– Не возражаете, если я посижу?
– Присаживайтесь, пожалуйста. – Мартова немного посторонилась, хотя в этом не было необходимости. Они еще несколько мгновений провели в молчании. Лита решила прервать его. – Так что это за нетелефонный разговор, Юрий Семенович?
– Видите ли, я – адвокат. Профессия предполагает сохранность многих тайн. Это очень опасный груз, особенно, когда начинают сомневаться в твоей компетентности, честности. У меня был один неприятный момент в жизни, и Георгий Иванович тогда здорово мне помог. Он не дал втоптать в грязь мое имя. Он спас не только мою репутацию, но и жизнь. – Попов передохнул, видимо, вспоминая и переживая трудности того периода. – Я сделал такое длинное вступление для того, чтобы вы поняли, что мое отношение к Мартову наполнено исключительно благодарностью. Я никогда не забывал о нем, поверьте. Он один из тех немногих людей, об уходе которых искренне сожалеешь. Хотя его жизнь далека от идеальной. Такая серьезная должность в наши непростые времена... Но я не об этом. Единственное, на что я не мог не обратить внимания, на его отношения с детьми. Это естественно, ведь Георгий Иванович трижды составлял завещание. В последнем варианте он сделал вас единоличной владелицей всего своего состояния.
– Зачем возвращаться к этому, Юрий Семенович. Я в большей степени счастлива оттого, что имею возможность растить нашего сына, а не от сознания обладания несметными богатствами.
– Все понимаю. Однако вы поступили очень благородно. Вы разделили его состояние на три части, не обделив никого.
– Вы хотите сказать, что Георгий был не в себе, когда составлял последний вариант завещания? – Лита скрестила руки под грудью и, поджав губы, посмотрела на Попова.
– Господь с вами, Аэлита Владимировна. Я совсем не это имел в виду. Просто благодаря вашему решению ниточка, связывающая детей с отцом, не прервалась окончательно.
Лите надоели недомолвки, намеки. Она поднялась и стала напротив Юрия Семеновича. Он тотчас встал, поправил аккуратные, коротко стриженные седые волосы. Лита поймала себя на мысли, что любуется этим белым снегом, покрывающим голову пожилого мужчины. Его выцветшие карие с зеленым глаза, не мигая, смотрели на нее.
– Юрий Семенович, скажите прямо то, ради чего мы встретились здесь. – В голосе женщины звучало нескрываемое нетерпение.
– Хорошо. Несколько дней назад из Штатов в ***нск прилетел Иван Мартов. – Попов увидел, как полумесяцы бровей собеседницы взметнулись вверх. – Да, Иван Георгиевич собственной персоной. И я не удивлюсь, если мы с ним встретимся сейчас, здесь.
– Весьма вероятно, что мы с ним разминулись. Когда я приехала, на могиле уже лежал роскошный букет, – Лита тряхнула головой. Потом пожала плечами и спросила: – Он был у вас?
– Да, заезжал ко мне в офис. Он приехал с товарищем и остановился вместе с ним у его родителей.
Лита подошла к памятнику, присела и, в который раз за сегодня, поправила цветы. Она перебирала тонкими пальцами еще не тронутые увяданием головки цветов. Было видно, что мысли женщины витают гдето далеко. Саша на расстоянии наблюдал за нею. Юрий Семенович не смел нарушить молчания.
– Интересно, почему бы ему не приехать в родительский дом? Самое место, чтобы вспоминать о своем отце открыто, с чувством благодарности к человеку, подарившему жизнь, вырастившему его. И почему его не было здесь два года назад? Ни его, ни Милы? Им были посланы сообщения по электронной почте. Ни ответа, ни привета. – Лита развела руками. – Ведь они вскоре узнали, что будут обладателями состояния отца. Мне не нужны были бриллианты их матери. Все, что мне было нужно – любовь их отца. Если с фактом получения части капиталов Мартова вы связываете наличие родственных связей, то что же помешало двум взрослым детям объявиться раньше?
– На все вопросы ответы знает только Всевышний.
– Бросьте, Юрий Семенович. – Лита раздосадовано махнула рукой. – Зачем вы сказали мне о приезде сына Мартова? Он не хотел общаться со мной при живом отце. Что изменилось теперь?
