— И о чем вы говорили? Как вам показался Тараки?
— Беседовали мы часа четыре. Тараки уже тогда выдвигал идею переворота или вооруженного восстания. Нельзя сказать, что фанатичен в этой своей идее, но по крайней мере был очень увлечен ею.
— Что посоветовали вы?
— Мы рекомендовали не ставить для партии главной задачей свержение правительства — хотя бы в силу неподготовленности и малочисленности НДПА. Главная задача для них была и, видимо, остается — это объединение партии.
— А разве объединения не произошло, Борис Николаевич? — посмотрел Брежнев на Пономарева, словно это зависело от него.
— Формально — да, произошло, — ответил тот. — Но, к сожалению, победы тем и коварны, что тут же вносят новый раскол. Я боюсь, что сейчас трения в партии начнутся вновь. И Ростислав
Александрович прав: главное для афганских товарищей — это сплочение своих рядов.
— И тем не менее переворот, или вооруженное восстание, или революция свершились, — подвел черту Брежнев и еще раз оглядел всех присутствовавших: — Что дальше?
— В любом случае это прогрессивный режим, Леонид Ильич, — отозвался Андропов. — Мир конечно же ждет, кто первым признает ДРА. И как быстро, здесь Андрей Андреевич прав. Нам надо определяться в первую очередь в этом. Я думаю, у нас нет особых оснований для тревог, чтобы не признавать революцию и новое правительство первыми. Потом будут и третьи, и десятые, и сороковые, но вспоминаться афганцами будут именно первые. Надо помнить об этом, и мы не должны упустить этот шанс.
— Мы информировали посла Пузанова, что этот шаг возможен в самое ближайшее время, — тут же дополнил Громыко, почувствовав поддержку. — Он уже нанес неофициальный визит товарищу Тарани, но, видимо, будет лучше, если он это сделает открыто и одновременно объявит о нашем признании республики. Записка по этому поводу уже подготовлена.
Остальные члены Комиссии промолчали, соглашаясь. Брежнев посмотрел на Пономарева и
Ульяновского: как, не против?
Существовало негласное разделение между МИД и международным отделом ЦК: все, что касалось отношений с развитыми капиталистическими странами — США, ФРГ, Японией, Францией, — здесь приоритет отдавался профессионалам. Суслов и Пономарев же курировали развивающиеся страны и весь «третий мир» с их постоянными революциями и переворотами.
На этом можно было строить политику, формировать идеологию, так что Афганистан невольно переходил в их орбиту деятельности.
И Пономарев, и Ульяновский поспешно кивнули на вопрос Брежнева: конечно, они не против.
— Я вижу, что мнение по этому поводу едино, — удовлетворенно проговорил Леонид Ильич. — Андрей Андреевич, дайте необходимые указания послу.
— Хорошо, Леонид Ильич.
— Ну а у вас, у Комиссии, скорее всего, дел прибавится. Тут уж никуда не деться. Поэтому не буду вам больше мешать. До свидания, товарищи.
— До свидания, Леонид Ильич.
Документ (переписка советского посла в ДРА с МИД):
«Запись беседы с послами НРБ, ПНР, ЧССР в ДРА.
29 апреля 1978 года.
В течение дня принял послов: НРБ — С. Радославова, ПНР — Б. Пашека и ЧССР — 3. Кармелита, которые приезжали без предупреждения, поскольку телефонная связь в городе еще не работает…
Послы сообщили о признании нового правительства Афганистана: НРБ — 1 мая, ЧССР — 2 мая, ПНР — 3 мая»
Посол СССР в ДРА А. Пузанов».
Документ (переписка советского посла в ДРА с МИД):
«Запись беседы с послом Республики Индия в ДРА Ш. К. Сингхом.
30 апреля 1978 года.
Принял Сингха в Совпосольстве в порядке поддержания контактов…
…Сингх проинформировал о встрече послов западных стран. По имеющимся данным, они намерены оттягивать признание и повлиять на ряд мусульманских стран (Саудовская Аравия, Иран, Пакистан) с тем, чтобы те также не торопились с признанием…
Посол СССР в ДРА А. Пузанов».
Документ (сообщение «Радио Кабула»):
«30 апреля 1978 года. 20.30. Сегодня, 30 апреля, в19.30 его Превосходительство Александр
Михайлович Пузанов, Чрезвычайный и Полномочный Посол Советского Союза в Кабуле, встретился с Председателем Революционного совета ДРА Hyp Мухаммедом Тараки в его рабочем кабинете и во время встречи передал ему послание своего правительства.
В послании, в частности, отмечается, что Советское правительство, последовательно придерживаясь принципа невмешательства во внутренние дела других государств и исходя из уважения прав наций на выбор путей решения своих внутренних проблем, официально признает Демократическую Республику Афганистан».
Документ (из секретной переписки американских внешнеполитических ведомств по
Афганистану):
«6 мая 1978 г., Љ 3619.
Из посольства США в Кабуле.
Госсекретарю. Вашингтон. Немедленно.
В посольства США (немедленно): в Исламабаде, Москве, Дели, Тегеране.
Конфиденциально, ограниченное распространение.
Тема: Первая беседа с новым афганским президентом.
1. Hyp Мухаммед Тараки, президент нового Революционного совета Афганистана (ему нравится, когда ею называют «м р президент»), принял меня одного в своем кабинете в старой резиденции премьер министра 6 мая в 17.00. У входа в здание меня встретили начальник протокольного отдела и его заместитель, которые служили еще при прежнем режиме…
2. Тараки приветствовал меня теплым рукопожатием и дружественной улыбкой, что было старательно зафиксировано фотографами. Затем мы сели в углу его кабинета и обменялись шутками, в то время как нас продолжали фотографировать. Я вызвал его громкий смех, когда сказал, что сожалею о том, что за четыре с половиной года пребывания в Афганистане не встречался с ним, и тем более сожалею, что не встретился в течение последних девяти дней.
Тараки говорил на отличном английском, иногда, правда, забывая слова.
3. Тараки начал с очевидной гордостью и удовольствием перечислять успехи его революции, подчеркивая, что это революция, а не переворот. По его словам, в четверг 27 апреля танки двинулись к Кабулу около 9 часов утра, но им понадобилось более двух часов, чтобы достичь центра города. К вечеру режим Дауда проиграл битву, хотя была предпринята безуспешная попытка направить ему помощь из штаба центрального корпуса и из Карги.
— С наступлением рассвета, — сказал Тараки, — ВВС получили возможность завершить дело.
В этот момент уже внутри Дворца Дауду предложили капитулировать, но он отказался, открыв стрельбу по нападающим. Так же поступили его жена и семья. В результате все были убиты.
— Намечалось, — сказал Тараки, — захватить его живым. Дауд, — добавил он, — мог быть предан суду и, возможно, расстрелян.
Вчера Тараки посетил госпиталь и поздравил солдата, которого ранил Дауд, стреляя из своего «белого пистолета».
4. Затем Тараки сказал, что он удивлен, что я не был первым послом, нанесшим ему визит, так как он
