сторон прибыло человек семь. И не только мальчишки, но даже три девчонки. Одна – высокая, здоровенная, на голову выше остальных. Она не сводила угрюмого, тяжелого взгляда с Альтони-Мышкина. «Прямо Илья Муромец в девчачьем обличье», – невольно подумалось Тимофею. Другая, маленькая и худенькая, с короткой стрижкой под мальчика, заметив, что Тимка на нее смотрит, немедленно скорчила ему рожу и показала язык. Третья, с потрясающей копной золотисто-рыжих кудряшек, так и сияющих под светом прожекторов, весело улыбалась. «Нормальная девчонка», – отметил про себя Тимофей.
– А Олька с Юлькой, между прочим, не пошли, – ухмыльнулся Мишка. – Им бы только ржать.
Тимка лишь отмахнулся. Юлька с Олькой его больше не интересовали. Он думал совсем о другом: может, Мишка и прав, но вдруг все-таки удастся попасть в фокус…
– Давайте, давайте, смелее, – ободряюще махнул рукой фокусник. – Аплодисменты отчаянным! – потребовал он у публики.
На сей раз в зале не только захлопали, но и принялись топать ногами, а кто-то даже пронзительно засвистел.
– Как ты думаешь, Тимка, который из них подсадной? – заинтересовался Мишка.
– Да погоди ты, – вновь отмахнулся друг.
Обведя взглядом «отчаянных», Альтони-Мышкин покачал головой и воскликнул:
– Как вас много! Что же делать? Выбор труден. Где мой волшебный цилиндр?
Ассистент немедленно его подал. Фокусник вынес решение:
– Пусть все решится по воле жребия!
Пошарив рукой в цилиндре, маэстро извлек оттуда горсть белых шариков.
– Сколько нас, значит, тут? – посмотрел он на кандидатов. – Ага, девять.
Отсчитав восемь белых шариков, фокусник снова кинул их в цилиндр. Затем достал из кармана точно такого же размера шарик, но только красный, и продемонстрировал его публике.
– Счастливый билет.
И красный шарик отправился в цилиндр к своим белым собратьям.
– Теперь прошу великодушно меня извинить, – обратился к ребятам Альтони-Мышкин. – Ассистент, завяжите им глаза.
Это было мигом исполнено. Ребята стали по очереди тянуть жребий. До Тимки счастье успели попытать уже шестеро. Всем достались белые шарики.
Запустив руку в цилиндр, Тимка подумал: «Если жребий обязательно должен вытянуть кто-то свой, а глаза у всех завязаны и цвета не разглядишь, значит, красный будет отличаться от белых на ощупь». Мальчика охватил азарт. «Вот определю сейчас, – принялся, не торопясь, перебирать шарики он, – и сломаю им все планы. Посмотрим, как они будут выкручиваться, если красный окажется у меня!»
Однако, сколько он ни пытался ощутить разницу, все было тщетно. «Наверно, секрет в другом, – мелькнула у него новая догадка. – Здесь все шарики белые, а красный запрятан в специальный потайной карманчик. Свой человек об этом прекрасно знает и поэтому достает оттуда красный, а лишний белый прячет. И получается все вроде бы честно, а на самом деле – сплошной обман».
– Решительней, молодой человек, решительней! – поторопил его Альтони-Мышкин.
«Сейчас я тебе покажу «решительней»!» – Тимофея охватил еще больший азарт. Пальцы его лихорадочно ощупывали каждый миллиметр шелковой подкладки, но никаких карманчиков не обнаружилось.
– Молодой человек! – снова раздался голос фокусника. – Мы не можем вас ждать до завтра. Будьте любезны, решитесь на что-нибудь!
«Обдурили», – пришел к безрадостному заключению Тимка. Теперь ему было все равно, и он, схватив первый попавшийся шарик, отдал его Альтони-Мышкину.
– О-ого! – вихрем пронеслось по залу.
