раскинувшуюся на полсвета державу, которая
От этого чувства – аж мурашки по коже.
– Ты можешь писать, Уильям. Но не рассчитывай на ответ. Иди… тебя ждут.
02 июля 2002 года
Великая Хорватия
Пожаревац
После второй отечественной войны один из писателей, которые в ней участвовали, писатель и генерал от инфантерии Антон Иванович Деникин, участвовавший в восточном походе и видевший, что творили турки с теми, кто не являлся турком, в своей стране, сказал – как же близко отстоит пятнадцатый век от двадцатого. Меньше суток пути…
Но никто и представить себе не мог, что в начале двадцать первого века в Европе будет действовать концентрационный лагерь.
Весь город Пожаревац – а он был достаточно большим – представлял собой зону с особым режимом. Если раньше здесь была зона особого режима, и был город, где бесплатно работали сербы – заключенные, то сейчас – город и зона слились, образовав 'центр перевоспитания', так это официально называлось. Зона особого режима осталась – а из города выселили всех жителей и поселили туда всех тех, кто согласно заключению суда 'нуждался в перевоспитании'. В городе было больше трехсот тысяч жителей, были даже дети. Все они жили под постоянным контролем, периметр города контролировался с помощью специальных средств безопасности, лазерных лучей, колючей проволоки и специальных мин, разработанных в Австро- Венгрии. Когда человек наступал на них – они не убивали его, а глушили сильным разрядом электрического тока.
Просто невероятно – но такое было в Европе*. И никому до этого не было дела.
У озера Балатон сотник арендовал машину, здесь это можно было делать без документов. Потом они зашли в охотничий магазин, там же – в тех местах была сильно распространена охота по благородному европейскому оленю и кабану, правда то что здесь считалось кабаном – в Российской империи считалось подсвинком, не заслуживающим внимания. Там они купили четыре маскировочных костюма типа 'лес', надевающихся прямо на обычную одежду, карты охотничьих угодий всей Австро-Венгрии, в том числе и по Великой Хорватии, четыре охотничьих прибора ночного видения, использование которых здесь не было запрещено, подзорную трубу шестидесятикратного увеличения и лазерный дальномер. Еще купили приправ для охотничьих супов, чтобы все поверили, что они и впрямь идут охотиться на оленей – для них значение имело только то, что основной ингредиент в них – молотый перец. Расплатились австрийскими кронами, которые наменяли в обменнике у дороги – здесь можно было обменять на местные деньги любую валюту мира, в том числе и швейцарские франки**, и никому до этого не было никакого дела. Мало ли из какой страны прибыл путник…
Вот только сейчас, проехав на внедорожнике РАБА, грубом, но надежном больше сотни километров по лесным дорогам, чтобы проверить достоверность карт и протоптать маршрут, так сказать – сотник начал понимать, какую глупость они затеяли. Это была Европа, со всеми ее прелестями. Здесь ты можешь делать все, что угодно и на тебя никто не обратит внимания – до той поры, пока ты это внимание не привлечешь необычным или подозрительным поведением. Как только ты это сделаешь – ты попал. Здесь принято сообщать в полицию обо всем подозрительном, что ты увидел и услышал, население – стукачи поголовно. И вот если ты попался в поле зрения полиции – тебе уже не уйти.
Хуже того – доверять нельзя никому. Велехов не был оперативником (если бы был, сразу бы отказался от задуманного), но ума понять, что местное сопротивление битком набито стукачами полиции и ХауптКундшафтШтелле – на это ума у казака хватило. И если он обратится к кому то из местных – то с вероятностью процентов тридцать окажется в полицейской засаде сразу. А если и нет – тот человек, к которому он обратится, привлечет к делу местную группу сопротивления. И уж в ней то точно – хоть один предатель, но окажется.
Еще ему не давали покоя слова цыганки, сказанные в придорожной корчме. Предатель – рядом с тобой. Насколько рядом – уж не на соседнем сидении ли?
Если среди сербов есть предатели здесь – почему бы им не быть там, в Виленском крае? Кто-то же сдал группу сербов, рвавших нитку в их секторе.
Сотник остановил машину. Дальше надо идти пешком, не дай Бог обратят внимание на остановившуюся машину.
– Божедар! – негромко сказал сотник
– Что? – вскинулся серб
– Пошли.
Не стоило и думать, чтобы приблизиться к периметру вплотную, на два километра от него была уничтожена вся растительность, вся, включая траву – видимо, поливали с вертолетов или сельскохозяйственных самолетов гербицидами, потому что запашок стоял… так себе, скажем. И трава – не зеленая, а черная. Но шестидесятикратная труба и так давала возможность хорошо все рассмотреть.
Сплошная линия колючки… и изоляторы, значит, есть ток. Да, есть ток, точно – вон, мертвая птица лежит, а вон – еще одна. Натоптанная колея – значит, патрулируется. Интересно, почему беспилотниками не патрулируется – а может и патрулируется, потому то и не стоит выходить из леса…
Велехов покрутил кольцо, устанавливая увеличение на максимум, перевел трубу правее, чтобы рассмотреть блок-пост.
Блок-пост как блок-пост, чем то похож на те, которые были на Востоке годов до шестидесятых, потом сняли. Два бронетранспортера в капонирах, причем поставлены они так, что один смотрит своей пушкой вне охраняемого периметра, а второй – внутрь его. Две машины, черно-белых с надписью Полиция, до отделения солдат. С автоматами, форма обычного для Австрии цвета, бледно-голубого. На вид службу несут не особенно тщательно – но отделение солдат есть отделение солдат. Их силами – никак не прорваться, и если организовывать прорыв из города – тоже не получится. Два бронетранспортера с их пушками перемелют все в крупу.
– Что? – толкнул в бок молодой серб
– Что-что… Ничего!
Велехов был зол не столько на него, сколько на себя, что показал себя дураком и сейчас сидел в незнакомой стране фактически на нелегальном положении и с целой машиной оружия, которое вообще то принадлежало Кругу. Так мог поступать не опытный офицер с шестой ходкой на войну – а новобранец первого призыва.
– Пошли! – Велехов скорее от злости и от досады решил обойти весь периметр, чтобы посмотреть, нет ли где уязвимого места. Но если даже оно и есть – что в этом случае делать всего впятером он решительно не знал.
И уязвимое место нашлось…
В городе работали несколько заводов, в том числе перегонный, на котором делалось топливо из угля и металлургический. Оба – старые, металлургический уныло дымил рыжими лисьими хвостами дыма, поднимающимися в небеса, топливо из угля тоже делалось по устаревшей, грязной технологии, все это работало исключительно потому что была бесплатная рабочая сила. Туда необходимо было завозить сырье – Пожаревац на этом месте и построили, потому что тут раньше были богатые рудные залежи, но время прошло и они истощились. Потому то сюда была проложен электрифицированная – на юге Европы на железной дороге электричество было не везде, кое-где и паровозы на дороге еще сохранились – железнодорожная ветка-двухпутка. Прямо у ограждения начиналась железнодорожная станция.
Нельзя сказать, что это все не охранялось. Поезда впускали-выпускали через ворота, перед этим все вагоны состава и сам паровоз проверяли, для этого были длинные специальные мостки для осматривающих состав. Но через забор было видно, что происходит там, на станции – и через забор сотник увидел, как на станции грузится военный эшелон. Часть вагонов была крытыми теплушками, часть – пассажирскими, а часть – платформами, а на платформах была техника. Он даже увидел два танка, два самых настоящих
