которым было дано название «кредит».
Долги Французского королевства были значительными, но страна с ними вполне могла бы справиться, если бы не тот факт, что они были в золоте, которое во Франции не добывалось и которое находилось под контролем банкиров. Если бы советники короля приняли решение выпустить ценные бумаги, основой которых были реальные богатства Франции, например, ее земельные угодья, то ситуацию можно было бы взять под контроль. Но так получилось, что они не сумели разорвать оковы новой системы, навязанной мировыми ростовщиками, чьими условиями были золото или серебро, известных залежей которых во Франции не было. [4]
Так кто же были властителями этой новой долговой системы, эти манипуляторы золота и серебра, которые сумели опрокинуть финансовую систему Европы, заменив реальные богатства миллионами и миллионами их ростовщических займов?
Леди Квинсборо (Queensborough) в своей книге «Теократия Оккульта» (Occult Theocracy) представляет некоторые известные имена, которые она взяла из книги «Антисемитизм» (L'Anti-Semitisme) еврея Бернарда Лазаря (Bernard Lazare), вышедшей в 1894 г. Он приводит имена Бенжамина Голдсмита и его брата Абрама. Они, вместе со своим партнером Мозесом Мокатта, действовали в Лондоне. Его племянник Мозес Монтифиоре (Moses Montifiore) был непосредственно связан с финансированием революции во Франции, вместе с Даниэлем Итциком из Берлина и затем Дэвидом Фридландером и Герцем Церфбеером из Альсаца. Обращаясь к Протоколам, мы видим в номере 20 — «Золотой стандарт принес разрушение государствам, которые его приняли, т.к. по нему было невозможно удовлетворить спрос на деньги, особенно когда мы сокращали оборот золота.»
Примечательно также следующее предложение — «Займы висят как Дамоклов меч над головами властителей, которые идут к нам чуть ли не с протянутой рукой.»
Все эти слова хорошо описывают то, что творилось во Франции.
А вот описание сэра Вальтера Скотта из его книги «Жизнь Наполеона» т.1 — «Эти финансисты использовали правительство как ростовщики используют обанкротившихся мотов, которые одной рукой поощряют их привычки, в то время как другой выжимают из них все соки. Длинная цепь подобных грабительских займов и различные права и условия, данные в качестве залога, привела финансовые дела Франции в состояние полного хаоса.»
Министром финансов короля Луиса в течение тех последних лет был Некер (Necker), «швейцарец» немецкого происхождения, сын немецкого профессора, о котором Макнэйр Вильсон пишет — «Некер получил право войти в руководство королевской казны как представитель финансистов, от чьих займов зависел король.»
Можно представить какую политику проводил тот Некер, а если мы также упомянем тот факт, что он до этого спекулировал на бирже, мы будем готовы поверить в то, что под его контролем финансовые дела Франции резко ухудшились, что к концу тех четырех лет, пока он заправлял казной, королевское правительство вынуждено было залезть в дополнительные долги на сумму в 170 миллионов фунтов стерлингов.
Следует также отметить тот факт, что в 1730 г. во Франции появились первые масонские лоджии, которые были внесены туда из Англии. К 1771 г. масонство достигло таких размахов, что Филипп, граф Шартра (Due de Chartres), а позже Орлеанский (d'Orleans) стал главным масоном. И хотя в те времена эта разновидность масонства была достаточно безобидной и по своей политике и по составу, главенствующие лица, как показали последующие события, были беспощадными и коварными в проведении своей кровавой политики. Тут надо отметить, что граф Орлеанский был не таким. И хотя он был беспринципным человеком, ведущим распутную жизнь, его планы ограничивались свержением короля и установлением конституционной монархии, где он был бы монархом. Обладая весьма ограниченным умом, он стал удобным инструментом для первой и наиболее умеренной стадии революции, послушным исполнителем воли людей, которых он едва знал, и которые послали его под гильотину вскоре после того как он сыграл отведенную ему роль. Маркиз Мирабо (de Mirabeau), известный французский оратор, который сменил графа Орлеанского в качестве ведущей фигуры революции, играл примерно ту же роль. Он был человеком гораздо более высоких способностей, но его роскошная жизнь затянула его в долги. Адам Вайзхаупт, глава тайного общества Иллюминати, которое было организовано каббалистскими евреями, отдал указание еврейским ростовщикам выйти на контакт с Мирабо для использования его положения в своих интересах. Мозес Мендельсон представил Мирабо жене еврея Герца, которая приложила максимум усилий, чтобы начать роман, который еще больше затянул Мирабо в долги. После этого Мирабо оказался под полным контролем еврейских ростовщиков. После этого он был готов для работы с организацией Иллюминати, чьей главой во Франции был Мендельсон. Ему было дано задание убедить герцога Орлеанского начать работу по переводу национальных, т.н. «синих» масонов под контроль Великого Восточного Масонского Ордена (Grand Orient Lodge).
