называя нас «парочкой крыльев» — видимо это прозвище, которым они за глаза нас обрекли…
Последние слова Доол глотал вместе с серыми слезами. Уии задумчиво обнял друга. Попросил успокоиться и не брать так близко ни к одному из трёх сердец.
Какими бы оскорбительными слова ни были, Уии испытывал ликование. Наконец-то о нём заговорили! Всё равно как! Главное — что он перестал быть прозрачным, незаметным пятном на скатерти социума. Роль чёрной кляксы была для него более приятна…
Уии не мог заснуть. Разные мысли тревожили его рассудок. Ему было наплевать на двух болтунов. Он переживал за Доола. Бедняга так разнервничался. Никто не смеет оскорблять лучшего друга Уии…
Спустя два цикла, на лесоповале случился несчастный случай. Срубленное Уии дерево каони насмерть раздавило работавшего неподалёку Глелава. Бедняга даже не понял, что послужило причиной его гибели. Смерть наступила мгновенно.
Уии не хотел убивать Глелава. Он хотел его проучить, но ошибся. Вместо того чтобы перебить Глелаву крылья, дерево перебило в нём жизнь…
Спустя ещё один цикл, задумка Уии увенчалась успехом. Срубленный им ствол упал прямо на крылья восстанавливающегося Слиива…
Слиив стал третьим бескрылым алканжооином во всей Клансаавии, решившим не лишать себя жизни наперекор многовековым традициям. Разве мог он поступить иначе, когда лично знал всех двух бескрылых? Они жили, пусть не совсем полноценной жизнью, но жили. Чем он хуже их?
Добродушный Доол, забывший все обиды сразу после смерти Глелава, тут же подружился со Слиивом. Уии некоторое время холодно относился к новому инвалиду, но потом сжалился. Они вместе достроили новый ярус в доме, в котором и поселился Слиив. Теперь они жили втроём…
Слиив оказался очень послушным сожителем. Без колебаний исполнял порученную работу. Жить стало намного легче.
Именно переезд Слиива натолкнул Уии на мысль, которую он тайно держал в себе три цикла, пока не поделился ей с друзьями.
Он долго думал, взвешивал и пришёл к выводу, что нет алканжооина более ценящего жизнь, более открытого, более добропорядочного, чем они втроём. То есть, чтобы понять прелесть жизни, чтобы не порочить её своим невежеством — нужно лишиться крыльев. Именно они мешают им оглянуться вокруг! Сбросить с себя ложную пелену превосходства и осознать, как многого они не понимают, как ничтожны они перед величием природы…
Ни один алканжооин не захочет добровольно расстаться со своими крыльями. Они не понимают, что крылья, дающие «мнимую свободу», на самом деле — их духовная погибель, якорь, приковавший их к низменным порокам…
Уии нашёл выход из ситуации. Так как никто добровольно не захочет обрести духовное спасение такой ценой, то придётся открывать глаза слепцам. Ведь не раздробило бы дерево крылья Слиива, он остался бы тем же грубияном и подлецом. (Слиив одобрительно кивнул.)
3
Не прошло и пяти циклов, как скромных размеров дом Уии превратился в мощную крепость, построенную тысячами щупалец обескрыленных алканжооинов. Не было и дня, чтобы её стены не пополнялись новыми обитателями.
В одном Уии оказался неправ. Он посчитал, что ни один Клансаавиец не лишит себя крыльев ради чего-то светлого, но не до конца понятного. Как это ни странно — достаточно было донести идею до массы. Очень многие добровольно лишали себя крыльев. Само собой разумеется, что вековая традиция самоубийства после потери крыльев — потеряла какой-либо смысл.
Уии, посовещавшись с Доолом и Слиивом, придумал обряд «крылолишения». Посвящаемый должен был пройти ряд испытаний. Доказать свою чистоту помыслов тяжёлым и кропотливым трудом. Кому выпадало строить новую комнату, кому — добывать продовольствие, кому — следить за стадом одомашненных саапонов — небольших мохнатых зверьков, очень приятных на вкус… И лишь доказав свою лояльность старейшинам (которыми были Уии, Доол и Слиив) и присягнув на верность, посвящаемым отгрызали крылья. Отгрызать крылья имели право лишь старейшины и очень немногие «крылолишённые», получившие на это официальное разрешение…
Бывали случаи, когда в крепость приходили алканжооины, успевшие себя сами обескрылить или потерявшие крылья в результате каких-нибудь других обстоятельств. К ним относились с пониманием, но в общину принимали лишь после ряда установленных испытаний.
Ключевую роль в разразившемся массовом «крылолишении» сыграл Слиив. Вернее — его подвешенный язык. Впервые услышав мысли Уии, он поклялся любой ценой воплотить их в жизнь. В душе он очень страдал из-за двойной потери — лучшего друга Глелава и крыльев. Он заметил, что эти переживания помогли ему трезвей и расчётливей смотреть на окружающий Мир. Ему хотелось, чтобы и многие другие испытали то же, что и он. Но не прозрение. Он хотел, чтобы они испытали ту боль лишения, которая в глубине души терзала его…
Но проповеди Слиива не имели бы такой могучей силы, если бы не участившиеся случаи травматизма крыльев на лесоповале, мастерски устроенные Уии и Доолом. Многие алканжооины принимали эти несчастные случаи за «знак свыше», чем очень умело пользовался Слиив…
Постепенно крепость переросла в небольшой городок, а потом и в государство со своими законами и хозяевами. Главными были старейшины, ряды которых заметно пополнились, но наибольшим почтением и уважением пользовался Уии.
Внутри древнего государства Клансаавии вырастала новая, дисциплинированная страна «бескрылых калек», как их было принято называть. Слишком поздно спохватились власти Клансаавии, недооценившие потенциальную опасность развала государства. Былая мощь старинной державы треснула как скорлупа, сквозь которую пробился клюв Услидоолии…
Прошло двадцать пять циклов с того дня, как Уии впервые поделился своими мыслями с Доолом и Слиивом. Клансаавия распалась на множество небольших княжеств, населяемых немногочисленными крылатыми жителями, побоявшимися лишить себя возможности летать. Ни одно из этих княжеств не могло сравниться с могуществом молодой державы Услидоолии.
«Калеки», как их было принято когда-то называть, теперь считались наиболее уважаемыми и привилегированными обитателями всех Великих земель…
Хоть Услидоолия и была государством, управляемым Советом старейшин, но главным в ней, безусловно, являлся Уии. О нём ходили легенды, как о бесстрашном и героическом алканжооине, бросившем вызов всем трудностям и создавшим единую, непоколебимую и могущественную державу. Всем, что есть у народа, он обязан Уии. Можно с уверенностью сказать, что многие считали Уии богом, спустившимся с изумрудных просторов небес, чтобы спасти всех от неминуемой гибели…
Слиива и Доола почти не вспоминали. Все их заслуги приписывались Уии. Но они не сильно этому расстраивались. Или делали вид, что не расстраиваются…
Эпилог
Однажды Уии проснулся от боли, пронзившей его ороговевшие отростки. Боль до того была несносной, что он невольно застонал. Словно сотни иголок ежесекундно вонзались в его тело. Обессилев, он упал на пол и потерял сознание.
Уии очнулся. Боль исчезла так же внезапно, как и появилась. Был день, солнце нежно заливало бархатным багрянцем изумрудные облака. Уии догадался в чём дело. Он с опаской оглянулся за спину. Из
