Любителей приключений поймали и собирались уже отправить домой к родителям, но они предпочли смерть скучной провинциальной жизни. Между тем волна самоубийств продолжалась. Второго ноября того же года отравилась 24хлетняя швея, согласно предсмертной записке, из-за разбитого сердца. Два дня спустя 19летний венгр застрелил своего младшего брата, после чего пустил пулю себе в лоб. Шестого ноября газеты оповестили, что в Будапеште обнаружены тела 58летнего переплетчика книг Леопольда Гоберица и его 16летней дочери Вильгельмины. Ранее считалось, что они переехали в США, чтобы скрыть свою любовную связь, но все оказалось еще страшнее – отец застрелил дочь, потом себя. Девятого ноября во время прогулки по Пратеру без какой-либо видимой причины застрелился барон Людвиг фон Перейра- Арнштейн. Семнадцатого ноября из окна 4го этажа выпрыгнула 15летняя Стефани Марша, которая боялась, что родители накажут ее за школьные прогулы.
Но куда большее внимание общественности привлекло несостоявшееся самоубийство Франциски Кайтль, которая собиралась утопиться в Дунае вместе с четырьмя детьми. Взойдя на мост императора Франца Иосифа, женщина обвязала детей веревкой, чтобы уж наверняка пойти ко дну. Там ее заметил прохожий и сумел оттащить от парапета, несмотря на ее сопротивление и крики детей. За свои преступные намерения, женщина пошла под суд, но после психиатрического освидетельствования была оправдана. Сочувствие прессы было на ее стороне. Как писали газеты, на такой шаг ее толкнула не жестокость, а отчаяние. Франциске не повезло с мужем, который пил горькую, избивал жену, а под конец бросил ее одну с детьми. Франциска рожала 8 раз, причем один раз близнецов, а в другой раз – тройняшек! Из всех рожденных детей, выжили только пятеро. Старшего сына она не тронула, но остальных детей попыталась утопить. Поскольку процесс на Франциской Кайтль проходил в декабре, газеты представили и ее неудавшееся самоубийство, и ее оправдание в стиле святочного рассказа, как этакое рождественское чудо. Тем не менее, неизвестно, позаботился ли кто-нибудь об этой семье, когда утихли радостные возгласы в прессе. Вероятнее всего, о них просто забыли, тем более что 1899й год был щедр на трагедии.
Если Франциска Кайтль так и не сыграла роль Медеи, то у другой матери это получилось. 13го октября 1899го года, сапожник из Вены и его маленькая дочка отправились в лес за грибами, но вместо грибов обнаружили кое-что похуже. Свернув с дороги, девочка заметила женский труп, лицо которого было залито кровью. В двух шагах от него лежало тело девочки лет 6ти, с лицом, прикрытым кружевным платочком. Прибежав на крики дочери, сапожник тут же обратился в полицию. Уже на следующий день в газетах появились подробные описания обоих тел. Женщина была невысокого роста, с каштановыми волосами. Одета она была в серое платье, черный жакет, черные чулки и желтые туфли. На девочке было красное платьице, коричневые чулки и тоже желтые туфельки, в ушах – крохотные золотые сережки в форме незабудок. Иными словами, ни женщина, ни девочка не казались выходцами из городской бедноты, как Франциска Кайтль. В кармане погибшей была найдена фотография мужчины, с надписью 'Я любила тебя до моего злосчастного конца.' Рядом с телом женщины валялся револьвер, в котором не хватало двух пуль. Как показала экспертиза, сначала женщина убила ребенка выстрелом в висок, потом застрелилась сама. Вскоре тела опознали, погибшими оказались Хедвиг Кеплингер и ее незаконнорожденная дочь Ольга. В тот же день, когда были обнаружены тела, посыльный принес сестре Хедвиг письмо, из которого следовало, что любовник отказался на ней жениться, так что жизнь для нее потеряла всякий смысл. Передавая письмо, Хедвиг попросила посыльного доставить его только через три дня, вероятно, чтобы сестра не могла ей помешать.
