далеки от материнских, на нее нахлынула вдруг волна нежности и участия.
— Заверни Бетси, — сказал он, протягивая ей дождевик.
— Спасибо, — неловко поблагодарила Ноэль. — Как нога, очень болит?
— Не поднимай шума из-за пустяков, — отрезал он.
Ну и ладно! Не хочет сочувствия — так и не получит. Пусть хоть гангрену себе заработает! Однако Ноэль невольно с тревогой покосилась на колено Филипа.
— А ты возьми вот это. — И он накинул ей на плечи куртку, хоть и не непромокаемую, зато теплую. — А теперь давай-ка отойдем подальше от этих деревьев. С нынешней моей удачей я, верно, притяну к ним первую же молнию. Кажется, где-то чуть дальше по дороге я видел телефонную будку.
Ноэль покосилась на Филипа с опаской. Он не распекал ее за глупость и бестолковость, но это был лишь вопрос времени. А хуже всего сознавать было то, что она это заслужила. И как только она могла вести себя столь неразумно?
Они медленно побрели вверх по склону. Чуть ниже вершины холма одиноко стояла телефонная будка. Прежде Ноэль недоумевала, чего ради ее там поставили, сейчас же готова была расцеловать тех, кто это сделал.
Филип наскоро переговорил с кем-то и повернулся к спутнице.
— Я все уладил. Сейчас за нами вышлют машину. Давай-ка мне Бетси, она тяжелая.
У Ноэль и впрямь уже ныли плечи.
— Ты, надо полагать, вне себя от злости? Она посмотрела на полузатопленный «порше».
— Это вопрос или обвинение?
Ноэль смахнула с глаз прядь мокрых волос. Она понимала, что сама ступила на скользкую почву.
— Честно говоря, эту стадию я уже миновал. «Вне себя от злости» — и в слабой степени не описывало приступа щемящего ужаса, который он испытал, когда машина направилась мимо него к реке. Филипу хотелось бы объяснять этот страх недавней своей встречей с разбушевавшейся водной стихией во Франции, но он знал: дело совсем в другом. Даже намек на то, чтобы потерять свою новообретенную семью, страшил его как ничто в жизни.
— Обычно здесь совсем не глубоко.
— Да, ты уже говорила.
Острое желание придушить Ноэль собственными руками прошло. Другие желания — остались. Лиф намокшего платья опустился еще на пару дюймов, так что стали видны розовеющие соски. По здравому размышлению Филип решил не обременять Ноэль этими сведениями.
Она вздохнула, сдаваясь.
— Ну ладно, прости… Я не хотела топить твою машину в ручье.
— Реке, — не преминул поправить он.
Что ж, если он ждет от нее признания ошибки, — его право.
— В реке, — не без труда выдавила Ноэль. — Я возмещу ущерб.
— А костюм и ботинки? — поинтересовался он, оглядывая то, во что превратилась его одежда.
— И их тоже.
Филип присвистнул, приведя этим Бетси в восторг.
— Все вместе влетит тебе в кругленькую сумму! И снова свистнул, уже только ради дочкиного удовольствия.
Малышка взирала на отца с собачьим обожанием в глазах. Да уж, подумала Ноэль, что мать, что дочь — одного поля ягоды.
— И ты, конечно, столь стеснен в средствах, что потребуешь возмещения прямо сейчас? — не удержалась она от язвительного укола.
— Да нет, сойдет и на следующей неделе.
Лицо у Ноэль вытянулось. Однако в следующую секунду подбородок снова воинственно взлетел вверх.
— Отлично!
— Значит, договорились.
Ноэль скрестила руки на груди.
— Эй, не вешай нос! Можно уладить все и другим образом. Я как раз собирался предложить, тебе оплату натурой. Только вот трудновато будет определить, сколько потребуется… гмм… взносов… если ты понимаешь, о чем я.
— Ну да, со мной можно не деликатничать, — ледяным тоном отозвалась Ноэль.
— Сколько, скажем, за первоклассный автомобиль? Ага, давай-давай, топай ногой. Нет ничего лучше для правильной циркуляции крови. Пожалуй, и я немножко потопаю.
Что он и сделал к радости Бетси. Малышка давно так не веселилась.
Ноэль смотрела, как Филип исполняет импровизированный боевой танец, с непринужденной грацией двигаясь под воображаемые тамтамы. Пряди спутавшихся волос разлетелись, по загорелым щекам струилась вода.
— Ты отвратительный, грубый и вульгарный! — заявила Ноэль, хотя думала совершенно иначе.
Прекрасный, дикий и обворожительный! Сердце билось в ее груди учащенно, от восхищения перехватывало дыхание. Как же он красив!
Филип остановился, хотя хохочущая Бетси была совсем не прочь продолжить развлечение. На его лице все явственней проступала улыбка. Внезапно и до Ноэль дошла вся нелепость ситуации… Губы ее дрогнули — и в следующий миг все трое уже заливались неудержимым смехом.
У Ноэль закололо в боку. Она споткнулась. Филип поддержал ее, она заглянула ему в глаза и увидела, как медленно тают там остатки веселья.
Последний отзвук смеха замер у нее на губах.
— Сама не знаю, что на меня нашло, — хрипловато призналась она. — Обычно я совсем другая. Это все ты. При тебе я…
— Теряешь рассудок? — предположил он с легкой улыбкой, но глаза его смотрели серьезно. — Что ж, ты тут не одна такая.
Резкий раскат грома нарушил атмосферу зарождающейся близости и заставил Ноэль вздрогнуть.
— А ты случайно не боишься грозы? — поинтересовался Филип, когда она наконец оторвала голову от его груди.
— Как ты все быстро схватываешь, — мечтательно промурлыкала она. У Филипа была такая надежная крепкая грудь — такое располагающее и манящее убежище в трудную минуту. — А вообще-то в грозу мне всегда хочется забиться в чулан.
— Тебе не кажется, что в буйстве стихий есть что-то… ну скажем, возбуждающее?
— Не кажется, — заверила его Ноэль.
— Совсем-совсем?
Слабый вздох Ноэль стал более чем красноречивым ответом. Филип поудобнее устроил засыпающую малютку на плече, а свободной рукой приподнял подбородок Ноэль. От прикосновения его пальцев по телу молодой женщины пробежала дрожь.
— Нам надо жить вместе.
Голос его звучал с необычной настойчивостью, но Ноэль больше потрясли сами слова, произнесенные отрывисто и твердо.
— Мне казалось, ты бросил свою затею с браком, — выдавила она наконец.
На ее запрокинутом лице, омываемом струями дождя, отражалась внутренняя борьба. Филип нетерпеливо пожал плечами.
— Как будто для того, чтобы жить вместе, нужно свидетельство о браке! Сейчас сплошь и рядом пренебрегают формальностями.
Как может он шутить столь важными вещами? Хотя, возможно, для него это не так уж важно — просто вопрос удобства и светских приличий, только и всего. Но ей-то надо совсем другого: любви, нежности, ласки!
Неожиданно раздавшийся рев мотора заставил Филипа чертыхнуться. В самый неподходящий момент прибыла помощь в лице его брата, сидящего за рулем джипа. Оставив мотор включенным, одетый в