сэкономило мне время. Вниз вела деревянная лестница, такая ветхая на вид, что, глядя на нее, я призадумалась о том, как буду выбираться из погреба, если она сейчас сломается подо мной. А она скорее всего сломается… Но тут снаружи донёсся неясный гул, негромкий, но такой густой, что от него казалось, завибрировало пространство. Это решило дело. Я начала спускаться в погреб, балансируя на ходящей ходуном лестнице и светя себе под ноги фонарём. С трудом захлопнула над собой тяжёлую крышку, от чего лестница зашаталась ещё больше, но как ни странно, испытание выдержала, хоть и скрипела при каждом моём шаге так пронзительно, что я, ступив, наконец, с последней ступеньки на земляной пол, испытала немалое облегчение.
Погреб оказался даже не погребом, а скорее небольшим подвальчиком, довольно просторным и достаточно глубоким для того, чтобы надёжно защитить меня от бушующего наверху выброса. И всё бы ничего, но здесь стоял тошнотворный запах гниющей плоти. Стараясь дышать ртом, я принялась опасливо шарить лучом фонаря по наваленному вдоль стен хламу, и почти сразу обнаружила источник зловония – лежащий ничком труп под лестницей, по которой я только что спустилась. Труп был довольно свежий, одетый в заляпанный кровью камуфляжный костюм. Думаю, при более близком осмотре не составило бы труда определить его принадлежность к той или иной группировке. А может, и найти что стоящее из снаряги. Но увольте! Пусть этим займутся следующие посетители гостеприимного погреба, мне к мертвецу приближаться совсем не хочется. Пусть себе лежит. Я уже видела в Зоне мёртвых людей, но происходило это в присутствии Ревуна и ребят, под открытым небом, и тогда трупы не производили на меня столь гнетущего впечатления. А сейчас, в одиночестве и в темноте, из которой нет возможности выйти до того, как прекратится вакханалия наверху, мне стало очень неуютно наедине с мертвецом.
Не спуская с него глаз, я сняла рюкзак, поставила к ближайшей стене и сама пристроилась рядом на корточках. Наверху гудело и рокотало, иногда потряхивало землю подо мной. Интересно, как долго это будет продолжаться? Акогда прекратится, можно будет выходить сразу или нет? Чёртов Ревун! Ведь он прекрасно знал, что собирается на Большую землю и ничего не сказал нам заранее. Ну, хоть на базе «Долга» мог предупредить, я бы тогда осталась там, в безопасности. Но нет! Специально сделал это посреди маршрута, чтобы застать нас врасплох. Чтобы растерялись мы, испугались остаться в Зоне без старшого и, поджав хвосты, поспешили с ним за Периметр. Ясен пень - отмычек терять ему неохота, а приказать нам уйти с ним из Зоны он не мог, тут уж каждый решает сам.
Луч фонаря потускнел - не иначе как садится. Этого следовало ожидать, ведь если уж пошли неприятности, так одна за другой. Ещё раз помянув Ревуна нехорошим словом, я выключила фонарь - он понадобится мне больше, когда придёт время выбираться отсюда по держащейся на соплях лестнице. Сразу навалилась темнота, непроглядная и воняющая мертвечиной. Настоящий склеп. Выброс продолжал завывать наверху, но сейчас эти звуки даже успокаивали - они напоминали о том, что до открытого пространства совсем недалеко, и темнота не вечна. Боже, с каким наслаждением я вылезу отсюда!
А потом, сквозь гул выброса до ушей донёсся более близкий звук. Шорох - здесь, внизу, где-то рядом со мной. От испуга рука дёрнулась, выключенный фонарь упал на землю. Я принялась судорожно нашаривать его, до рези в глазах вглядываясь в темноту, но видела только плавающие в ней разноцветные пятна. А когда пальцы, наконец, сомкнулись на корпусе фонаря, шорох повторился. Замерев в неудобной позе, я прислушалась, пытаясь определить, откуда он доносится. Или не доносится? Может, это шуршала моя одежда? Может, это бегают по углам крысы? Или на самом деле звук донёсся снаружи, а мне с моими никчёмными нервишками показалось, что он рядом? Я медленно поднялась на ноги. Нет, одежда не шуршит, только берцы скрипнули. Откуда же тогда…
Снова шорох. Еле слышный, но его уже не спишешь на разыгравшееся воображение. Что-то действительно шуршало и совсем близко.
Но это же невозможно - я здесь одна! Только я, только груды хлама по углам и труп под лестницей. Почему же тогда так страшно зажечь фонарь? Чего я боюсь? А боюсь я увидеть в его тускнеющем луче, что мертвец больше не лежит лицом вниз. Боюсь, что он успел приподняться и теперь ищет меня, всматриваясь в темноту пустыми глазницами. Мертвецы в Зоне неспокойные. Тем более во время выброса, когда возможно всё.