Тимка, еще ничего не понимая, сорвал с глаз повязку. Шарик в руках у Альтони-Мышкина был… красным. У мальчика перехватило дыхание. Выходит, они с Мишкой ошиблись? Честная жеребьевка?
– Поздравляю, молодой человек! – крепко пожал ему руку Альтони-Мышкин.
Мишка с совершенно безумным видом заколотил друга по плечу.
– Ну, ты, Ружин, даешь! Как у тебя получилось?
– Случайно! – с трудом верил в происходящее Тимка.
– Ври больше, – не поверил Чугаев. – Удалось подглядеть, что ли?
– Да честно – случайно, – скороговоркой бросил Тимка. Ему самому с трудом верилось в удачу, и он очень боялся, что Альтони-Мышкин сейчас изобретет какой-нибудь предлог, чтобы все-таки не взять его в номер.
– Везет же некоторым, – с завистью выдохнул Мишка.
– Как вас зовут, молодой человек? – осведомился маэстро.
Встретившись с лихорадочно блестевшими черными глазами фокусника, Тимка почувствовал, как у него по спине забегали мурашки.
– Тимофеем его зовут, – ответил за друга Мишка.
– И-зу-ми-тель-но! – проскандировал маэстро. – Но мне хотелось бы выяснить еще и фамилию.
Мурашки по Тимкиной спине забегали быстрее.
– Ружин я, – неожиданно осипшим голосом сказал он.
– Очень хорошо, – неизвестно чему обрадовался фокусник. – Итак, господин Тимофей Ружин, прошу вас!
И Альтони-Мышкин простер руку в сторону блестящей лесенки.
– Мне туда подняться? – решился уточнить Тимка.
– Совершенно верно, – кивнул маэстро.
Тимка направился к лесенке. Ноги сделались ватными. Все, о чем они с Мишкой мечтали весь вчерашний день и все сегодняшнее утро, вдруг стало реальным. Правда, только для одного него, Тимки. Но зато теперь он увидит изнутри новый фокус, а потом сможет познакомиться с Альтони-Мышкиным и уж как-нибудь скажет, что очень хочет стать его учеником. Тимка поймал на себе исполненный зависти взгляд Мишки. Он и про Мишку постарается сказать. Главное, удалось пролезть в фокус.
Едва мальчик поставил ногу на первую ступеньку, как все прожектора в цирке разом обратили к нему сияющие головы. Тимка зажмурился. Оркестр грянул что-то бравурное и одновременно угрожающее. Тимка взбежал по лесенке.
Маэстро поднялся следом за ним. В руке у него поблескивала черным лаком палочка. Он взмахнул ею. Дверцы ящика раскрылись, словно створки платяного шкафа.
– Прошу!
– Туда? – Тимофей инстинктивно попятился.
– Если хотите стать невидимкой, – ответил Альтони-Мышкин. – А если раздумали, еще не поздно вернуться в зал.
«Издевается». – Лицо Тимофея вспыхнуло от обиды. Крепко зажмурив глаза, он шагнул в темную пустоту ящика.
Глава II
Говорящий кот
Створки тут же захлопнулись. «А ведь Альтони-Мышкин забыл сказать, что мне делать дальше», – сообразил Тимофей и закричал:
– Откройте! Откройте! Мне только спросить!
Но музыка звучала так громко, что мальчик едва слышал собственный голос. Тимка испугался: вдруг его зажмет в каком-нибудь хитром механизме?..
– Вы меня не предупредили! – вновь крикнул он.
Ящик начал вращаться на месте. Голова у мальчика закружилась. Он уперся руками в стенки. Музыка снаружи гремела все громче, а ящик вертелся быстрей и быстрей, словно взбесившийся волчок.
Вдруг все разом прекратилось. Вместо грохота музыки – полная тишина. И ящик не вертится. Только теперь Тимка почему-то не стоял, а лежал, вытянувшись во весь рост.
«Провалился, – сообразил он. Голова его лихорадочно работала. – Там, на арене, Альтони-Мышкин небось вовсю изображает, будто я превратился в невидимку. Может, даже со мной разговаривает, то есть
