битвы, ринулись на паладинов.
— В защиту!! В защиту!!
Паладины стояли кольцом, выставив вперед пылающие мечи. Внутри кольца, за спинами братьев, бросив мечи, шестеро зашлись в своем иступленном грациозном танце. Из под ног паладинов к потолку устремился с ревом поток голубого бушующего пламени, образовав неприступную стену, которая однако защищала воинов, а не причиняла им вред.
В дальнем конце зала появились варлоки. Они начали метать в людей огненные шары.
Шары с шумом летели в стену огня, оставляя за собой угасающий раскаленный шлейф из искр. Достигнув стены, они врезались в нее. По стене шли, огненные разводы, во все стороны били молнии, паладины кричали, зовя на помощь братьев.
Драгомир, первым услышав смертный крик паладинов, развернул свой отряд назад. Снося головы попадающимся на его пути скайвенам, он закричал:
— Отходим, братья! Все в центральную башню!!
В круге голубого огня оставалось все меньше и меньше воинов. Они падали, обливаясь кровью в искореженных, развороченных доспехах.
Владимир, гневно махнув гривой своих волос, крикнул:
— Время Гримойры, братья!
Паладины, стоящие в круге, рванули ворот белых рубах, торчащих из под их лат, вынули что-то, висячее на длинных серебреных цепочках у них на груди и раскусили зубами.
Через мгновенье в круге почти не осталось людей. Там появилась ярость и ужас. Паладины с дикими глазами и звериным оскалом с пеной у рта, прорвали круг магического огня и бросились на морфов.
Владимир с разбегу вогнал в грудь, одного из врагов, почти по рукоять свой двуручный меч.
Двое братьев из отряда Владислава настигли одного из морфов. Первый подскочил к нему и сжав его могущей хваткой притянул к себе. Глаза его горели красным безумием, из глазниц вниз по щекам бежали тонкие струйки крови.
Морф своими когтями начал полосовать его. Доспехи не сдерживали и не защищали человека от ударов монстра. Светлый метал лат, окрасился в красный цвет. Зверь начал клыками рвать плоть с лица воина. Паладин даже не кричал, он не чувствовал боли, он умирал, но не ослаблял хватки.
Второй подоспевший воин, начал крушить своими ужасными кулаками, закованными в металл, ребра врага. Морф дико закричал и пошатнулся. Воин зашел сзади и одним ударом сломал позвоночник зверя. Но вопреки всем законом — враг не умирал, казалось он стал сильнее. Первый паладин был уже мертв, он оседал на пол, став кандалами для морфа.
И тут в зал ворвались воины Драгомира. Быстро разобравшись в ситуации часть из них начала рубить мечами морфов, а другие стали закидывать дальний конец зала голубыми шарами, поражая варлоков.
Через минуту битва была выиграна.
— Назад на штурм башен! — прозвучала короткая команда.
Драгомир склонился над телом своего командира. Владимир был мертв. От него почти ничего не осталось. Воин склонился над мертвецом и обхватив голову руками страшно закричал… Это был крик ярости. Крик — не предвещавший оставшимся врагам ничего хорошего.
Драгомир рывком встал на ноги. Его ноздри раздувались. Бастион сотряс крик:
— Их командир — МОЙ!!!
Скайвены ждали в засаде. Долго ждали. Ждали пока какой-нибудь одинокий путник не попытается войти в брошенную хозяевами придорожную таверну, чтобы скоротать ночь.
И такой путник нашелся. Это был молодой парень, которому от силы исполнилось восемнадцать. Как он смог выскочить назад на улицу из заполненного скайвенами дома, на это, он ни за что на свете ни смог бы ответить. Ему чудом удалось выхватить из-за спины короткий меч с очень широким лезвием и сбросить в пыль дороги заплечный мешок. С таким же удовольствием он бы избавился и от кожаного доспеха, который был ему велик и больше мешал, чем защищал, казалось он впитал всю усталость долгого пути и пыль дороги. Его пепельно-белые волосы, связанные сзади тесемкой в хвост, слиплись на лбу от пота.
