Пауза.
Раздался резкий, сухой удар металла о металл и следом шум (
ВИТЯ. Пиво будешь?
ТОЛЯ. Кто это?
ВИТЯ. Это я спрашиваю.
ТОЛЯ. А ты откуда здесь?
ВИТЯ. Как откуда? Из двери. (
Пауза.
Ну, как, будешь?
ТОЛЯ. Погоди. (Садится, протирает глаза.)
Пауза.
А куда ведет эта дверь?
ВИТЯ. К нам, к сантехникам. А ты что — не знал? Мы соседи. У нас мастерские рядом.
ТОЛЯ. Прекрасно.
ВИТЯ. Так пиво будешь?
ТОЛЯ. Погоди.
Пауза.
А что, есть пиво?
ВИТЯ. Пива пока нет, но есть канистра. Мы тут с ребятами собираемся за пивом. Если хочешь, присоединяйся к нам. Мы пива и на тебя возьмем. У нас канистра на двадцать литров.
ТОЛЯ. Прекрасно.
ВИТЯ. Значит, будешь?
ТОЛЯ. Буду.
ВИТЯ. Если так, давай знакомиться. Меня зовут Витя.
ТОЛЯ. Меня — Толя.
ВИТЯ. Мы с тобой на одном участке.
ТОЛЯ. Хорошо.
ВИТЯ. Тебе повезло. У тебя мастерская — что надо. Здесь какой хочешь инструмент есть. Евсеич в технике понимал. Да и вообще понимал. И хорошо, что на одного. Скучно, конечно, но зато инструмент всегда на месте. Никто не таскает. А если будет скучно, приходи к нам, к сантехникам. Мы здесь же рядом, в соседнем подвале. Нас трое. И все молодые, все после армии… Значит, жить негде… Но это ничего. Это только поначалу кажется, что жэк это последнее дело. А потом, когда узнаешь, понравится. Здесь молодым хорошо. Мне вот недавно квартиру дали, хотя я еще не женат. Поработаешь, сам скажешь, что лучшего места нет.
ТОЛЯ. А ты что, уходить не собираешься?
ВИТЯ. Почему же? Я за границу скоро еду.
ТОЛЯ. Как это — за границу? Разве это можно?
ВИТЯ. Конечно. Сантехники везде нужны. Я в военкомате узнавал, так мне сказали, чтобы я был готов. Особенно, говорят, в Германии нужны. И в Венгрии, и в Чехословакии, и в Монголии. Я как раз сейчас медкомиссию прохожу. Завтра нужно будет флюорографию сдать.
ТОЛЯ. А когда ты едешь?
ВИТЯ. Осенью. Может быть, этой, а может, следующей. Точно не говорят. Там главное пройти комиссию в райкоме. Ты как, — историю партии знаешь?
ТОЛЯ. В институте изучал.
ВИТЯ. Тогда ты мне поможешь. За медкомиссию я не боюсь. Здоровье у меня наследственное. А вот в истории партии мне будет трудно разобраться. У меня к тебе по истории партии вопросы будут. Поможешь?
ТОЛЯ. Попробую.
ВИТЯ. А пива сколько тебе?
ТОЛЯ. Маленькую.
ВИТЯ. Шутишь? Я тебе два литра возьму.
ТОЛЯ. Хорошо.
ВИТЯ. Ну, пока. (
ТОЛЯ. А деньги?
ВИТЯ. Потом отдашь.
Пауза.
Снова раздается резкий сухой удар металла о металл и следом — шум… Потом снова удар и тишина.
ТОЛЯ. Эй, Виктор!
ВИТЯ. Чего?
ТОЛЯ. Погоди, я тоже… (Берет сумку с лампочками и инструментом, лестницу и выходит из подвала во двор.) Пойду, посмотрю, где не горит.
ВИТЯ. А-а. Ну, пока. (
ТОЛЯ. Пока.
Появляется Вергильевна.
ВИРГИЛЬЕВНА. Знакомая лестница. Евсеича… Я тебе, Толя, все объясню. Главное, Толя, это во дворе. То есть то, что на виду. Понимаешь? Чтобы работа видна была. А остальное пусть гниет. Здесь до тебя Евсеич работал, так ему на все было наплевать. Он только тогда делал, когда в лампочку пальцем ткнешь. У тебя прописка постоянная?
ТОЛЯ. Да.
ВИРГИЛЬЕВНА. Вот, это важнее. Смотри, не выписывайся. Здесь прописка только временная, лимитная. А лимит милиция только один раз в жизни дает. А потом — выезд. Если пропишешься здесь, обратно хода нет. На лимите, куда ты денешься? Так и будешь работать. У меня до войны тоже была постоянная. А комнату дадут, не волнуйся. Дадут что-нибудь из непригодного для жилья. А это ничего — жить можно. И дави на начальника, чтобы он скорее давал. Если на начальство не давить, оно не шевелится. Это, я надеюсь, ты знаешь?..
Мимо проходит Начальник.
Иван Андреевич! Здравствуйте. А что это вы так плохо выглядите. Уж не заболели?
НАЧАЛЬНИК. Да вот… опять прихватило.
ВИРГИЛЬЕВНА. Ох, Иван Андреевич, смотреть на вас больно. Аж у самой сердце болит. И кто это такую работу для вас нашел?
НАЧАЛЬНИК. Нашелся один такой.
ВИРГИЛЬЕВНА. Электрик у нас теперь на участке хороший. Целый день с лестницей ходит. Я Евсеичу пять лет говорила, чтобы он выключатель в десятой парадной сменил. Жильцы
