желтые зубы. 'Туман' встал бортом к борту у парусника островитян, спустили сходни - корабль смуглых был заметно ниже и сидел глубоко - он был загружен бочонками. Знаменитое вино Архипелага. Трое мужчин - старшие над островитянами - поднялись на судно Вереха, шкипер продемонстрировал им новый товар - орочьи поковки. Островитяне принялись хором хулить железо, сбивали цену. Однако товар им понравился - это стало ясно, когда торг сладился очень быстро. Ударили по рукам, и закипела работа - бочки стали сгружать на 'Туман', а оттуда взамен потащили изделия орков.
Наблюдать за погрузкой вскоре надоело, и Ннаонна отправилась на остров, побродить по тверди. Клочок суши был совсем невелик, девушка вскоре возвратилась, она рассказала, что посреди острова торчит скала, из которой струится пресная вода. Скалу было видно и с 'Тумана', только ключ оказался по другую сторону. Пока шла погрузка, юнга пошел за водой. Ему приходилось подолгу ждать, покуда наполнится бурдюк, потом он нес воду на 'Туман' и выливал воду в бочонок, потом снова шел к скале. Когда стемнело, зажгли факелы, а на берегу развели костер из разломанных ящиков, погрузка продолжалась при свете пламени.
На другой день суда были готовы к отплытию, а юнга заполнил пресной водой все бочонки на 'Тумане'.
Пока моряки шумно прощались, Никлис заметил:
- А ведь врут, пожалуй, сказки-то.
- Ты о чем? - полюбопытствовала Ннаонна.
- О том, твоя великая милость, что, слышь-ка, не мог Гангмар эти камни здесь насыпать в море. Потому что вода-то пресная - откуда? Она из глубин должна выступать, стало быть, этот островок - он Гилфингом сотворен изначально, не Гангмаром сюда брошен. О как!
- А может, этот остров здесь был от Сотворения, а другие камни Гангмар притащил? Что, съел? - Ннаонна с торжеством поглядела на бывшего разбойника. - Это называется критическое мышление, правда, Ингви?
- Молодец, запомнила. Но мне интересно, что будет теперь. Пора идти к устью реки, откуда мы начали плавание. Пришел волнующий момент - Вереху придется исполнять условия нашей сделки. И он выглядит не очень-то веселым. Как будто не провернул выгодную операцию. Между тем, вино по самым скромным прикидкам на континенте будет стоить раз в двадцать больше орочьих поковок.
Ннаонна тут же уставилась на шкипера, который искоса посматривал на пассажиров. Тот, заметив обращенный в его сторону взгляд, быстро отвел глаза.
ГЛАВА 5 Ванет, столица и дальше к востоку
Вести, одна удивительней другой, бродили по империи, множились, распадались на части, на версии и ответвления, которые затем начинали жить независимо друг от друга, ползли от трактира к трактиру, от погоста к погосту, искажались до неузнаваемости, снова встречались, описав извилистые траектории - и не узнавали друг друга. Сливались вновь, пожирали друг друга, либо обменивались некоторыми подробностями, либо расставались невредимыми... Сплетни и тревожные слухи будто жили собственной жизнью, одновременно похожей и не похожей на человеческую. Нынешнее лето в империи выдалось неблагоприятным для людей, зато изобильным слухами. В этом году выгодней оказалось быть вздорной небылицей, чем человеком, ибо люди гибли во множестве, а небылицы плодились и благоденствовали.
Прежде всего, огромное количество новостей породил поход императора на запад. Этого не ждали, ибо давно сложилась традиция, согласно которой императоры, прекрасно зная о том, что такое Сантлак, закрывали глаза на нелады огромной страны. К тому же общее мнение было таково, что нынче существуют куда более насущные проблемы. Наконец, оставшийся в распоряжении Алекиана обломок империи истощили войны прошлого года. Казалось, сил для наступления - куда бы то ни было - недостанет. И когда Алекиан удивил всех странным решением - слухи поползли во множестве. Потом - не без участия двора и Церкви - появились известия о великих победах, одержанных его величеством. Слухи эти возникли, когда армия еще стояла в Трингвере, так что правды в них было не больше, чем в мешочках архиепископа Мунта, набитых черепками... Затем, когда Алекиан выступил из Трингвера на запад, а в город явился сантлакский епископ Ранлей, слухи обрели новую почву. Оба клирика, епископ и аббат монастыря блаженного Ридвика, развили бурную деятельность, приводя к покорности округу и рассылая во все стороны странствующих братьев с тайными инструкциями. Дело осложнялось тем, что святые отцы ставили друг другу палки в колеса.
