты ждали много лет. Это был документ о проведении эверестской экспедиции. Тут же Управление прикладных видов спорта Спорткомитета и Федерация альпинизма СССР направили письма в спорткомитеты союзных республик и крупных городов, где популярен альпинизм, с предложением прислать списки кандидатов для участия в экспедиции.
Потенциальные участники похода в Гималаи должны были соответствовать следующим требованиям.
Спортивное звание — не ниже кандидата в мастера спорта по альпинизму или скалолазанию.
Иметь не менее двух восхождений в сезонах 1977–1978 годов на вершины не ниже 6900, одно из них высшей категории трудности или пятой «Б», первопрохождение или призовое место в чемпионате СССР (для скалолазов, претендующих на включение в состав команды, необходимо совершить восхождение на вершину не ниже 6500 по технически сложному маршруту до сентября 1979 года).
Возраст (как правило) не должен превышать сорока лет к маю 1982 года.
При комплектовании состава предполагалось отдавать предпочтение сложившимся и схоженным связкам и группам. Тот, кто не попадет на тренировочные сборы 1980 года, не будет рассматриваться как кандидат на восхождение. Общее количество приглашенных для отбора должно было быть около шестидесяти человек. На самом деле, несмотря на квоту, пришли заявки на сто двадцать человек, и начался мучительный и длительный отбор. Слишком много было заинтересованных людей, и соблюсти спортивный принцип, сохранив представительство многочисленных республиканских и городских альпинистских организаций, оказалось делом щепетильным и нервным.
Анатолий Георгиевич Овчинников, человек принципиальный и честный, как старший тренер в течение всего периода подготовки решал вместе с Евгением Игоревичем Таимом, председателем Федерации альпинизма СССР Борисом Тимофеевичем Романовым сложнейшую проблему, как из большого состава приблизительно равных и очень сильных спортсменов отобрать дюжину с небольшим «действительных членов команды».
Впрочем, особенную остроту этот вопрос обрел поближе к вылету в Непал… А пока был определен список кандидатов и назначено руководство экспедиции. Руководителем назначили Е. И. Тамма, заместителем по хозяйственной части — В. С. Дорфмана, старшим тренером — А. Г. Овчинникова, тренером — Б. Т. Романова. Были утверждены «играющие тренеры» — руководители трех спортивных (штурмовых) групп: Валентин Иванов, Ерванд Ильинский и Эдуард Мысловский. Все вместе они составили тренерский совет, который занимался всеми вопросами, касались ли они обеспечения экспедиции или подготовки спортсменов.
На первый сбор зимой 1980 года пригласили всего двадцать из шестидесяти претендентов, в основном молодых и не знакомых тренерскому совету ребят. В плотной жесткой программе были предусмотрены интенсивные занятия по общефизической подготовке. Сбор закончился восхождением на Эльбрус. После напряженной работы отсеялись первые десять человек.
Летний сбор 1980 года был наиболее представительным. Он проходил после окончания летнего сезона, в течение которого кандидаты в составе своих клубных команд должны были совершить по три подъема свыше 7000 метров.
Сбор был короткий, на этот раз без сложных восхождений, но зато изобиловал соревнованиями на скалах и льду. Тренерский совет разбирал летние восхождения и придумывал новые испытания. Особенно сложным было преодоление шестисотметрового перепада высоты с выходом на гребень пика Петровского в районе международного альпинистского лагеря «Памир».
Я видел кинокадры финиша этих марш-бросков, на которые участники тратили всего от тридцати двух до сорока пяти минут. Альпинисты, отдав все силы, буквально валились на руки медиков, которые тут же проводили обследования состояния спортсмена. Внешне альпинисты выглядели страшновато: мокрые, черные от загара и измождения, с закрытыми глазами и раскрытыми в мученических гримасах ртами, судорожно вдыхающие разреженный воздух. Нелегко им было: Там же, в Ачик-Таше, они на скальных и ледовых маршрутах работали в связках, демонстрируя технику лазания, слаженность и взаимопонимание…
Завершились эти испытания физических возможностей испытанием совершенно другого рода: участникам было предложено расставить товарищей по ранжиру, учитывая не только физические и технические достоинства, но и просто характер, совместимость. Словом — «гамбургский счет».
Во время сборов работала научная бригада специалистов из Москвы и Киева. Медики и биологи проверяли устойчивость к гипоксии и работоспособность на высоте. Они разбили альпинистов на три группы: с хорошими показателями, норма без отклонений, с неясностями, требующими дополнительной проверки…
Теперь тренерскому совету предстояло сделать очередной отбор. При отборе этом учитывались: высотный опыт кандидатов, уровень их физической, технической и тактической подготовки. Морально- волевые качества и коммуникабельность кандидатов. Стратегические, общекомандные соображения (схоженность, возможность совмещения обязанностей в экспедиции, возможность активной работы в подготовительный период, оптимальная компоновка штурмовых групп и тому подобное). Возраст спортсменов.
Все показатели оценивались в баллах. За каждый показатель баллы начислялись, и только в графе «Возраст» значилось: «До 40 лет — 0 баллов, 41–42 года — минус 1, 43–44 — минус 2, свыше 45 — минус 3 балла». Наиболее важные для будущей работы в Гималаях факторы оценивались по серии показателей.
Так, к примеру, в оценке высотного опыта важно было и количество восхождений на семитысячники, и результаты участия в чемпионатах Союза в высотном и высотно-техническом классе, и количество технически сложных маршрутов в тех же классах.
В результате сложных подсчетов объективных показателей, к которым добавились субъективные баллы тренеров, удалось оценить способности каждого участника и отобрать двойной состав, с учетом, что тогда предполагалось участие в работе на Горе двенадцати альпинистов, разбитых на три группы. Во главе, групп стояли опытные тренеры-участники. Их определили заранее. Все они — и Мысловский, и Иванов, и Ильинский — были людьми опытными в восхождениях на высоту. Тренерский совет знал их много лет и по сумме прошлых впечатлений, по авторитету определил их главенствующее положение в группах. У Иванова в двойном составе были Черный, Пучков, Бершов, Туркевич, Балыбердин, Ефимов и Степанов. Тут в результате отбора к следующему туру потерялся Степанов и ушел в запас Пучков.
У Мысловского — Трощиненко, Шопин, Онищенко, Хомутов, Хергиани, Москальцов, Верба. В этой группе, как сказал бы Балыбердин, в «осадок выпал» Верба. Любопытно, что ленинградские альпинисты — их трое — оказались в двух группах. Трощиненко и Шопин в одной, а Балыбердин один (!) в другой. Хергиани к моменту окончательного распределения обязанностей был переведен из спортивного состава в