И если я сейчас включу фонарь - он меня увидит.
Неожиданно я почувствовала удушие, и поняла, что уже некоторое время не дышу. Торопливо глотнула воздуха, стиснула зубы, чтобы они не начали стучать, и положила палец на кнопку фонаря. Поддаться сейчас прущим из подсознания примитивным страхам – значит проиграть. Поэтому нужно пересилить себя и посмотреть им в лицо. Все и везде боятся живых мертвецов, но только здесь в Зоне они - реальны. А значит, с ними можно бороться. Вытащив правой рукой ПМ из кобуры, левую с фонарём я вытянула перед собой и… по подполу пронёсся глухой прерывистый стон.
Моему самообладанию пришёл конец.
Я сдавлено завопила, не в силах разжать сведённые судорогой челюсти, направила пистолет в сторону лестницы и принялась снова и снова нажимать курок. В замкнутом пространстве выстрелы прозвучали чудовищно громко, первая вспышка ослепила, но зато в свете следующих стало возможным разглядеть, что труп лежит на прежнем месте, в той же позе. Все пули прошли поверх него. С трудом заставив себя прекратить истеричную пальбу, я, наконец, включила фонарь. Руки тряслись так, что его луч плясал по стенам и выписывал загогулины, зато главное подтвердилось – труп и не думал шевелиться.
- Ёкарный, б.. бабай… - выдохнула я и без сил прислонилась к стене. Вот так и съезжают с катушек. Абсолютная темнота, предельное напряжение нервов, и готово – слуховые галлюцинации. Или это выброс на меня действует? Подумав, я сунула пистолет в кобуру, присела перед рюкзаком и выудила из него флягу с водкой. Вот уж не думала, что действительно буду испытывать в ней потребность. Оказывается, Ревун был прав, когда требовал всегда брать водку с собой, утверждая, что она помогает не только от радиации.
- Ну, хоть на этом тебе спасибо, старый урод. - Буркнула я себе под нос и приложилась к фляге. Обжигающая жидкость прокатилась по пищеводу, растеклась приятным теплом в желудке - мне даже понравилось. По достоинству оценив новизну ощущений, я сделала ещё несколько глотков. Завинтила крышку и прислушалась. Шум выброса стал тише и ровнее. Кончается? Хорошо, если так.
Фляга отправилась обратно в рюкзак.
И тут в подполе что-то тяжело вздохнуло.
На этот раз я даже разозлилась. Сколько можно?! Если так пойдёт дальше, скоро сюда пожалуют зелёные человечки! Пора положить конец этому идиотизму. Сейчас обойду весь погреб, обшарю каждый угол, потом пущу контрольный выстрел в голову мертвеца, на случай, если ему после выброса надоест лежать.
Решительно поднявшись, я снова взяла в свободную руку пистолет и пошла вдоль стены, отшвыривая ногами мелкий мусор. Далеко ходить не пришлось. Источник напугавших меня звуков, обнаружился метрах в трёх от места, где я всё это время сидела. Разумеется, мне и в голову не пришло, спустившись сюда, осмотреть всё помещение, прежде чем присаживаться на постой. За такую промашку Ревун от души отвесил бы мне пару полновесных плюх. И поделом.
В углу, сливаясь с земляным полом, лежал крупный мутант, выглядевший одновременно угрожающе и омерзительно. Грязно-бурая шерсть его торчала клочьями, странные, серебряного цвета глаза слабо светились в темноте. Но больше всего меня поразили зубы. Непропорционально огромные - они торчали из приоткрытой пасти под немыслимыми углами.
Псевдопёс. Или пси-собака, их по-разному называли. Весьма опасная и умная тварь, обладающая ментальными способностями. Не такими сильными, как скажем у контролёра, подчинить человека чернобыльцу слабо, а вот заставить охотиться на себя стаю слепых собак - запросто. Обычно они так и делают. И совсем не редкостью были случаи, когда предметом такой охоты являлись сталкеры.
Услышав совсем рядом мои шаги, мутант с трудом поднял покрытую струпьями голову и попытался зарычать. Но звук получился тихим и слабым – пёс умирал.
Я поняла это, когда разглядела ряд маленьких аккуратных дырочек, тянувшийся через его грудь и бок. Я уже видела подобное на мёртвых мутантах, и мне не составило труда догадаться, что пса прошили автоматной очередью. Скорее всего, это сделали бойцы «Долга» регулярно зачищающие окрестности своей базы. Смертельно раненый мутант сумел убежать от них, из последних сил забрёл сюда и скатился в погреб. А тут силы кончились.
Поняв, что попытки напугать меня бессмысленны, пёс опустил голову на пол. Дышал он тяжело и
