10
Тогда, год назад я ужасно боялся их — и Мишку, и девчонок, и шефа… Но Мишку — особенно.
Глупо, да.
Но я тогда боялся всех, кто мог бы случайно вдруг распознать во мне Свету. Я только купил свою майку и только начал по-настоящему жить в образе парня.
В своем настоящем образе.
Все, что было до этого — осталось в прошлом. Я и работу в маке по большому счету бросил именно из-за того, что там меня знали как Свету, которая еще не имела возможности закамуфлировать свои сиськи.
Майка стала для меня не просто моральной броней, но и пропуском в настоящую жизнь, о которой я мечтал с детства.
У меня даже дух захватывало, когда я впервые пришел в издательство, представившись Сашей. И когда понял, что никто не спешит доказать обратное.
Черт побери, я в самом деле впервые в жизни был собой!
Хотя еще и очень далеко от того идеала, к которому стремился.
Каждое утро я подолгу стоял перед зеркалом в коридоре нашей квартиры и всматривался в свой облик, ища заметные недостатки. Я пытался сделать взгляд суровей, а скулы тверже. Поливался ядреным мужским одеколоном и по нескольку раз перекладывал обманку в штанах, сомневаясь, правильно ли она лежит. Алекс, глядя на такие метания, иногда ржал, а чаще закатывал глаза.
— Сашка… мля! Ну ты достал уже, честное слово! Ни один реальный пацан не тратит столько времени на свою внешность! У тебя же бзик, чудило.
Я не спорил. Но поделать с собой ничего не мог.
— Алекс… ну скажи мне, как ты его кладешь, а? Вниз или вверх?
Мой друг на миг застыл.
— А хрен его знает! — весело сказал он. Полагаешь, я хоть раз об этом задумывался? — и он беспардонно заглянул себе в штаны. — Вниз. Ага. Ну теперь буду как тот бородатый профессор из анекдота — всю ночь не усну, думая, как оно должно быть, под или над! — и рассмеялся.
— Спасибо… — пробормотал я. — Ну, значит у меня все правильно.
— Да конечно правильно, дурик! — Алекс хлопнул меня по плечу и сгреб в охапку. — И так правильно, и этак. Люди все разные. И хозяйство свое носит каждый, как хочет.
Я вздохнул. Как мужчине мне предстояло учиться очень многому. Учиться совсем иначе делать привычные с детства обыденные вещи… двигаться, разговаривать и улыбаться. Потому что Света была, к примеру, излишне эмоциональна. Нормальному парню это не к лицу… Нет, я понимал, конечно, что парни бывают разные не только в отношении того, как уложить в трусы свой хвост. Есть такие истеричные био- самцы, что диву даешься… Но мне-то хотелось быть 'правильным'. Не как те придурки, которые бабке в автобусе места не уступят. И не хлюпиком вроде нашего штатного фотографа.
Блин! Ну вот сложилось так, что я с детства рос в среде нормальных мужчин! Отец, дед, оба дядьки — все они относились к числу вымирающей породы, потому что умели не только обеспечить семью, но и подарить жене цветы, помочь чужой женщине затащить коляску в трамвай или просто выручить кого- нибудь в трудную минуту!
И я хотел быть таким же. Спокойным, уверенным в себе… Мужественным.
А на деле все получалось 'ровно наиборот', как любила говаривать одна моя одноклассница. Так что первое время мальчик Саша представлял собой весьма убогое зрелище: он был до безобразия молчаливым, скованным и замкнутым существом. Пугался прикосновений (конечно, вдруг кто прощупает что под майкой есть грудь, а содержимое штанов — ненастоящее…), разговоров (тонкий голос выдаст…) и любых тусовок (ну чисто так, вообще).
Ольга стала первой, кто сумел пробить брешь в колючей стене этого нелепого существа. До сих пор не понимаю, как ей это удалось… Но удалось. А ведь тогда я еще даже не работал в дизайнерском отделе, а был рекламщиком, как и весь серпентарий.
Сначала она разговорила меня, а потом я вдруг просто почувствовал, что рядом с ней мне… спокойно. И что работать в издательстве, пусть даже на продажах, мне нравится. Очень нравится.
И что жизнь может быть замечательной.
А вот с паспортом все вышло именно настолько 'весело', насколько я и предполагал.
Когда я впервые пришел в издательство, у меня никаких документов не спрашивали. Все было просто… 'Хотите у нас работать? Пожалуйста, вот вам стол, телефон и компьютер. Покажите нам, на что вы способны'. Никто не приглядывался ко мне, по большому счету я был просто одним из множества неопытных сопляков, которые пытаются заработать на продажах. Просто потому, что больше ничего не умеют.
Да я и продавать-то не умел. Но это являлось уже моей личной проблемой. Не продашь — не будет и зарплаты. Только через месяц испытательной работы мне светило официальное трудоустройство. И — необходимость показывать доки.
Но я об этом почти не думал. Ни о паспортных данных, ни о том, что будет, если все в этом огромном коллективе узнают, кем я родился на самом деле. По большому счету, мне было просто не до того. Я пытался доказать себе, что способен выжить в большом городе и без родителей. Это стояло на первом месте.
Через месяц коммерческая директорша Алина сказала мне, что я хороший мальчик и стараюсь, но брать меня в штат еще рано. Типа, потрудись еще, Сашенька. Докажи, что настроен серьезно. Приведи побольше клиентов… Я пожал плечами и не стал спорить. Меня не особенно волновало, по какой документации проходила в бухгалтерии моя зарплата. Главное, что мне ее честно выдали, как и всем остальным.
Но я действительно старался.
И спустя еще несколько недель Алина сама подошла ко мне с просьбой принести паспорт и все остальные документы.
Вот тут-то я и очконул по-серьезному. Заметался как мышка в банке.
Дома достал эти дурацкие бумажки и разложил их перед собой. Каждая была — как удар по яйцам… которыми природа так жестоко меня обделила.
Увидев, что я сижу, обхватив голову, подошел Алекс. Постоял молча за моим плечом. Потом печально усмехнулся:
— Я так понимаю, тебя можно поздравить с официальным трудоустройством…
Я кивнул, не поднимая головы.
Алекс взял мою тонкую красную книжицу с золотым гербом и долго задумчиво втыкал на фотографию примерной Светы — симпатичной девочки с отросшими волосами и даже чуть подкрашенными для такого дела ресницами. Потом положил паспорт обратно на стол и сказал негромко:
— Это не так страшно, Сань. Сделай, как я тебе уже говорил — отзови свою начальницу в сторонку и побеседуй с ней. Только спокойно. И уверенно. Не надо стрематься. Тут важней всего чувствовать себя правым, понимаешь. Стремается она пусть сама. Ты же ни в чем не виноват.
Я снова кивнул. По-прежнему глядя в стол. Алекс с самого начла знал все, но в тот миг жгучий стыд скручивал меня в узел, и я очень боялся, что мой друг это поймет. Ведь мы почти никогда не разговаривали на такие темы… если только в шутку… И он наверняка думал, будто я давно успокоился, поверил в себя, окончательно привык быть именно Сашкой.
Так оно и было.
Но проклятый паспорт сводил на нет все мои старания, все то, чего я добился.
Впрочем, выглядеть нюней я тоже очень не хотел. Поэтому прочистил горло и тихо, но твердо ответил:
