— Эксперт продолжает работать.
— Значит, не нашли. Видеозапись есть?
— Магазин не оборудован…
— Понятно. Что похитили, известно?
— Да, дневную выручку из кассы, несколько курток и брюк, но часть украденного он потом бросил.
— Когда произошло ограбление?
— Сигнализация сработала в четыре ноль восемь.
— Так почему Вы докладываете только сейчас?
— В темноте никто не обратил внимания на способ вскрытия замка. Эксперт приехал только утром, но как только мне доложили, я немедленно…
— Немедленно пришлите мне описание украденной одежды и дайте всем постовым ориентировку на человека одетого во что-то подобное, в руках у него может быть тубус или футляр музыкального инструмента. Сами пусть задержать не пытаются, только вызывают группу захвата.
— Слушаюсь, господин комиссар!
Комиссар выключил коммуникатор. Ну как можно так работать? Один из беглецов совершил ограбление более шести часов назад, а он только сейчас узнает об этом. Комиссар нашел этот городишко на карте. Куда он мог податься? Если успел воспользоваться монорельсом, то уже мог уехать за пределы столичного округа. Мысль о том, что беглец мог направиться в столицу, где на каждом шагу полицейские патрули проверяют документы, у комиссара не возникло.
На небритого и не очень хорошо пахнущего субъекта пассажиры поезда подозрительно косились, но полицию никто не вызвал. Вел он себя тихо, сидел в углу, держал между ног какую-то обмотанную тряпками штуку, никого не трогал, ни с кем не разговаривал. Да и не было в поезде полицейского патруля, после четырех дней усиленного режима несения службы часть полицейских еще отдыхала. Контролерша, наморщив носик, проверила у бродяги билет и пошла дальше. Рискованно, конечно, а что делать? Срок третьего сеанса связи уже близок, а результат спрятан в вентиляционной камере столичного вокзала.
В то время когда начальник полиции докладывал комиссару о происшествии, Вольдемар уже стучал в дверь вентиляционной. Минут через пять его усилия увенчались успехом. Лязгнул запор, дверь приоткрылась и в проеме нарисовалась уголовная морда.
— Чего?
— Того.
Дескин ткнул стволом замотанной в тряпку винтовки туда, где у морды должен быть живот. Когда обладатель этих частей тела согнулся, то получил прикладом винтовки по затылку, лишние свидетели Дескину были не нужны. Штыком он выковырял из знакомой щели грязь и затыкавшую ее тряпку. Подцепил кончиком штыка карточку удостоверения личности, а потом и карту памяти. Все на месте. Будем надеяться, что информация уцелела. Впрочем, кристаллы карт памяти — штука надежная. На выходе Вольдемар проверил пульс у тела, лежавшего возле выхода. Жить будет. Через пять минут он уже смешался с толпой на улицах столичного города.
Вольдемар стволом винтовки отодвинул мешавшую обзору ветку и замер, прислушиваясь к лесной ночи. Прошло минуты три, никого. Тогда он осторожно, стараясь ступать бесшумно приблизился к радиомаяку. Но стоило ему откинуть крышку панели управления, как сзади раздалось.
— Стой! Двадцать.
— Минус три, — не сразу сообразил Дескин.
— Капитан Деми!
Вольдемар обернулся.
— Горм?!
— Так точно, господин капитан!
— А я вас уже похоронил. Ты один?
— Один. Ранили меня в самом начале. Ребята меня камнями завалили и гвардейцев отвлекли, а собак у них не было. Я так под камнями двое суток и пролежал, когда все закончилось, выбрался и сюда. Почти три месяца здесь сижу.
— Как рана? Не беспокоит? А ешь ты здесь что?
— Рана беспокоит, но не сильно. А летом в лесу от голода не умрешь. Вот когда нас в пустыню выбрасывали, тогда с едой действительно туго было.
— Мне бы твои навыки, — позавидовал Вольдемар. — А что же катер не вызвал?
— Да пока без сознания был, адрес в сети забыл, — даже в темноте было видно как расстроен своей промашкой Горм. — Информации нет, группы нет. Что я нашим скажу?
— Правду. В этом случае лучше говорить правду. Но теперь информация у нас есть. Ребята погибли не зря.
Вольдемар прогнал тест радиомаяка и убедился что все в порядке. Горм напряженно следил за его действиями.
— Порядок? — напрягся спецназовец.
— Полный.
Дескин нажал кнопку вызова, радиомаяк выплюнул в космос невидимый сигнал. Через несколько секунд пришел ответ.
— Нас услышали, — расслабился Вольдемар. — Слушай, а почему у тебя кличка такая странная — Горм.
— Я себе кличку Гром взял, — смутился спецназовец. — Да на учениях лопухнулся, коды связи перепутал. Тогда лейтенант Дэн и сказал, что на Грома я не тяну, только на Горма. С тех пор так и зовут.
Через двое суток за ними прилетел катер.
Глава 3. Начальник
Пот заливал глаза, винтовка тянула к земле, ноги подкашивались, а в правом боку начинало колоть. Вольдемар автоматически перебирал ногами, с трудом разбирая дорогу. В голове осталась только одна мысль, когда все это закончится. Конец наступил как всегда неожиданно.
— К бою!
Падая, Вольдемар сорвал лазер с шеи и направил ствол на внезапно появившегося «противника». Безуспешно постарался выровнять дыхание и доложил.
— Капитан Дескин к стрельбе готов.
— Огонь!
Десять выстрелов. Сержант-инструктор пискнул секундомером. Дескин поставил винтовку на предохранитель. Хорошо, что это была республиканская винтовка, с более тяжелой имперской было бы намного труднее.
— Уложился? — в голосе Вольдемара присутствовала слабая надежда.
— Не совсем, господин капитан.
— Сколько?
— Семнадцать секунд. Меткость сейчас доложат.
Семнадцать секунд! Ерунда. На первой тренировке он не дотянул до норматива больше двух минут, а в мишень попал всего два раза. Точнее в самый край мишени, почти промазал.
— Шесть попаданий, два в центре. — сержант озвучил результат, сообщенный ему по рации.
Шесть, а надо семь, как минимум. И на семнадцать секунд быстрее, чтобы выполнить простейшее упражнение республиканского спецназовца. Тренироваться, конечно, надо больше, а когда? Подотдел еще только создавался, и свалить все дела на заместителя, а самому свалить на полигон флотского батальона специального назначения удавалось не чаще, чем два раза в неделю. Но, вырвавшись из кабинета, Вольдемар тренировался до полного изнеможения. И результаты были. Не такие скорые, как хотелось бы,