В 1773 г. Мирабо представил герцога Орлеанского и Таллеранда самому Вайсхаупту, который посвятил их в масоны Великого Восточного Ордена.
Тут мы отвлечемся ненадолго от Франции, чтобы показать как могло так получиться, чтобы евреев стали принимать в масонские лоджии. В 1776 г., когда была подписана Американская Декларация Независимости, Вайсхаупт сделал Баварское общество Иллюминати официальным. Эта дата часто приводится как год создания Иллюминати, что неверно, это тайное общество было создано за шесть лет до того.
Среди членов Ордена были поэт Гете, герцог Карл Август фон Веймар, герцог Фердинанд фон Браун Брауншвейг, Барон фон Дальберг, Барон фон Книгге и многие другие.
В 1777 г. Вайсхаупт был зачислен в масонскую лоджию «Теодор» в Мюнхене, вскоре после чего он стал проводить туда своих людей.
16 июля 1782 г. в Вильгельмсбаде был заключен союз между масонами и Баварской Иллюминати. Тот пакт объединил в общей сложности несколько сотен тысяч членов тех тайных обществ. Согласно ему евреям был открыт доступ в масонские лоджии. В старой Европе евреи не были вхожи в общество тех стран, где они жили, но как мы видим, они сумели изменить ситуацию в свою пользу.
Ротшильды контролировали Баварскую Иллюминати, таким образом, после ее объединения с масонами они стали контролировать и другие тайные лоджии.
В 1785 г. произошло необычайное событие — молния убила посланника от Иллюминати, произошло это в Ратисбоне. Полиция обнаружила на трупе бумаги, в которых описывались планы мировой революции. После этого принц Баварии приказал провести обыск в домах руководителей Иллюминати. В доме фон Цвака (von Zwack), первого помощника Вайсхаупта, было обнаружено большое количество документов, в которых описывались планы по созданию революции.
Настолько серьезными и далеко идущими были те планы, что принц Баварии приказал их опубликовать. Вайсхаупт был снят с профессорской должности, после чего он бежал вместе с герцогом Саксе-Гота (Saxe- Gotha), тоже членом Иллюминати.
Французские власти также были оповещены, но процесс паралича уже до такой степени охватил Францию, что никаких действий предпринято не было.
Отсидев бурю, члены Иллюминати возобновили свою работу, но уже под именем «Немецкий Союз». Расчеты заговорщиков оправдались — люди и не подозревали о реальной сущности того «союза», думая, что с тем зловещим тайным обществом и его идеями было навсегда покончено.
Число масонов во Франции росло, там были лоджии Великого Восточного Ордена, прямого орудия мировой революции, а также «синих» или национальных масонов, которые, как мы уже указали, в 1773 г. были объединены под контролем Великого Восточного Ордена. К 1789 г. во Франции было более двух тысяч масонских лоджий с общим числом членов более 100 тыс. Т.е. еврейское секретное общество Иллюминати контролировало немалую армию масонов. «Национальные» масоны вряд ли подозревали какова реальная сущность масонов Великого Восточного Ордена и тех, кто их контролирует. Имя «Иллюминати» означает «осветители», «носители света», света, который им дал Люцифер.
К моменту когда Генеральный Совет (Estates General) провел заседание в Версале 5 мая 1789 г., паралич исполнительной власти ввиду проникновения агентов тайных обществ во все ее эшелоны был полным. К тому времени также значительно усилился контроль общественного мнения чужим элементом, через посредство их контроля над прессой, а также значительной активности в распространении слухов,
