Эти простые слова напомнили Пони, что Джуравиль — друг, настоящий друг, которому можно доверять. Она немного успокоилась.
— Я не для того ухожу на юг, чтобы объявлять кому-то войну. Хотя, будь уверен, церковь Абеля заплатит за ту боль, которую они мне причинили. — По спине Джуравиля пробежал озноб; никогда прежде Пони не говорила так холодно, так сурово. И ему это не нравилось, совсем не нравилось. — Но с этим можно и обождать. Для Элбрайна и Роджера на первом месте стоит проблема Дундалиса; если, конечно, Роджер вернется к нам. И еще, безусловно, нужно дождаться результатов переговоров барона Бильдборо с королем. Очень может быть, война с церковью перестанет быть моим личным делом.
— Тогда почему твой взор обращен на юг? — спросил Джуравиль.
— По пути в Санта-Мер-Абель, когда я думала, что впереди нас ждет или конец, или решение всех проблем, я соблазнила Элбрайна.
— Что же тут такого? — усмехнулся эльф. — Вы муж и жена, в конце концов.
— Мы недаром договорились пока воздерживаться, потому что боялись…
— Ты ждешь ребенка! — Джуравиль широко распахнул золотистые глаза. Пони не стала опровергать его догадку. — Но может, ты ошибаешься? С тех пор прошло всего несколько недель.
— Я знала это уже на следующее утро после того, как все произошло, — сказала Пони. — Не могу объяснить, в чем тут дело — в том, что я владею каменной магией, или в чудесах, которые способна творить сама жизнь, — но я знала, совершенно точно знала. И все, что происходило дальше, — или, точнее говоря, не происходило — подтверждает тот факт, что я жду ребенка, Белли'мар Джуравиль.
Слушая ее, эльф улыбался все шире, думая о том, каковы перспективы этого ребенка, с такими-то родителями. Правда, его улыбка погасла, когда он заметил хмурое выражение на лице Пони.
— Тебе радоваться надо, — сказал он, — а не делать такую кислую физиономию.
— Война еще не окончена, — ответила Пони. — И Дундалис необходимо восстановить.
— Все это сейчас должно отойти на второй план, Джилсепони Виндон. Думай только о том, что происходит внутри тебя. Важнее этого для Элбрайна и тебя нет ничего.
Имя Джилсепони Виндон вызвало мимолетную улыбку на лице Пони — никогда раньше Джуравиль так ее не называл.
— Не говори Элбрайну, — попросила она. — Ни о моих планах в отношении юга, ни о моем… нашем ребенке.
— Он имеет право знать, — запротестовал эльф.
— Он и узнает, но я сама ему скажу, — сказала Пони, и Джуравиль отвесил ей почтительный поклон. — Ладно, я иду к капитану Килрони. Нужно узнать, зачем тут появились эти солдаты.
Она пошла дальше, и эльф следовал за ней точно тень. Если они ошибаются насчет этих солдат, если те и впрямь ищут Элбрайна и Пони, тогда Джуравиль будет рядом с ней; а как еще должен поступить друг?
По дороге он задумался над тем, что для него означает это слово:
Он будет сражаться вместе со своими друзьями — и умрет вместе с ними, если такова судьба. Почему он отправился с ними в Санта-Мер-Абель, чтобы спасти Смотрителя и приемных родителей Джилсепони? Только из соображений дружбы; обычный эльфийский прагматизм был тут совершенно ни при чем.
Он знал, что госпожа Дасслеронд не одобрит его поведения; конфликт между его друзьями и церковью относился к разряду тех, которые должны были разрешать исключительно сами люди. Уже не в первый раз действия Джуравиля выходили за рамки принципов, действующих внутри эльфийского сообщества и гласивших, что благополучие эльфов превыше всего. Жизнь одного-единственного эльфа ценнее жизни тысячи представителей любой другой расы, даже людей, к которым эльфы относились совсем неплохо.
Однако Джуравиль сейчас не отставал от Пони. Если ей придется сражаться, он будет биться бок о бок с ней.
Разговор с Томасом закончился, когда, направляясь в сторону лагеря военных, по деревне проскакали солдаты. Элбрайн тут же пошел разыскивать Дара. Как и Пони, он опасался, что появление этих солдат имеет отношение к магическим камням и бегству кентавра из Санта-Мер-Абель. По его предположению, Пони как раз сейчас должна была разговаривать с капитаном Килрони. На душе у Элбрайна заметно полегчало, когда, оказавшись около лагеря, он не увидел никаких признаков сражения: если бы солдаты попытались схватить Пони, она пустила бы в ход магию и сровняла бы с землей половину лагеря!
— Приветствую тебя, Полуночник! — окликнул его караульный.
Второй солдат подошел, чтобы принять поводья Дара, но Элбрайн только рукой махнул.
— Кто к вам прибыл? — спросил он.
— Они из гарнизона в Палмарисе, — ответил солдат. — Сейчас разговаривают с капитаном Килрони.
— И Джилсепони с ними?
— Она еще не приходила, — ответил солдат.
Элбрайн поскакал дальше, в глубь лагеря. Все, кто попадался навстречу, тепло приветствовали его; за последние несколько недель он сумел завоевать их уважение во время стычек с недобитыми монстрами. Теперь солдаты понимали, какая это удача, что Полуночник — и Джилсепони! — с ними. Элбрайн, в свою очередь, тоже проникся уважением к этим храбрым людям.
Однако его тревога усилилась, как только он спешился и вошел в палатку капитана Килрони. На лицах всех присутствующих застыло такое мрачное выражение, что Элбрайн невольно положил руку на рукоятку меча.
— Есть какие-нибудь новости? — первым делом спросил он.
Килрони поднял на него взгляд. Капитан был выше и массивнее Элбрайна, но не обладал такой великолепной мускулатурой. Аккуратно подстриженная бородка, усы и густые волосы были огненно-рыжие. Яркие синие глаза выражали сейчас печаль и озабоченность.
Шамус Килрони бросил взгляд на женщину, возглавляющую прибывший из Палмариса отряд, и Элбрайн напрягся, ожидая чуть ли не нападения.
— Какие новости? — требовательно повторил он.
— Кто это? — спросила женщина, довольно полная, с копной таких же жгуче-рыжих, как у Килрони, волос и с такими же пронзительно-синими глазами.
Элбрайн подумал, что они, возможно, родственники, хотя женщина говорила скорее на сельском диалекте, в то время как речь Шамуса Килрони была очень правильной и отличалась прекрасной дикцией.
— Союзник, который помогает моей бригаде как разведчик, — ответил Килрони.
— Просто разведчик? — в упор глядя на Элбрайна, женщина вопросительно подняла бровь.
В ее глазах промелькнуло выражение подозрительности и одновременно любопытства.
— У меня нет времени даже начать перечислять все, что он для нас сделал, — нетерпеливо ответил Килрони. — Барон Рошфор Бильдборо мертв, — ответил он на вопрос Элбрайна.
Зеленые глаза Полуночника широко распахнулись — прежде всего он подумал о Роджере.
— Убит на дороге к югу от Палмариса, — объяснила женщина решительным мрачным тоном. — Вроде бы на его карету напал какой-то зверь. Дикий кот, скорее всего.
