…На турбазу Светка везла меня на своем «жигуленке». Пока мы бегали вокруг Людочки и ее квартиры, пока звонили в милицию, отвечали на вопросы проницательных милиционеров, которые никак не могли вникнуть, что же все-таки произошло, и довольствовались трупами, замурованными в стене, выяснилось, что Светке отремонтировали машину, и жизнь вновь показалась мне вполне сносной, как только я поняла, что есть реальная возможность сегодня же вернуться на Волгу, на турбазу, и даже Светку заманить с собой.
Стоило мне попросить Светку отвезти меня на турбазу, как она тут же согласилась. Ей, видно, самой невмоготу было оставаться одной в Тарасове. Со мной все же намного спокойнее, наверняка решила Светка…
Мы, не сговариваясь, молчали про Людочку. Упоминать о ней почему-то не хотелось, как и о жутком открытии в конце сегодняшней истории.
И мы со Светкой помалкивали, может быть, каждый о своем, а может быть, об одном и том же…
– Светка, – сказала я, когда молчание стало тягостным, – на рыбалку со мной пойдешь утром?
– Носильщик нужен? Лещей за тобой таскать?
– Сама наловишь…
– Ловишь у нас ты – и преступников, и рыбу… Мы только таскаем…
– Ладно, не дуйся… Мне почему-то тоже ее жалко. Молодая, дурища, глупая…
– Правда? – недоверчиво скосила на меня глаза Светка.
– Да правда, правда… Я на нее не злюсь.
– Ну-у… – протянула Светка нерешительно, не зная, можно ли продолжать.
– Чего ты нукаешь? – улыбнулась я, глядя на ее сомнения. – Думаешь, я из себя правосудие буду изображать? Я не сужу людей ни за их поступки, ни за их намерения. И надеюсь, что меня тоже никто судить не будет. Особенно ты.
Светка молчала, но дуться, кажется, уже перестала.
– Света, мы же все равно остаемся с тобой друзьями, какие бы Людочки ни вставали между нами. Правда?
– Правда, Танюшка. Остаемся друзьями, – ответила Светка и резко добавила газу.
Мы с ней мчались из душного раскаленного города в волжскую прохладу, и настроение у меня с каждой секундой улучшалось. Я уверена, что и у Светки – тоже…