– Не знаю, – честно ответил Попов. Он очень неуютно чувствовал себя под пристальным взглядом Аэлиты. – Знаете, Иван относится к вам неплохо. Скорее всего, давление на него оказала сестра. Они слишком взрослые и самостоятельные. Амбициозно приняли решение, не предполагая, что судьба отмерит их отцу слишком короткий срок. Они не успели помириться при жизни Георгия Ивановича. Наверняка их это гложет.
– Если бы умерла я – это устроило бы их больше. Правильно?
– Аэлита Владимировна, не будем поддаваться эмоциям. Мы с вами умеем владеть собой, что позволяет избегать принятия опрометчивых решений.
– К чему вы клоните?
– Если Иван захочет приблизиться к вам, не отталкивайте его. Это то главное, что я хотел сказать.
– Не знаю, почему вы их защищаете. Они отвернулись от своего отца. Не пожелали разделить с ним радость. Его счастье стало для них ложкой дегтя.
– Я увидел совсем другого человека: взрослого мужчину, который пытается жить правильно. Говоря философскими категориями, он хочет окружить себя светом и любовью. Это похвально, не так ли?
– Я и сама умею красиво говорить. Я разочарована тем, что так сложилось. Но, боюсь, менять что-либо уже поздновато. – На лицо Литы лег некоторый оттенок недовольства, которое женщина всячески пыталась в себе подавить.
– Вы многого не знаете, и слава богу, – загадочно произнес Юрий Семенович.
– Не желаете меня просветить? – тон Литы был нетерпеливый, нервозный.
– Нет, я ведь с самого начала сказал об этом.
– Я помню.
– Спасибо, что согласились встретиться со мной и уделили столько времени. Ваш день сегодня предполагает быть загруженным. Поэтому не стану больше злоупотреблять вашим вниманием. – Попов пожал руку, протянутую Литой. – Остаюсь полным уважения к вам и Георгию Ивановичу. Всего доброго. При необходимости обращайтесь. Всегда буду рад помочь.
– Благодарю, – коротко ответила Лита.
Когда машина Попова отъехала, женщина почувствовала, как забирающая силы усталость снова сковала ее. Ноги стали ватными, непослушными. Подступила неприятная дурнота. Лита медленно опустилась на лавочку. Закрыла глаза и почувствовала, что немного качнулась от головокружения. Через мгновение Саша оказался рядом. Он присел у ее ног.
– Вам плохо, Аэлита Владимировна? Вызвать врача? – Лита отрицательно качала головой. – Что наговорил вам этот напыщенный индюк?
– Как ты его назвал? – открыв глаза, спросила Лита. На лице охранника появилось выражение неуверенности. Но губы Мартовой вдруг задрожали, и она тихо засмеялась. Глядя на нее, Саша расслабился и шумно выдохнул. – Спасибо, повеселил. Ну что, поедем домой?
– Как скажете, – оглянувшись на памятник, тихо сказал Саша. – Бывайте, Георгий Иванович. Не переживайте: все под контролем.
– Тогда поехали. – Лита подошла к памятнику, коснулась ладонью. Что-то сказала еле слышно и пошла к машине. На ходу, ни к кому не обращаясь, произнесла: – Интересно, какие еще сюрпризы преподнесет сегодняшний день?
А он проходил размеренно. Еще несколько звонков от сотрудников Мартова из банка. Потом позвонил мужчина, представившийся однокурсником Георгия Ивановича. Лита слышала его имя и фамилию впервые – Степан Михайлович Доценко. Он сказал, что проездом в ***нске и обязательно заедет на могилу Мартова. Доценко просил уточнить, где именно ее искать. Лита попыталась пригласить его в дом, однако мужчина вежливо, но категорически отказался. Тогда Лита подробно объяснила, на каком кладбище и где именно находится могила Георгия Ивановича.
– Какой странный звонок, – Мартова поделилась впечатлением от общения с Доценко с Еленой Васильевной. – Вы не знаете кто он, этот Степан Михайлович?
– Это давнишний друг Георгия Ивановича. Они вместе учились на экономическом факультете университета, а потом пути их разошлись. – Стеблова, конечно, вспомнила эту фамилию. Для нее она впервые прозвучала с кассеты, оставленной Светланой Мартовой – первой женой хозяина. Еще тогда стало понятно, что эту троицу связывает какая-то темная история. Похоже, что роль Мартова в ней трудно
