– Нам с Отто личную мастерскую выделили как перспективным Мастерам Артефактов.– Я руками ощупывала голову. Мозги вроде через уши не вытекали, глаза не выпадали, волосы после бурного вечера и мрачной ночи были в приличном состоянии, сохраняя подобие прически.– Мы ее активно обмывали новой партией алкоголя, который предназначался на продажу.
– Видимо, продавать уже нечего, я прав?
– Прав, прав,– пробурчала я. Взгляд мой наткнулся на плакат возле кровати: «Пить меньше надо!» Нужно его перенести в мастерскую, в комнате он служит только укором совести.
Снадобье наконец подействовало. Я села на кровать рядом с Иргой и попросила:
– Давай сначала, ага?
– Я уезжаю на родину, в Рорритор, в Университет на стажировку.
– Зачем?
– Ты же знаешь, что там близко Сумеречные горы. Работа для некроманта всегда найдется. А мне нужно повышать квалификацию.
– Целый год,– сказала я. Это просто не укладывалось у меня в голове. Как это: то предлагает выйти замуж, то уезжает на целый год? И бросает меня одну?
– Я буду наблюдать годовой цикл существования тамошней нежити. Это даст много материала для моей диссертации, значит...
– Ты почему мне раньше об этом не сказал? – перебила я некроманта.– Ведь не сегодня с утра Ваше хамство решило ехать? Ты давно об этом знал!
Он помолчал.
– Да, я давно знал, что уезжаю. Помнишь, когда ты мне прислала письмо с рисунком? Я тогда как раз собирал документы для переезда.
Я смотрела на Иргу, и мне казалось, что все это сон.
– Я боялся тебе говорить,– осторожно сказал Ирга.– Я боялся, что ты возмутишься, обидишься и не захочешь меня видеть.
– Конечно, я возмущусь! – закричала я.– Я очень возмущусь! Я буду кричать! Рычать! Царапаться!..
– Плеваться ядом,– подсказал некромант.
– Да как ты мог! Меня тут бросать! Одну! После всего, что ты сделал! Я видеть тебя не хочу!
– Вот этого я и боялся,– сказал Ирга.– Поэтому и молчал. Я хотел провести с тобой побольше времени.
– Не уезжай никуда – и проведешь,– предложила я.
– Я не могу, понимаешь? Это очень важно для меня!
– Катись отсюда! – сказала я и легла на кровать, повернувшись к стенке.
Ирга погладил меня по голове.
– Пошел вон! – закричала я, стараясь, чтобы в голосе не прозвенели слезы.– Я ненавижу тебя! Ненавижу! И замуж за тебя не выйду! Никогда! И писем писать не буду! И вообще забуду о твоем существовании,– ты, наглый бессердечный эгоист!
Некромант лег на кровать и обнял меня. Я пиналась и выдиралась, но куда там! Его объятия расцепить было просто невозможно. Я устала и заплакала. Ирга поцеловал меня в шею и прошептал в ухо:
– Ты знаешь, что ты самая-самая красивая девушка в мире? Самая-самая лучшая?
– Я не хочу тебя слушать! – всхлипнула я.– Уезжай давай.
– Я не уеду,– прошептал Ирга,– пока не скажу тебе то, что уже давно должен был сказать.
Я притихла.
– Я люблю тебя.– Губы некроманта касались моего уха, и мне было щекотно.– Я очень, очень тебя люблю.
В моей голове что-то взорвалось с оглушительным шумом. Возможно, это мои мозги устроили праздничный фейерверк, возможно, я просто оглохла от удивления.
– ...С того самого момента, когда ты из мокрого котенка превратилась в самостоятельную девушку с характером,– говорил Ирга, одной рукой прижимая к себе, а другой лаская.– И я действительно хочу на тебе жениться. Я об этом мечтаю. Я просто ждал, когда ты повзрослеешь.
– Не уезжай,– тихо сказала я.
– Я не могу – это для меня очень важно. Очень-очень.
– Это ведь так далеко!
– Всего три дня пути,– сказал Ирга.
– Я не буду к тебе ездить,– решительно ответила я.
– Я буду ездить к тебе. И писать. И очень скучать.
– А я не буду.
– Я знаю,– рассмеялся он, ловко меня перевернул и прижался своими губами к моим. Это был поцелуй, о которых пишут в любовных романах. Никогда бы не подумала, что такое возможно, но поцелуй, от которого кружится голова, теплеет в животе и возникает желание запеть от радости, действительно существует. Нежный, ласковый и вместе с тем требовательный. Долгий-долгий, но не надоедливый. Возбуждающий и успокаивающий одновременно. Поцелуй любимого мужчины.
Я открыла глаза и посмотрела в бездонные, нежные и любящие голубые глаза Ирги.
– Надеюсь,– сказал он,– это воспоминание немного скрасит твое одиночество.
Я чувствовала, как в моем теле пульсирует кровь шумными толчками.
– Что ты,– светским тоном ответила я.– Я теперь буду искать,– может, еще кто так может!
– Не вздумай,– посерьезнел некромант.– Иначе у тебя в интерьере появятся коврики из натуральной кожи.
– Ути-пути.– Я почти пришла в себя.– А с чего ты взял, что я буду тебя ждать?
Парень захлопал глазами. Эта мысль ему в голову не приходила.
– Ну как же? – выдавил он из себя.
– А вот так! Ты, значит, уезжаешь неожиданно, а я должна плакать и махать тебе вслед платочком? А потом надеть пояс верности?
– Было бы неплохо.
– Сейчас,– грубо ответила я. В меня как будто вселился бес – хотелось кричать, ломать стулья и кидаться обломками в этого наглого типа.
– Хорошо,– сказал Ирга.– Я признаю, что был не прав. Я люблю тебя, Ола. И, когда я вернусь, будет тебе и карета с белыми лошадьми, и я в бежевом костюме, и цветы, и вообще все, что захочешь. Надеюсь, тогда отмазку ты придумать не сможешь.
Я задумалась.
– Я люблю тебя,– сказал Ирга, поцеловал меня и ушел.
Я избавилась от этого наглого, мерзкого, эгоистичного типа. Впереди меня ждал увлекательнейший год профессиональной специализации и веселой студенческой жизни. Нужно было разобраться с Блондином, развернуть с Отто сеть продавцов нашего товара, не дать шайке Лима захватить наши торговые позиции, уговорить Бефа не давать мне дополнительных заданий... Да еще масса дел.
Тогда почему же, почему в моей душе поселилась пустота и так отчаянно хочется – нет, не плакать – а завыть, как цепная собака, глядящая на луну? Почему мне вдруг стало так одиноко?
– Я буду тебя ждать,– прошептала я, глядя из окна, как парень моей мечты медленно бредет по дорожке к пассажирской карете.– Я буду тебя ждать, и только попробуй мне не писать!
...А вы говорите, что любовь дарит только положительные эмоции!