Пот заливал глаза, а страх перед противником превосходящим его числом, сжимал сердце в предчувствии недоброго.
Навстречу парню, из дома, медленно выходили шесть скайвенов. Спешить им было некуда — одинокий путник не побежит, а если он и сделает такую глупость, то железные болты арбалетов легко его настигнут.
— Чч-чч-человек, чч-что сделать из твоего ччч-черепа? Ч-чашу или игрушку для моих детей?
Парень почти не испугался ни скайвенов, ни зловещего обращения их главаря. Он всю свою жизнь боялся и отчаянно дрался за опостылевшую ему жизнь. Даже если он сейчас и погибнет — не велика потеря для этого мира.
— Из твоего черепа, я сделаю горшок своему сыну, уродливая птица!
— Убить его! Не повредите ччч-череп! — взвизгнул командир скайвенов.
И начался бой. Парень легко отражал удары кривых мечей атакующих. Меч был для него явно тяжелым, но он неустанно описывал им в воздухе восьмерки, которые плавно переходили в смертоносные удары. Через пять минут боя, ему удалось рассечь горло лишь одному скайвену, когда четыре других продолжали наседать, не выказывая и малейшей усталости. Человек же напротив тяжело дышал. Четыре глубоких пореза обильно сочились кровью.
За всем за этим, спокойно наблюдал скайвенский командир, удобно усевшийся на придорожном валуне.
Не успев отбить очередного удара, он почувствовал, как скайвенский меч оставил глубокую рану слева на его ребрах.
«Еще один такой удар и я умру.» — мелькнула злая мысль, — «Ну и пусть. Все равно никто не заплачет. Кому я нужен?…»
В тот момент, когда парню уже казалось, что он больше не сможет поднять свой меч, глухой удар и последовавший за ним вскрик, приостановил атаку скайвенов. Забыв на секунду о человеке, они все как один обернулись к своему главарю.
Его мертвое тело заваливалось на бок, сползая с валуна на котором оно сидело. Из глаза монстра торчала, подрагивая, эльфийская стрела.
Воспользовавшись моментом воин сделал отчаянный замах вложив в него весь остаток сил и срубил ближайшему скайвену голову. Она еще не успела достигнуть земли, когда в затылок второму скайвену вонзилась следующая стрела.
Парень понимал, что устал так, что не сможет даже ранить хоть кого-нибудь из оставшейся тройки, и самым лучшим было тянуть время, давая засевшему где-то лучнику выполнить всю работу за него.
Медленно пятясь и отражая удары, парень молил невидимого лучника поторопиться.
Два раза пропела тетива, прежде, чем оставшийся скайвен обратился в бегство.
Человек выхватил из-за сапога нож и превозмогая усталость метнул его в убегающего врага. Бросок не получился. Нож ударил рукояткой в затылок скайвена. Тот вскрикнув, крутанулся на месте и тут же схватился руками за торчавшую из груди стрелу. Сделав два неуверенных шага он рухнул на землю, подняв придорожную пыль в воздух.
Парень обессилено выронил меч и как стоял, так и плюхнулся на землю. Его била крупная дрожь. Не каждый день приходится биться на смерть с шестью взрослыми скайвенами. Воин в изнеможении упал на спину. Последнее, что он увидел перед тем как потерять сознание, было прекрасное лицо юной девушки, прелесть которого не смог скрыть даже надетый на голову черный капюшон плаща, склонившейся над ним. Густые рыжие волосы волнами ниспадали до середины ее груди. Одна из прядей коснулась лица воина.
«Как приятно…» — мелькнула мысль и парень потерял сознание.
Из сладкого плена забытья его, вырвали заботливые нежные прикосновения. Кто-то умело обрабатывал его раны, накладывая какую-то мазь. От этих прикосновений было так спокойно и сладостно, что воину не захотелось открывать глаза и показывать, что он уже пришел в себя. Мазь приятно пахла эльфийскими травами.
