Атлантида. Битва Света и Тьмы

потоке.

То, что я узнала на конференции, было настолько важным и волнующим, что я чуть было не решила остаться в Гластонбери еще на один день, бросив Институт Гигии и тренинг по исцелению цветом. Колин Эндрюс, пионер исследований кругов на полях, собирался на следующее утро вести группу участников конференции в Стоунхендж, и я хотела пойти с ними, взволнованная и захваченная моментом.

Я знала, что для меня важно войти внутрь круга, чтобы почувствовать там нечто, но, все же, вспомнив о том, сколько усилий и средств я вложила в изучение цветотерапии, я опомнилась и вернулась в институт.

Но в голове моей кружились галактические мысли; я предвкушала, как эти новые энергии проявятся в моем мире.

На следующее утро за завтраком, естественно, только и было разговоров, что о кругах на полях. Мы с воодушевлением рассматривали фотографию из книжного магазина в Гластонбери, и все согласились, что она была абсолютно идентична тому узору из моего сна, который я зарисовала после пробуждения. Общее мнение было такое, что мой опыт предназначен для всех. Мы все стоим на пороге какого-то фантастического и волнующего открытия.

Один из учителей воодушевился настолько, что заявил, что я никогда не смогу ясно понять значение этого опыта, если не войду физически в центр круга. Он вызвался отвезти меня к Стоунхенджу, чтобы помочь мне пережить то, что, как мы оба знали, должно было произойти. Мне нужно было лишь потерпеть неделю, остававшуюся до окончания курса.

Когда эти семь бесконечно долгих дней лекций, практических занятий и выпускных экзаменов, наконец, прошли и мы с учителем сели рано утром в его автомобиль, оба испытывали ощущение, что вот- вот произойдет нечто экстраординарное. Как сказал голос во сне, символ имел для меня некое глубокое значение. Однако я все еще не могла себе представить, насколько глубокое.

Через три часа езды в плотном потоке машин с дачниками и туристами мы, наконец, подъехали к неолитическому каменному кругу Стоунхенджа, но, несмотря на его внушающий трепет вид, я не пожелала останавливаться и осматривать памятник. Меня в тот момент интересовали исключительно окрестные поля, и я была озабочена только тем, как найти узор «Джулия Сет». Хотя его не было видно с дороги, Колин Эндрюс дал нам примету, по которой можно определить вход и узор, и мы быстро нашли грунтовую дорогу, которая привела нас к месту. Мы прибыли.

Первое, что поразило меня в этом феномене, — это то, насколько мало людей имели хотя бы представление о нем. А ведь, казалось бы, его появление — одно из самых важных событий в стране! Я насчитала не больше десяти посетителей, которые медленно двигались через поле от одного круга к другому, стараясь не затаптывать полегшие колосья. Совсем рядом, на расстоянии пешей прогулки, вокруг Стоунхенджа, как всегда, толпились туристы, а тут — удивительный, уникальный рисунок, созданный неизвестно кем из пшеничных колосьев… И почти никому до него дела нет!

Словно параллельная вселенная материализовалась у меня перед глазами, и я взирала на обе вселенные одновременно. «Джулия Сет», один из самых значительных символов, когда-либо появлявшихся на полях, имел очень сложную форму. Я подумала о том, что этот феномен явно развивается: начался он более десяти лет назад с простых кругов (отсюда и название «круги на полях», хотя на самом деле во многих узорах собственно кругов-то вообще нет). А теперь вот какие замысловатые образы.

В этот мистический момент мне нужно было уединение… и молчание. К счастью, мой спутник это понимал, поэтому я смогла войти в сакральное пространство, где мне никто не мешал, никто меня не беспокоил; я могла свободно чувствовать мощные вибрации, которые, казалось, действительно толкали меня по направлению к центру. Связь была такой невероятно мощной и непосредственной, что на внешней границе поля я практически начала переходить в измененное состояние сознания, отпустив все свои ожидания и перестав ощущать себя.

