узнаю, беременна я или нет.
— Я не буду становиться между тобой и твоей семьей, Джулиана. В любом случае. Я закрою «Ренегат» и снова отправлюсь в турне.
— Снова будешь гастролировать?
— Мой бывший менеджер сделал мне предложение на этой неделе.
Если он уедет, у нее никогда не будет шанса изменить его решение.
— Ты должен делать то, что принесет тебе счастье, Рекс. — У нее на глазах выступили жгучие слезы, из горла вырвался всхлип. — Если ты можешь меня простить, дать мне шанс доказать мою любовь, то я последую за тобой куда угодно. Мне все равно, что думает моя семья. Я хочу, чтобы ты… Я хочу, чтобы ты был счастлив, — повторила она, — пусть даже не со мной.
А потом она вышла быстро, спокойно, с таким достоинством, на какое только была способна, учитывая, что ее мир минуту назад рухнул.
Никто не мог так хорошо играть. Даже лауреат «Оскара» не смог бы сыграть боль, какую Рекс видел в глазах Джулианы и слышал в ее голосе.
Она хотела, чтобы он был счастлив, когда она явно счастлива не была.
Неужели Джулиана говорила правду?
Он согнул пальцы. Из-за волдырей на их кончиках ему стало больно. Музыка лилась из него с тех пор, как он застал Джулиану с тем тупицей. Рекс едва мог есть или спать из-за слов и мелодий, которые наполняли его голову.
Сочинение песен когда-то было одним из его любимых занятий. Он не потерял дар сочинять песни, благодаря которому продано так много пластинок.
Вероятно, Келли была права. Вероятно, у него могла быть его музыка и без турне.
А Джулиана? Могла она у него тоже быть?
Она утверждала, что любит его. Но любила, ли она его?
Его сердце забилось быстрее.
Могла ли утонченная светская девица быть счастливой с человеком, который бросил среднюю школу? Что он мог предложить женщине, у которой есть все?
— У тебя посетитель, — в субботу днем сказал Дэнни, стоя в дверях кабинета Рекса.
— Меня здесь нет.
— Это не Джулиана.
— То же самое ты говорил в прошлый раз.
— Это дама постарше.
Рекс встал из-за стола и пошел за Дэнни. Сегодня появилась третья газетная статья. Поскольку он и Джулиана отменили встречу с Октавией в прошлый понедельник, на этой неделе она не стала о них писать. Вместо этого сосредоточилась на некоторых других парах. Если ему хоть немного повезет, его не станут донимать из-за того, что сегодня он ездит на черном мотоцикле, а не на белой лошади.
Рекс услышал, слова своего менеджера: «Он сейчас выйдет». И почти в ту же секунду узнал свою посетительницу. Безжалостная женщина. Мать Джулианы. Черт! Он предпочел бы вопросы про белую лошадь.
Ее орлиные глаза — такие же синие, как у Джулианы, но без ее мягкости — глянули на него. Надменная осанка стала непреклонной.
— Миссис Олден.
— Мистер Тэннер, могу я поговорить с вами конфиденциально. — Это был не вопрос. Это было требование.
— Мой кабинет — вон там. — Он повел ее в кабинет, находившийся поблизости. — Садитесь.
Дорогие кожаные кресла, дорогой письменный стол и книжные шкафы остались у него со времен Нашвилла, и у Рекса было такое чувство, что миссис Олден оценила каждый предмет через несколько секунд после того, как переступила порог кабинета. Она опустилась в кресло.
— Я расплачусь по вашей расписке, если вы перестанете видеться с моей дочерью.
Она не ходила вокруг да около. Рекс сел и откинулся на спинку стула.
— Я уже перестал видеться с Джулианой, и я плачу мои долги.
— Я позволила себе проверить ваши счета. И не вижу резервов, которые дали бы вам возможность заплатить вовремя.
— Это потому, что мои «резервы» — не в вашем банке. К тому же я собираюсь закрыть все мои счета в «Олден», включая кредит. — Он выдвинул ящик стола и вынул чек, который взял сегодня утром на нужную по его расписке сумму. Благодаря своему наследству он мог расплатиться с долгами. Он также основал фонды для Бекки и Лайзы, имея в виду их обучение в колледже. Рекс пододвинул к ней чек через стол. — Вы избавили меня от поездки в ваш банк.
— Я прошу ваш долг, если вы мне пообещаете не встречаться с Джулианой.
— А что, если у нее будет ребенок от меня?
— Вам незачем тревожиться. Мы сами этим займемся.
Неужели эта безжалостная женщина заставит Джулиану принять решение, о котором они оба пожалеют? Джулиана не лгала, когда говорила о своей матери. Означало ли это, что она не лгала и в остальном?
— Миссис Олден, вы можете взять ваши деньги и засуну…
— Мистер Тэннер, не говорите то, о чем можете пожалеть. Я делаю это предложение только один раз.
Он встал.
— Леди, вы пытались продать свою дочь, а теперь пытаетесь откупиться от меня. Мое мнение о вас не может стать ниже. Если у вас в голове есть хотя бы половина мозгов, тогда вам лучше подумать о вашей дочери, а не о вашем проклятом банке.
— Прошу прощения.
Он никогда не видел такого жесткого позвоночника.
— Вам не у меня нужно просить прощения. У Джулианы. Ваши действия отталкивают ее, и вы ее потеряете, если не поймете, в чем дело. Женщина, которая меня купила, тридцать лет терпела вашу тиранию. Это был только вопрос времени, когда она устанет и взбунтуется.
— Я хочу лучшего для Джулианы.
— И вы уверены, что это не я. — Он обошел стол и выпрямился во весь рост, возвышаясь над безжалостной женщиной. — Что могло бы быть для нее лучше мужчины, который ее обожает и который положил бы свое сердце к ее ногам? Потому что именно этого ей стоили вы и ваш план.
Миссис Олден встала. Рекс с удовлетворением отметил, что в ее позвоночнике поубавилось жесткости.
— Я с вами разговариваю не в последний раз, мистер Тэннер.
— Нет, мэм, вероятно, нет. Но если у Джулианы будет от меня ребенок, то он не узнает вашей тирании, в отличие от вашей дочери. Черта с два. И это обещание вы можете взять с собой в банк.
Он схватил чек и сунул его ей в руку, а потом распахнул дверь своего кабинета.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Еще один невкусный завтрак.
Джулиане хотелось быть где угодно, но не в этом первоклассном ресторане на берегу, со своей матерью. Сегодня утром она проснулась, чувствуя себя слабой и нездоровой, и в довершение всего прошла второй тест на беременность с еще одним отрицательным результатом. Она не знала, испытывать ей разочарование, облегчение или покупать третий тест по дороге домой.
В их отношения с матерью никогда не входили встречи в воскресенье за поздним завтраком — если только они не встречались ради дела. Прошло около часа бессмысленной беседы о том о сем, и Джулиане
