Рыбин А Т
Сталин на фронте
От автора
Прежде чем говорить о поездках Сталина на фронт в годы Великой Отечественной войны, необходимо указать о проведенной гигантской работе по созданию мощного военного потенциала Союза ССР. Разгром Красной армией военной машины Германии, которая к 22 июня 1941 г. поработила громадные экономические ресурсы девяти западных и балканских государств, свидетельствует о том, что многонациональное наше Отечество было мощным бастионом мира.
Готовился ли Сталин к неожиданностям внезапных нападений на СССР? Безусловно, готовился.
Еще в 1934 г. конструктором А. Костиковым была разработана реактивная установка под названием БМ-13. В том же году появился мощный танк Т-34. Эти два первенца военной техники не имели себе равных в мире. Установка БМ-13 была опробована 14 июля 1941 г. в районе железнодорожной станции Орша.
Удар огненной силы 16-зарядной БМ-13 был потрясающим и навел ужас в стане фашистов. Это полностью подтверждает бывший командир установки БМ-13 Николай Тимофеевич Климов, прошедший по дорогам войны с ней с 1941 по 1945 г.
Подготовка Советского общества к неожиданностям шла по всем направлениям. Прежде всего по военной учебе молодежи в сотнях тысяч технических, спортивных, творческих кружков. Активно работали поэты, прозаики, художники, работники театрального искусства.
Неплохо была поставлена разведывательная работа Генштаба Красной Армии за кордоном. Всюду готовились кадры в армию, начиная с пионерской, комсомольской организаций.
В зените находилось новаторство, изобретательство на производстве в городе и деревне. Все открытия в области физики, химии относятся к периоду существования Советской власти. В 1940 г. Сталин, Ворошилов собрали уже третий раз авиаконструкторов в зале заседаний ЦК ВКП(б). Речь шла об усовершенствовании самолетов. Страна требовала продления дальности полета самолетов и увеличения потолка.
Со мной рядом находились в первом ряду из девятки Г. Прожерин, Н. Кирилин. Н. Власик стоял у двери сталинского кабинета, которая вела в зал заседаний. Многие авиаконструкторы выступали с предложениями по усовершенствованию самолетов. Однако дело продвигалось вперед медленно. Выступил Герой Советского Союза Г. Байдуков. Он предлагал незначительные усовершенствования к самолетам. Сталин выразил неудовлетворение его предложениями и заметил: «Байдуков, вы опытный штурман, летчик-испытатель, но предложения даете неудовлетворительные. Вы не подготовились к совещанию. Садитесь и послушайте, что будут предлагать авиаконструкторы».
Тут выступил один из авиаконструкторов и сказал: «Товарищ Сталин, у авиаконструктора Архангельского есть дельные предложения по теме, но его не пускают в зал». Сталин сверкнул глазами на Власика. Через пять минут Архангельский появился в зале, но он почему-то не выступил с предложениями.
Побывали мы с секретарем Е. Рыбиной на квартире у прославленного летчика М. М. Громова и попросили его поделиться воспоминаниями о Сталине. И вот что он сказал:
«Сталин имел обширный государственный диапазон познаний в разных областях народного хозяйства, как и в военной технике. Умный, хитрый, жесткий, он умел вдохновлять руководителей, народ на подвиги ради защиты Родины. Он не терпел болтунов, панибратства, захваливания лидеров всех рангов. Сталин перевернул мою душу и заставил меня совершенствовать свои познания в области авиации. Признаюсь, я и другие летчики имели удали много, а знаний мало. Он зорко следил за нашим профессиональным мастерством в авиации. Бывало, соберет без нас профессуру по самолетостроению, все уточнит, разузнает, а затем соберет нас и как начнет пулять по нам вопросами по технологии строительства авиации — мы и рты все поразеваем.
Перед войной Сталин пригласил меня к себе и сказал:
«Товарищ Громов, мы живем в капиталистическом окружении, оно сформировало и взрастило Гитлера. Надо нам подумать о создании дальней бомбардировочной авиации».
Мы взялись за дело. С летчиком Юмашевым под Москвой подвесили к самолетам бомбовый груз и махнули в Крым. Там по макетам отбомбились и возвратились обратно. Таким образом, в два конца покрыли 2400 км». В 1940 г. мне и капитану Семиошкину довелось сопровождать на полигон маршала С. Тимошенко и генерала Г. Жукова. Там из авиационных пушек проводилась стрельба по бронированным щитам. После каждого залпа 500 метров бежали к щитам С. Тимошенко, Г. Жуков.
