— Сейчас я тебе устрою припадок, тварь поганая! — рявкнул Питер. — А ну говори…
Питер не успел сформулировать вопрос, потому что Джон внезапно заорал во весь голос:
— МОЛЧАТЬ! Затем вежливо улыбнулся и продолжил обычным спокойным голосом:
— Извини, Питер, не хотел тебя обижать. Просто ты такой забавный… Всё, всё, больше не травлю. Лучше рассказывай, зачем пришел.
— Почто Родину предал, сволочь? — гневно вопросил Питер. — За сколько сребренников продал Дюкейну…
— Риторические вопросы на мозговой блок не действуют, — перебил его Джон. — Ты если хочешь посмотреть, как я в пыли корячусь, лучше попроси по-хорошему, так удобнее будет. А еще лучше — сразу говори свое желание. Представь себе, что я — мифическая Золотая Рыбка…
— Расскажи про свое сотрудничество с домом Дюкейна, — потребовал Питер.
— Так и знал, что без садизма в этот раз не обойдется, — пробормотал Джон, упал и стал биться в судорогах.
Бился он не долго, где-то минуты полторы примерно. Затем встал, отряхнулся и спросил, цитируя древнюю легенду:
— Чего надобно, старче?
Питер вздохнул. Этого урода, похоже, никогда не научить чинопочитанию. Ну и демоны с ним.
— Вот, держи, — сказал Питер и извлек из сумки металлическое яйцо.
— Ух ты! — воскликнул Джон. — Какая интересная штука! Это артефакт?
— Да, артефакт, — кивнул Питер. — Подслушивающее устройство с передачей информации по радиоканалу. Слышал про такие?
— Слышал, — кивнул Джон. — И слышал, и видел, и в руках держал. Необычный экземпляр тебе достался. Микрофон вижу, антенну вижу, а вот это, кажется, основная микросхема. Ого! Гляди, эта штука из двух соединена. Вот, видишь, липкая лента? Недавно ее собрали, лента на краях еще не успела липкость утратить. Сам собирал?
— Задавать вопросы приказа не было, — сурово произнес Питер.
Джон не отреагировал на последнюю фразу. Он ловко подцепил ногтем край липкой ленты, прищурил один глаз, заглянул другим в узкую щель и воскликнул:
— Тут буквы какие-то! Рн… или пх… пхе… или рне… или фе…
— Сейчас буду вопросы о прошлом задавать, — пригрозил Питер.
— Давай, начинай, — улыбнулся Джон. — Я уроню артефакт, он рассыплется в прах, а ты будешь объяснять Рейнбладу, почему провалил операцию. Впрочем, тебе не привыкать объяснять свои провалы. Ты в этом деле большого совершенства достиг. Питер глубоко вдохнул и резко выдохнул.
— Да, дыхательная гимнастика — дело хорошее, полезное, — прокомментировал Джон. — Нервы в порядок приводит…
— В общем, так, Джон, — сказал Питер. — Либо мы с тобой нормально сотрудничаем, либо я тебя убиваю прямо сейчас.
Джон замер и несколько секунд смотрел на Питера испытующим взглядом, явно прикидывая, не стоит ли рискнуть и решить проблему в честном бою, раз и навсегда. Но решил не рисковать.
— Хорошо, давай сотрудничать, — сказал Джон.
И внезапно подбросил артефакт высоко вверх, метра на два. Поймал и посмотрел на Питера с улыбкой.
— Ты так дернулся, будто это не подслушивающее устройство, а бомба, — сообщил Джон. — Ладно, давай ближе к делу. Что с этой штукой надо делать? Подложить Рокки Адамсу в спальню под кровать?
— В спальню-то зачем? — удивился Питер. — В кабинет надо подложить. Лучше всего под столешницу снизу прилепить, на одной стороне артефакта специальные присоски есть, сейчас они защитными колпачками прикрыты. Но можно в любое место засунуть, микрофон высокочувствительный, должен из любого места комнаты речь фиксировать. Только под подушки его не засовывай.
