Уходя от моих очередей, он ушел скольжением и оказался справа-сзади, в свою очередь открыв огонь. Мне удалось завернуть спираль вправо с набором высоты и выйти точнехонько ему в хвост. Такого шанса упускать нельзя и я вновь нажал на спуск, поблагодарив про себя машину за скорость и маневренность.
Я выпустил в него 20-30 пуль и отчетливо видел попадания. Вдруг его двигатель замолчал (похоже, успешная пуля) и он устремилея в крутое неуправляемое пике. Я преследовал его, не прекращая стрельбу. Где- то в 60 футах (около 20 м) от земли он попытался выйти в горизонтальный полет, но не сумел и разбился.
Я снизился, чтобы удостовериться, что самолет окончательно уничтожен, сделал победный круг над обломками и набрал высоту, чтобы посмотреть, не нуждается ли Дуг в помощи с другим «гунном» – краем глаза я видел, что он тоже вел бой.». Как вскоре выяснилось лейтенант Уинслоу сбил новенький, недавно полученный Jasta 64w «Пфальц D.III», хотя согласно официальной версии это был «Альбатрос D.Va», которым управлял унтер-офицер Зимон.
К причинам этого противоречия мы еще вернемся, а пока предоставим слово лейтенанту Кэмпбеллу, который свой первый бой описал в письме к родителям: «По графику мы с Аланом Уинслоу дежурили с 6 до 10 утра. В 06:00 мы выкатили наши машины и опробовали двигатели – все было о'кей. Первые два часа дежурства текли очень медленно, но затем события стали сменять друг друга с калейдоскопической быстротой. В 08:45 зазвонил телефон – нам передали сообщение о двух самолетах «бошей» милях в 15-и от нас, идущих в нашу сторону. Уже через 5 минут я был в воздухе и делал круг над полем на высоте 500 м, дожидаясь, пока ведущий – Уинслоу – займет свое место. Когда он был на 200 метрах, я начал попытку пристроиться сзади. Было очень облачно.
Внезапно, я увидел, что он стреляет по самолету всего на 100 метров выше его. На нем были черные кресты! Затем они оба скрылись из поля зрения, уйдя под мои крылья. Я повернул на 90 градусов вправо, чтобы помочь Уинслоу, если понадобится, и вдруг услышал «та-та-та» пулеметов прямо позади себя. Еще один «бош» стрелял по мне. Не знаю почему, но я подумал, что противник развернут хвостом ко мне. «Двухместный, – пронеслось молнией в мозгу, – держись снизу!» Потом выяснилось, что это был одноместный «Альбатрос» и моя догадка была неверной. В результате, вместо того, чтобы атаковать его сверху, что было бы легче, я маневрировал снизу, пытаясь не подставиться ни под носовой, ни под хвостовой пулеметы.»
В этот момент лейтенант Кэмпбелл находился слева от немецкого самолета, выполнявшего вираж. Американец открыл огонь, и, упустив на некоторое время контроль над управлением, заштопорил, провалившись на высоту, которую потом описал как «где-то футов 100 (30 м) над землей». В горячке первого боя пилот «забыл» о земной поверхности. К счастью, аппараты того времени допускали подобное. Осознав грозящую опасность, Кэмпбелл вытянул ручку и обнаружил, что находится прямо под немцем. Проманеврировав еще с минуту, чтобы обезопасить себя от огня мифического хвостового стрелка, он задрал нос своего «Ньюпора» и всадил в неприятеля длинную очередь. Одна из пуль попала в мотор.
«Следующее, что я запомнил, это то, как он падал под углом 45 градусов, а я держался сзади, стараясь не попасть под пулемет. Поймав его еще раз на мушку, я выпустил еще патронов 50 и увидел язык пламени из- под капота. Он упал на вспаханное поле, самолет был сплошным костром и обломками. Пилоту хватило ума расстегнуть ремни и при падении его выбросило из аппарата с ожогами и переломами.».
Может показаться странным, что Кэмпбелл описывает сбитый им и упавший на аэродром самолет, как «Альбатрос», в то время как судьба его пилота не вызывает сомнений, помимо официальных донесений, в дневнике Алана Уинслоу ясно говорится, что пилот сбитого Кэмпбеллом немецкого самолета был тяжело ранен и вскоре умер в госпитале. Однако в отношении типа сбитого истребителя, который пилотировал погибший, утверждается, что это был «Пфальц»0.Ш. В это легко можно поверить, если посмотреть на фотографии, запечатлевшие все то, что осталось от немецкого самолета. В то же время противник Алана Уинслоу, назвавшийся поляком, остался цел и невредим, и вскоре на вполне приличном французском беседовал со своим победителем, который гут же угостил своего бывшего противника сигаретой. В разговоре Уинслоу поинтересовался, каким образом немцы обнаружили аэродром американцев, на что Вроньецкий простодушно ответил, что они заблудились в облаках…
Причины такого несоответствия кроются в дальнейшей судьбе пленного летчика: вице-фельдфебель Вроньецкий внезапно исчезает, зато появляется некий Вроблевский, летчик «Польской эскадрильи», входящей в формируемую во Франции польскую армию генерала Халлера. Однако к моменту окончания войны ни авиационным, ни сухопутным польским частям вступить в бой с немцами так и не пришлось.
Всю свою последующую жизнь Дуглас Кэмпбелл хранил материальное свидетельство своей победы – серебристо-серый лоскут обшивки германского аэроплана, снятый с обломков и подаренный ему товарищем по эскадрилье Джеймсом Норманом Холлом.
Оба воздушных боя происходили на виду пилотов и аэродромной братии, включая и французскую эскадрилью разведчиков-корректировщиков, занимавшую южный сектор Женуля. Множество жителей Туля тоже наблюдало за схваткой. Их реакция была живой и непосредственной. По словам Уинслоу: «Весь лагерь, казалось, выбежал на поле. Люди бежали, ехали на телегах, велосипедах, автомобилях… Солдаты,