Алекиан не раз высказывался в том смысле, что сантлакская епархия чересчур обширна, и ее следует разделить на несколько, появятся новые епископы, а аббат обители блаженного Ридвика - вполне подходящая кандидатура. Аббат получил довольно намеков от Алекиана, чтобы уверовать в собственное будущее епископство.
Ранлей же считал, что хорошо послужил Церкви и престолу, так что его епархия не должны быть урезана, а притязания аббата безосновательны. На словах эти двое демонстрировали трогательную дружбу, но втайне вредили друг другу. Словом, в итоге сообщения из Сантлака были обильны, запутанны и противоречивы.
Далее следовали слухи с севера. Тут и пояснять не требуется - по приказу Мунта распространялись сообщения о великих победах Белого Круга, но и гибель армии Церкви не могла остаться совсем уж незамеченной, так что из Феллиоста расходились самые удивительные сплетни и байки.
Затем - панические слухи, доходящие с востока. Беглецы, графы восточного Ванета и их солдаты, всячески преувеличивали силы черного мага, чтобы оправдать собственную трусость. В их рассказах могущество могнакского чародея обретало поистине эпические размеры.
И нашествие варваров северян также породило громадное количество страшных сказок. Сообщения о зверствах морских разбойников накладывались на старые предания о культах, не до конца искорененных Церковью в тех краях, так что картина вырисовывалась совсем уж страшная.
Ну и наконец поход гномов на Малые Горы, сопровождавшийся погромами и бунтами в Анновре. Небывалое, невиданное событие. Гномы побежденные в прошлое царствование, казалось, уже более не способны причинить существенный вред Империи, к тому же на их пути стояла верная и сильная Фенада. И вот теперь, когда Гратидиан Фенадский присоединился к нелюдям - удар, нанесенный войском подгорного народа, оказался неожиданно сильным и действенным. Да еще - глупый слух о том, что маги действуют заодно с гномами. Несмотря на очевидную абсурдность, именно этим наветам верили особенно охотно. Чародеи и прежде не пользовались расположением черни, а теперь и подавно оказались объектом всеобщей подозрительности.
Все эти слухи, сплетни, страшные сказки и нелепые выдумки, сходились в Ванетинию со всех сторон, столица была наводнена слухами, переполнена ими. В центре волнующегося моря слухов громадой стоял Валлахал, незыблемый, не подверженный странным случайностям... и вот оттуда из самой сердцевины миропорядка, из основы стабильности в волнующемся хаотическом Мире, пришел новый слух - о чудесном исцелении великого полководца Империи маршала Брудо ок-Икерна.
И, хотя новость казалась отрадной, она тоже вселяла неуверенность и тоскливый страх, люди Мира привыкли бояться любых новостей, как дурных, так и добрых...
Источник новой сплетни, отмытый и накормленный, выслушал доклады. По распоряжению Санеланы маршалу ок-Икерну зачитали донесения из Феллиоста, письмо Алекиана, пересказали сообщения, принесенные гонцами из Неллы и Анновра. Маршал чувствовал себя странно, он был бодр, мыслил здраво, но совершенно не помнил, что произошло с Миром, пока он, сэр Брудо, общался с духами. Событий, которые произошли за полгода, хватило бы лет на двадцать - в прошлые, мирные и упорядоченные, времена. А сейчас Мир бесился и летел вскачь, да и время, похоже, решило сплясать странный танец. Столько событий, столько перемен!
Война повсюду, враги наседают, а император отправился походом в Сантлак - едва ли не самое верное престолу королевство. И там Алекиан тоже в опасности. Церковь сражается с нелюдями, Энмар предлагает