Как выяснило следствие, Хедвиг Кеплингер была уроженкой Штирии и приехала в Вену 7 лет назад. 17летняя провинциалка сразу же устроилась горничной и, как водится, забеременела от хозяина, после чего очутилась на улице. Свою дочь Ольгу она отправила в село к кормилице, чтобы ребенок не стал помехой в поисках работы. Однако работать Хедвиг не пришлось, потому что ею заинтересовался некий состоятельный господин, Роберт В., тот самый мужчина с фотографии, которого Хедвиг обещала любить до гроба. Несколько лет девушка прожила в роскоши, но вскоре Роберт В. пресытился своей содержанкой и решил сбыть ее с рук. А поскольку выгонять любовницу без средств к существованию вроде как неприлично, он познакомил ее с молодым инженером, который ничего не знал о ее прошлом. Вскоре инженер уехал на заработки в Болгарию, не забывая регулярно писать Хедвиг. Именно по переписке они и договорились о свадьбе. Но когда жених вернулся в Вену, его поджидал неприятный сюрприз. Выяснилось, что у невесты есть незаконная дочь шести лет от роду. Узнав об этом, инженер объявил 'падшей' Хедвиг, что не женится на ней уже никогда. Оставшись без денег и без каких-либо надежд на замужество, Хедвиг решила распорядиться и своей судьбой, и судьбой ребенка.
Хотя жители Вены и ужасались поступку Хедвиг Кеплингер, сочувствие в общем и целом было на ее стороне. Ее история напоминала сентиментальный роман – соблазненная провинциалка, несчастная любовь, трагичная смерть. Кроме того, Хедвиг была хороша собой и, судя по описанию ее платья, умела со вкусом одеваться. Хотя на настоящую леди она и не тянула, но фабричной девчонкой тоже не была. Зато дело Йозефа и Юлианны Хуммель, выходцев из самых низов общества, вызвало совсем другую реакцию. Впрочем, тоже закономерную.
В 1899м году Йозеф Хуммель, 33, рабочий в прачечной, и его жена Юлианна, 29, прачка, предстали перед судом по обвинению в убийстве своей дочери Анны. Как показала эксгумация с последующим вскрытием, в 5 лет девочка была ростом 88 см и весила 9 кг. На ее теле были обнаружены ужасающие раны и синяки, передние зубы были выбиты, а пальцы и ребра переломаны. Согласно заключению судмедэскпертов, причиной смерти послужило заражение крови, вызванное многочисленными побоями.
Анна родилась еще до брака Хуммелей. Сначала девочку отдали на воспитание Кристине Хуммель, жене брата Йозефа, которая и выступала главным свидетелем на процессе. После Йозеф и Анна решили пожениться, и уже после свадьбы у них родился сын Макс. Видимо для того, чтобы вся счастливая семья была в сборе, Хуммели забрали и Анну, хотя Кристина не хотела ее отдавать. Как она впоследствии описывала на суде, из счастливого и веселого ребенка Анна тут же превратилась в заморыша. И неудивительно, ведь родители фактически не кормили ее, ежедневно избивали, причем иногда раскаленной кочергой, и засовывали ее пальцы в кипяток! При этом, с сыном они обращались хорошо, даже покупали ему подарки. По словам свидетелей, даже когда тело замученной девочки уже лежало в гробу, Йозеф ударил ее труп, выкрикнув, 'Выпрямись, дрянь!' А мать после ее смерти сказала, что, дескать, наконец-то мы избавились от этой вороватой гадины. Иными словами, картина открывалась поистине чудовищная.
Как и всегда в таких случаях, в первую очередь задаешься вопросом, а куда же глядели соседи? Но хотя квартал, в котором проживали Хуммели, и был крайне неблагополучным, соседи подобную жестокость тоже терпеть не собирались. Узнав, что девочка голодает, они стали засовывать ей еду под дверь. Тогда называемые родители заколотили щель досками – как объясняла Юлианна на суде, она якобы не хотела, чтобы чужие люди угощали ее дочь конфетами. Поскольку договориться с Хуммелями не получалось, соседи неоднократно обращались в полицию, требуя принять меры. В июне 1898 года, за год до смерти девочки, ее родители получили официальное предупреждение 'за превышение домашней дисциплины.' Ни штрафа, ни каких-либо других последствий это предупреждение за собой не влекло. Власти просто погрозили им пальцем, а садисты лишь отмахнулись. Как сообщила Юлианна Кристине Хуммель, теперь они будут бить девочку так, чтобы не оставалось синяков. Сердобольная женщина развернулась и сразу же заявила об этом в полицию, но там лишь плечами пожали – кому нужно тратить время на ребенка бедняков, тем более что ребенок-то жив-здоров. Вот убьют его, тогда другое дело.
Когда ребенка в конце-концов убили, власти развели буйную деятельность. Произведена была эксгумация, а убийцы отправились прямиком в тюрьму, а оттуда – в зал суда. Поначалу прокурор опасался, что насильственную смерть будет трудно доказать. Мало ли от чего мрут дети бедняков? Тем более, что
