женщина уютно ходит по своей кухне, и о том, что мимолетная улыбка может казаться великим даром небес.
Лиз работала быстро, не забывая, что Рэйли смотрит на нее, но и не обращая на это особого внимания. Это удивило ее, потому что обычно внимательное наблюдение делало ее настороженной. Обычно, когда ее в упор разглядывали в зале суда, это означало, что оппонент ищет слабое место в ее выступлении, или что-то такое в выражении лица, что может ее выдать. Было бы разумно быть настороже, и она так и не смогла решить, почему с Рэйли она чувствует себя так расслабленно. Она плохо знала ее… тогда, может быть, это потому что Рэйли уже видела ее в самом худшем виде? На коленях и в обнимку с унитазом.
— Боже, — пробормотала Лиз, почувствовав отвращение к себе.
— Что?
— Ох. Ничего. — Сказала Лиз быстро, недоумевая, когда она начала разговаривать с собой вслух. — Ничего. — Когда Рэйли непонимающе вскинула бровь, она добавила. — Я просто оплакиваю тот факт, что ты сегодня утром видела меня в такой неприятный момент.
— Да ладно, такое со всеми случается.
— Да, но многие предпочли бы притворяться, что с ними не происходит определенных вещей.
— Как, например, заболеть иногда?
— Ты знаешь, что я имею в виду. — Сказала Лиз, подавая Рэйли тарелку.
— Мне кажется, что тебе не нравятся ситуации, за которые отвечаешь не ты, и ты предпочитаешь все делать сама. — Сказала Рэйли.
— А ты нет? — нанесла встречный удар Лиз, предпочитая не спрашивать, как Рэйли пришла к такому умозаключению. Возможно, оно было верным, но увести разговор в другую сторону было лучше, чем ступать на скользкий путь, который мог привести к раскрытию персональной информации.
— Люблю ли я ответственность? Да, очень. Я думаю, это зависит от профессии.
— Может быть. Но я думаю, мы выбираем профессии так, чтобы они подходили к характеру, а не наоборот.
— По крайней мере, так говорят психологи. — Рэйли надкусила бублик. — Это самые вкусные бублики в городе. Можно мне немного содовой?
— Ах да, извини. Я не особенно хорошо умею принимать гостей.
— Вряд ли ты делаешь это хуже, чем я.
Когда Лиз открыла другой шкафчик, чтобы достать стаканы, Рэйли заметила пустые полки. Шкаф с тарелками гоже был почти пустой. Выглядело так, будто кто-то только что съехал отсюда. Лиз повернулась и, очевидно, заметила вопросительное выражение на лице Рэйли.
— Я живу одна, но только с недавних пор.
Рэйли взяла стакан, который Лиз протянула ей.
— Спасибо.
Лиз кивнула и села за стол.
— Никогда не знаю, что говорить в таких случаях. Можно было бы сказать, что я сожалею, но вдруг ты сама выгнала ее? Или может быть, она была просто соседкой по квартире, тогда мои слова будут чересчур дерзкими.
— Нет, не то и не другое, — сказала Лиз без всякой интонации. — Она была моей партнершей, и она бросила меня.
— Тогда — сожалею.
— Спасибо. Правда, я и сама не знаю, сожалею ли я, — задумчиво ответила Лиз.
— Это хорошо.
— Может быть. — пожала плечами Лиз. — Хотя я точно бешусь из-за того, что она ушла к женщине, которая моложе меня.
— Моложе? Ей что, двенадцать лет?
— Ты мне льстишь. Ты такая льстивая.
— Вообще-то я к этому не склонна, — сказала Рэйли. — Но спасибо. И я не шучу. Сколько тебе? Двадцать девять? Тридцать?
— Мне тридцать пять. Джулия завязала роман с двадцатитрехлетней.
— У Джулии явно какие-то проблемы.
— Звучит куда мягче, чем я это называю.
Рэйли усмехнулась. — Ну, я же не знаю Джулию. Если бы знала, может быть, сказала что-нибудь и похлеще.
Лиз засмеялась. — Мои подруги возмущены по этому поводу, и я обожаю их за это, но ни одной из них не удавалось заставить меня смеяться над этим. Я очень это ценю.
— Всегда пожалуйста. И я правда сожалею. Я знаю, каково это.
— Да… — Лиз стояла у раковины, притворяясь, что моет тарелку, когда вдруг почувствовала, что вот-вот расплачется. Что с ней такое? Она рассказывает все малознакомому человеку и теперь еще собирается расплакаться перед ним?
Надеясь перевести разговор в более безопасное русло, Лиз вытерла посуду, и когда снова была в состоянии себя контролировать, повернулась к столу.
— А что насчет тебя? У тебя есть девушка, или ты из тех хирургов, которые меняют партнеров как перчатки?
— Ни то и ни другое.
Лиз задала вопрос, особо не задумываясь, но неожиданно увидела боль в глазах Рэйли.
— Извини. Я не хотела переходить на личности.
— Ничего. Рэйли вздохнула. — Мы что-то постоянно говорим о личных вещах. Это странно.
Лиз кивнула, но промолчала, понимая, что это нужно выслушать молча.
Рэйли встретилась взглядом с Лиз.
— Она умерла.
— О, Рэйли, — прошептала Лиз, — мне так жаль.
— Это было довольно давно. — Рэйли встала. Она никак не могла продолжать говорить об этом. — Пожалуй, мне пора позволить тебе вернуться к делам. Спасибо за завтрак.
— Пожалуйста, — ответила Лиз, не зная что сказать. Это случалось с ней редко, и она даже удивилась. Рэйли было плохо, и она хотела…чего? Успокоить ее? Сделать так, чтобы грусть исчезла из ее глаз? Дотронуться до нее? В этот момент она осознала, что они стоят на расстоянии всего нескольких дюймов друг от друга.
— Ты в порядке?
— Да, — Рэйли улыбнулась немного кривоватой улыбкой, которая сразу же сделала ее привлекательной. — Тебя отвезти на работу?
Лиз взглянула на часы. — Я не собираюсь обратно в офис. У меня каждый понедельник и среду обеденная встреча с подругами.
— Здорово, — сказала Рэйли, с заметным облегчением по поводу смены темы. — Те самые лучшие подруги, которые возмущены тем, что с тобой случилось?
— Именно они — сказала Лиз, провожая Рэйли к двери. — Мы знакомы еще со времен колледжа и уже тогда окрестили себя «Клубом Одиноких Сердец». Мы часто сидели так, соболезнуя друг другу по поводу отсутствия отношений или последнего расставания. — Она вдруг резко остановилась. — Боже, я никак не могу перестать говорить об этом.
— Это вполне объяснимо.
— Ну да, мне наверно просто нужно отвлечься. Мне самой от себя скучно.
Рэйли засмеялась. — Приходи на наши игры в софтбол, если тебе нужно развлечься. Вечером в пятницу, субботу и воскресенье.
— Когда твоя следующая игра? — необдуманно спросила Лиз.
— Завтра вечером. В шесть. Поле на вершине плато, — медленно ответила Рэйли.
Лиз осознала, что на протяжении последнего часа она даже не думала о Джулии или о работе. Даже расслабляясь вместе с Кэндис и Брен, она никогда не забывала о том, что время идет, и о том, что ей еще