— Понял, — сказал Джон. — А в какой кабинет его закладывать, в большой или в маленький?
— А их два? — удивился Питер. И сразу понял, что это удивление стоило держать при себе. Джон улыбнулся и сказал:
— Что мне в тебе нравится, Питер, так это умение заранее планировать операции во всех деталях. Ладно, заложу в большой кабинет, там акустика лучше.
— В каком кабинете проходят у Адамса все важные совещания? — спросил Питер.
— А я-то откуда знаю? — пожал плечами Джон. — Меня на них не приглашают.
— Короче, — сказал Питер. — Заложишь устройство туда, где у Адамса проходят важные совещания. Если точно не знаешь — разведаешь дополнительно. Понял?
— Понял, — кивнул Джон и улыбнулся. — Приятно с тобой работать, Питер, ты настоящий профессионал. Такой же, как Рейнблад. Питер нахмурился и спросил:
— На что это ты намекаешь?
— Я намекаю, что в разведке ты подобен младенцу в подгузнике, — заявил Джон. — Ты только не обижайся, Питер, на правду не обижаются. А то, что Рейнблад поручает такую важную операцию именно тебе — это наводит на размышления. На нехорошие размышления. Возможно, Рейнблад — дебил. Возможно, он разыгрывает гамбит, в котором нам с тобой предназначена участь жертвенных фигур. Возможно, цель операции не в том, чтобы подслушивать тайные беседы Адамса и Пайка, а в том, чтобы охранники этот артефакт быстро нашли и сделали какие-то выводы. Возможно, твоя задача — довести меня до истерики, чтобы я признался Пайку, что ты меня завербовал, продемонстрировал ему артефакт, а в этот момент… Не знаю, очень много вариантов. Я уверен только в одном — тебя используют втемную. А как к этому относиться — это тебе решать, это твоя проблема.
— Признаешься Пайку — пожалеешь, — заявил Питер. — А в остальном я очень ценю твое мнение, высказывай еще. Джон неожиданно рассмеялся.
— Ты не совсем безнадежен, — сказал он. — Потренировать бы тебя тысячу-другую дней, такой оперативник получится… Ну что, я пойду или ты что-то еще хотел мне сказать?
— Иди, — сказал Питер. — И не дай боги тебе начать играть на две стороны…
— Не учи ученого, — улыбнулся Джон. — До встречи, Питер! Удачи желать не буду, ты уж извини.
— А я пожелаю тебе удачи, — сказал Питер. — Потому что без удачи жить тебе осталось совсем недолго.
— Это да, — кивнул Джон. — Ну, спасибо за пожелание.
7
На том месте, где Рокки Адамс построил свой дворец, раньше была большая дубовая роща. Большую часть деревьев срубили в ходе строительства, но одну аллею Рокки приказал оставить. Он использовал ее примерно так, как кардинал Рейнблад использовал свой знаменитый сад — ходил туда-сюда, любовался деревьями, размышлял о текущих делах, изредка медитировал… Правда, посетителей Рокки здесь не принимал — природа обычно настраивала его на романтический лад, в таком настроении удобно размышлять, но неудобно принимать решения.
Рокки ковырял в зубах сорваной травинкой и обдумывал последние новости. Агент, которого Герман внедрил в ближайшее окружение Рейнблада, подтверждает, что Тринити окончательно предал недавно заключенный союз. Предположительно, Рейнблад завербовал Стивена, угрожая распространить информацию о его нетрадиционных сексуальных пристрастиях. Надо же быть таким дураком… И еще эта последняя проповедь, на которой кардинал огласил приказ… Все сходится. Пожалуй, стоило сразу уступить требованиям Рейнблада. Нетрудно было догадаться, что дальше он станет разыгрывать одноходовую дилемму заключенного, это был вполне очевидный ход. Но что можно было противопоставить этому — непонятно…