Меня провели к вершине — самому большому из 151 кругов, — и там я легла, купаясь в новых вибрациях и зная, что этот опыт должен был изменить мою жизнь. Меня сразу же как-то закружило и с нарастающим свистом выбросило из этого пространства и времени в какое-то место, находившееся далеко за пределами земных полей равнины Солсбери.

У меня не сохранилось других сознательных воспоминаний об этом состоянии транса, кроме живого воспоминания путешествия с этими звуками, где я сама была звуком, абсолютно единым с волнами, не осознавая себя отделенной чем-либо от каждой вибрации во Вселенной. Я определенно могу утверждать, что это был самый значительный момент моей жизни, и я никогда его не забуду.

Время, которое мне показалось секундой, Артур впоследствии определил как «более часа», и все же моя сознательная память не содержит никакой информации о том, сколько времени я на самом деле пролежала в круге. Меня унесло за пределы всех моих прежних точек отсчета, любого внетелесного опыта или измененного состояния сознания, за пределы самого времени. Это не было сознательным воспоминанием о пережитом, и я не помню деталей того, где я была, — только полный и абсолютный уход из земного царства и ощущение, что меня каким-то образом растянули» сверх пределов… Это чувство, не поддающееся описанию.

Возвращение из Солсбери в Лондон прошло в полном тумане. Все казалось нереальным или незначительным, и все, чего я хотела, — это где-нибудь лечь и попытаться привести в порядок свой мозг. Только через несколько часов после возвращения в Лондон я смогла снова заземлиться в своем теле, сесть на обратный самолет в Рим и вернуться к «нормальной» жизни.

А через несколько недель началось новое метафизическое приключение, и определение «нормального» в моей жизни изменилось навсегда. Я проснулась (снова в четыре утра) от странных «помех» в моей голове — как будто в мозгу настраивали радиоприемник. Инстинктивно я встала и обыскала все комнаты в поисках земного объяснения, но в доме не было ничего необычного — ничего такого, что могло бы объяснить, откуда исходит звук. Чем более интенсивным он становился, тем активнее я искала ему какое-либо физическое объяснение, но такового не было.

В состоянии, похожем на транс, я вошла в свою студию, включила «Мак» и с удивлением наблюдала за тем, как мои пальцы начали набирать сообщение на клавиатуре компьютера. Так был открыт — я бы даже сказала, пробит — мой канал.

Это был первый из многих моих утренних сеансов, во время которых я имела честь слышать и записывать управляемые, как мне сказали, из шестого измерения учения существ, называвших себя «Спикерами Верховного Совета Сириуса».

После того как я в течение года записывала четкие и лаконичные послания Совета, родилась моя первая книга. Без особых усилий с моей стороны рукопись нашла издателя и был подписан контракт на издание «Космоса души». Выпустив в свет материал от Спикеров, я чувствовала себя воодушевленной, но и разочарованной — ибо завершение этой работы некоторым образом означало конец моего самого невероятного путешествия в метафизическое.

Однако, к моему удивлению, уже через двое суток после выхода первой книги я снова услышала сигнал к пробуждению в четыре утра. Мне сообщили название второй книги — «Атлантида: борьба света и тьмы» — и передали первый отрывок из нее. Это тоже было невероятное путешествие, опыт выхода за пределы моих собственных убеждений и основных верований и принятия без цензуры противоречивого материала, который вам предстоит прочесть. В процессе передачи информации я открыла свой ум невероятной картине Вселенной, которая чудесным образом изменила мое восприятие.

В то время, когда потерянный континент поднимается на первый план в нашем сознании, учения сирианцев помогают нам усвоить знания Атлантиды и преодолеть страх Прошедших Дней — страх, который, как они говорят, до сих пор содержится в нашей коллективной памяти. Цель данного послания — рассказать нам о том, как работали энергии в последние часы цивилизации Атлантиды, и о продолжающейся на Земле борьбе, которая является нашим проклятием, одновременно помогая нам совершить выбор, основанный на свободе воли. Свобода и правда — наши по праву и должны быть востребованы нами как жителями XXI века, космическими существами, которым предстоит вознестись