— И они тоже.
— Тогда экспедиция не состоялась бы. Но корабль летит! Я только что узнавала.
— И передала мне привет?
— Д-да… Но что же с экспедицией? Я больше ничего не понимаю!
— Видишь ли, — Александр помолчал, словно подыскивая слова. — Экспедиция в общем состоялась.
— Ну так… Что? Погоди. Не поняла.
— Она. состоялась, Кир. И я был в ней с начала до конца.
— Пожалуйста, — сказала она, потирая виски, — пожалуйста, не смейся надо мной. Ты же знаешь, я ничего не понимаю в ваших тонкостях. Состоялась, и ты здесь? Постой! — она вскочила. — Вам удалось это… Ну, вы об этом говорили между собой… инверсия времени?
— Нет, — сказал он после паузы. — Это не оправдалось.
Кира снова опустилась на стул.
— Но ты же…
Не закончив, она протянула руку над столом, коснулась пальцев Александра и крепко сжала их, как будто то, что он — из плоти и крови, нуждалось в доказательствах. Только после этого она договорила:
— Но ты же вернулся так… сразу!
— Мы долетели. И вернулись на Землю. Вот в общем все.
— Сколько же вы находились в полете?
— Своих — десять лет. Там, на месте, мы были недолго. Мы не садились на планеты.
— Десять лет… А здесь прошло… меньше девяти часов? Да нет, что ты говоришь! — Голос ее зазвучал надтреснуто, глаза заблестели. — Уж лучше сразу скажи мне, что я сошла с ума! — Она залпом выпила вино и закашлялась. Прошло не сколько секунд, прежде чем она снова смогла говорить. — Нет, это, конечно, сон. Сейчас я повернусь на другой бок, и ты исчезнешь. Ты только во сне здесь. Сколько же прошло времени?
— На земле, — произнес он, глядя на нее с теплотой, — прошло пятьсот лет, как и полагалось по расчету времени. Сон… Это было бы очень просто, если бы ты спала. На самом деле все сложнее. Одним словом, мы прилетели через пятьсот лет.
Она медленно положила ладони на грудь.
— Не волнуйся, — сказал он. — Я не привидение. Говоря самыми простыми словами, я сейчас из будущего. Из того, через пятьсот лет, в котором мы оказались. Там, через пять веков, уже существует — правильнее, наверное, сказать: будет существовать — аппаратура, нужная для перехронизации. Нет, не бойся, — торопливо продолжал он, заметив, как Кира вскинула брови. — Я не буду объяснять, это сложное дело я не понимаю даже некоторых принципиальных основ. — Он пожал плечами, как бы удивляясь тому, что не может понять чего- то. — Мы ведь тут задумывались о чем-то подобном — искали доказательства симметрии времени, и даже, кажется, находили порой: сначала в физике элементарных частиц, потом в метагалактической астрономии. Но это оказался не тот путь. То есть симметрия существует, но мы не в силах ее использовать. Там, в будущем, это стало ясно уже лет двести назад… через триста лет, с нашей точки зрения. Нам сейчас не удавалось и долго еще не удастся решить проблему потому, что мы исходим из теории одномерного симметричного времени, а в одном измерении поворот невозможен. Допустимо обратное движение, но тогда необходима фаза остановки, нулевая, а остановка времени означает… Короче говоря, необходимо было выйти во второе измерение времени, а для этого предстояло еще доказать его существование. Доказать же они смогли лишь тогда…
Он внезапно умолк, поняв, что Кира не слушает его. По обыкновению он увлекся, не понимая, что собеседнику нужно время, чтобы свыкнуться с идеями, которые ему самому казались уже без малого тривиальными. Наступило молчание — такое глубокое, что ему потребовалась темнота. Кира поднялась и нажала выключатель; заполнявший комнату свет потускнел, затем собрался в небольшой, напоминавший шаровую молнию ком, и ком этот внезапно исчез.
Ночь захлестнула комнату. Можно было только угадывать очертания предметов: какие-то детали костюма Александра зеленовато мерцали, и неизвестно как забредший с улицы лучик света преломился в бутылке с вином и исходил из нее. Александр сидел неподвижный, как на фотографии. Только рука его шарила по столу, движения пальцев, задевавших луч, казались осмысленными — рука искала что-то, чего не было на столе и что в той, другой жизни, обязательно должно было быть, так обязательно, что даже вошло в привычку. Странно, именно это непроизвольное движение заставило Киру поверить в то, что Александр говорит правду; в следующую минуту она подумала и о том, как, наверное, тяжело ему скрывать свои новые привычки, приобретенные за десять лет полета и еще сколько-то пребывания в будущем, и восстанавливать старые, основательно, как видно, забытые. Перед ней сидел человек намного старше, с иным опытом и новым мышлением, и даже состоял он теперь из вещества тех, будущих времен. Настоящий же Алька сейчас удаляется от планеты, заключенный в гулком теле корабля. Ей пришлось повторить эту мысль, потому что с ней что-то в сознании соглашалось, но что-то и протестовало; Александр был тут, недалеко, он дышал совсем рядом.
Она поднялась.
— Душно. Не хватает воздуха. Нет, нет, — она скорее угадала, чем заметила его движение к кондиционеру. — Не надо. Пойдем лучше гулять. Ты ведь хочешь посмотреть на город? Совсем забыл его, наверное. Дай мне плащ.
Он медленно поднялся. Кира напряженно вглядывалась в темноту. Шаги Александра прозвучали, затем замерли. Возобновились. Послышалось легкое жужжание: открылся стенной шкаф. Он вспомнил, но что с того? И так понятно, что он — это он.
НОЧЬ. НА УЛИЦЕ
Они неторопливо шли; стены домов и мостовая слабо светились, звезд высыпало, казалось, раза в два больше, чем всегда. Изредка звучали шаги прохожих, еще раз проносилась запоздавшая машина, и в этой пустоте и тишине Кира внезапно успокоилась.
— Ты был один все это время?
— Почему? — удивился он. — Нас было много. Мы вернулись все, никто не погиб.
— Я не это имею в виду.
Тогда он понял.
— Но ведь есть ты! Кто еще мог быть? Кира почувствовала укол совести.
— И вы сейчас вернулись все?
— Нет. Только я.
— Почему?
— Разве я не обещал тебе вернуться?
— А как тебе это удалось?
Он в затруднении пожал плечами:
— Подвезли.
Кира кивнула. Взяли, подвезли за пятьсот лет. Постучали: это какая эпоха? Здравствуйте, к вам гости…
— И давно они так летают во времени?
— Нет. Им долгое время не хватало опытных данных. Потом они их получили — около двух лет назад. Техническое воплощение заняло немного месяцев, у них это делается быстро.
— Значит, они к нам летают? Или это запрещено?
— Может, и летают, — неуверенно сказал он. — Не исключено. Этим занимается служба хроногации, я не очень осведомлен о ее делах; я ведь хронофизикой стал по-настоящему заниматься недавно. Но если они и бывают здесь, то так, чтобы их не заметили.
— Выходит, мы не знаем, а они, быть может, за нами наблюдают? И судят по-своему?
— А раньше? — Александр усмехнулся. — Даже и до этого — куда было уйти от потомков? Все равно