Генералы и полковники, тучные от кормежки, в поте лица преодолевали в два конца расстояние от пушек до щитов. Пришлось быть с К. Ворошиловым на полигоне, где с самолета сбрасывались однотонные авиабомбы. Ворошилов и мы в это время находились в укрытии, примерно в 500 метрах.
Из воспоминаний секретаря МК и МГК ВКП(б) Г. Попова: «В октябре 1938 г. был снят с работы первый секретарь МК и МГК ВКП(б) А. Угаров. 2 ноября 1938 г. под председательством Н. Хрущева состоялся Пленум МК и МГК. Первым секретарем избрали А. Щербакова, а меня вторым. На меня легла громадная ответственность, тем более что я окончил авиационный институт по моторостроению. Требовалось большое количество авиамоторов и истребителей И-16. В этой связи на заводе им. Фрунзе партийное собрание проходило два дня. Критиковали директора завода Соколова. Тут я понял: одной критики недостаточно, нужна конкретная помощь. Я познакомился с гл. инженером завода А. Куинджи. Это был человек дела и темперамента. Дал несколько советов и проблема с авиадвигателями к самолету И-16 была решена. На очереди стоял вопрос о двигателях к истребителям МИГ-3 и штурмовикам ИЛ-2. С этим заводом я был связан с 1939 г.
В 1940 г. мне пришлось впервые беседовать со Сталиным. Первая беседа проходила в Кремле, вторая на даче в Кунцеве. Однажды мне позвонил А. Щербаков и сообщил: «Нас вызывает Сталин». При встрече со мной Щербаков волновался, лицо его стало бледным. В сентябре 1940 г. мы ехали на «Линкольне» в Кремль. Поднялись на 2-й этаж, прошли по коридору, кроме чекистов никого не было видно. Нас встретил А. Поскребышев. Сталин нас принял сразу. Он прохаживался по кабинету и кого-то ждал. Мы не ошиблись. На пороге появился А. Шахурин. Сталин начал с выпуска авиамоторов. Я насторожился, так как это касалось меня. Старался держаться спокойно. Сталин: «Почему происходит задержка выпуска моторов?». Я ответил, что несвоевременно поступают на завод магнетоБСМ-12 с завода АТЭ-1. Беседа продолжалась у Сталина около трех часов. Сталин резюмировал: «Мы живем в капиталистическом окружении. Всякое может быть. Надо быть готовым к неожиданностям».
Возник вопрос о станкостроении и инструментальной промышленности. В дверях появились нарком этой промышленности В. Малышев и его заместитель А. Ефремов. Тут я понял, что Сталин знает дело и мне надо крепко подтянуться по специальности. Мы вышли из Кремля после того, как Сталин мне задал несколько десятков вопросов. Шли по ул. Куйбышева. Нагнал меня А. Шахурин и по секрету на ухо прошептал: «Сталин сказал, что Попов дело свое знает». Это уже меня окрыляло, и я был готов день и ночь работать. Из Кремля я прямо направился на завод АТЭ-1. Срочно с руководством был создан график выпуска магнето БСМ-1. Но, видимо, А. Шахурин не удовлетворил Сталина знаниями по специальности. Он пригласил нас на дачу в Кунцево. Собрались предварительно у Маленкова. В машины сели Жданов, Маленков, Щербаков, затем заехали в НКВД за Берия. Нас пригласили в зал. Вышел Сталин и пригласил нас за стол. Женщина по имени Матрена Петровна принесла все. необходимое и поставила на столик. Каждый обслуживал сам себя. За столом появились Вознесенский, Шахурин. Беседа продолжалась у Сталина с 23 часов до 6 утра. Сталин говорил больше об обороне государства и партии. Затем резюмировал: «Мы умрем, а партия Ленина останется, как бы ее ни загоняли в тюрьмы такие, как Гитлер, Муссолини, Франко. Далее Сталин между делом стал нас сам угощать жареными перепелами. Он каждому из нас клал на тарелочку этот деликатес при помощи вилочки и ножичка.
Затем Сталин обратился ко мне: «Товарищ Попов, а вы вплотную займитесь изготовлением моторов. Это одна из важнейших задач, которая стоит перед нами».
