– Все, товарищ генерал… Извините, спина затекла. У меня контузия была, с тех пор спину приходится беречь. Разрешите, я выйду, сделаю легкую разминку.
– Можешь делать здесь. Нас не стесняйся, тем более что мы уже уезжаем. Раз Валар нацепил свой парик, основная подготовка закончена.
Сам генерал только взял из шкафа бронежилет скрытого ношения – наверное, «единичку», судя по невысокой плотности, – и сунул под мышку, не желая переодеваться загодя.
На трех машинах, набитых вооруженными бойцами, мы выехали с небольшим запасом времени, чтобы успеть до наступления темноты встретиться с капитаном Сафроновым и подготовиться. И, естественно, опередить бандитов с выбором позиции. При неожиданной атаке выбор позиции много значит. На ней еще нужно освоиться, привыкнуть, а потом уже действовать. При организации засады фактор позиции важен вдвойне.
Еще при посадке в машину старший лейтенант Сережа спросил меня:
– А для чего твой Василий Лукич микрофон включал?
– Ты бы у него самого спросил, – посоветовал я. – Для меня все эти спутниковые системы – темный лес. Никогда не пойму, что там и для чего, и что с чем связано. С обычным компьютером поработать – это можно. А все остальное не для меня.
Время для поездки мы выбрали не самое лучшее: дороги были забиты машинами. Мы выехали с достаточным запасом времени, однако он таял прямо на глазах. В конце концов, первым не выдержал Сережа; сказав генералу несколько слов, он пересел за руль микроавтобуса. Я понятия не имел, как ему удавалось проскочить между машин, как он перестраивался из ряда в ряд, однако скорость у нас выросла вдвое. Сказывался особый талант старшего лейтенанта. Я и раньше встречал людей, которые водят машину вроде бы как все, а приезжают почему-то всегда первыми. Сережа, видимо, из них.
Под конец пути, когда мы следовали уже не магистральными направлениями, а небольшими улочками, ехать стало легче. И как раз в это время генералу позвонили.
– Магомедов, – сказал Лукьянов, посмотрев на определитель. – Уже, наверное, справился… Слушаю тебя, Магомед. Да… Так… Я понял… Не светись там. Уезжайте. В темпе. С ментами постарайся не встречаться. Хорошо… Это интересно… Привези, сравним…
Генерал в задумчивости убрал трубку от уха, но продолжал держать ее в руке, из чего я сделал вывод, что ему есть о чем подумать.
– Готово дело? – спросил Сережа, кажется, не сомневаясь в результате.
– Магомед опоздал. Соседи только что вызвали ментов. Крутоярова вместе с женщиной, хозяйкой квартиры, только что расстреляли прямо в квартире. Стреляли, видимо, из тех же самых пистолет- пулеметов «Р90». Магомед подобрал несколько стреляных гильз. Соседи видели, как из подъезда вышли два человека в масках, сели в черную побитую иномарку без номерных знаков и уехали. Водитель оставался за рулем, в расстреле участия не принимал.
– Это действительно интересно, – сказал я.
– Куда уж интереснее, – проворчал Лукьянов.
– А может, Абдуллаева вовсе не Крутояров расстреливал? А одни и те же люди расстреляли и того, и другого? – предположил я. – Тогда на нашем горизонте появляется новая и весьма грозная туча. Хуже всего то, что мы не знаем, каким ветром ее несет.
– На нашем горизонте – или на горизонте Абдуллаева и его команды? – переспросил генерал. – Гибель двух наших офицеров и ранение третьего может оказаться только расстрелом свидетелей. В этом случае следует ждать уничтожения и еще одного свидетеля – того, кто выглядывал из-под сиденья машины, а потом давал показания ментам. Это будет подтверждением того, что туча надвигается не на Комитет, а нас только краешком накрыла. Случайно…
– На такое способны только крупные государственные силовые структуры, – подал ремарку Сережа.
– Объясни, – попросил генерал.
– Какие-то частные структуры не смогли бы так быстро найти новое помещение Комитета. Это первое. Второе: без разведки был определен кабинет, где содержали Абдуллаева. Селиванова в этом случае спасло только то, что его не было видно с улицы через окно. И третье: стремительно было найдено место проживания Крутоярова. Жалко, не спросили у Селиванова, приходил ли кто-то к Крутоярову на его квартиру.
– Вернемся и спросим, – резюмировал генерал. – Сейчас следует думать о другом.
Но этого ему не позволил новый телефонный звонок. Генерал вытащил трубку.
– Дежурный… Что там еще у нас? Слушаю… Так… Так… Понял. Вызвали? Сами звонили? Понятно. Похоже, нас и из этого помещения скоро выселят, нужно искать новое. Я сейчас вернуться не могу. Нет. Все следует преподнести как продолжение первого. А! Опять эта же иномарка!.. Значит, и обманывать не нужно. Так оно все и есть.
Генерал сердито убрал трубку и недовольно заворочался в кресле. Я уже догадался, что произошло. Выезжая двумя группами – группа капитана Магомедова на двух машинах и мы на трех – мы вынуждены были снять часовых, выставленных по периметру, и вообще задействовать весь личный состав в двух одновременно планируемых операциях. И это снова лишило Комитет защиты. Но, чтобы найти Селиванова, нужно было точно знать, в каком кабинете он находится. Значит, кто-то показал его людям на черной побитой иномарке без номерных знаков. Кто-то, кто сидит внутри помещения и знает все. Я уже хотел было высказать свои предположения генералу, когда вдруг понял, что говорить это вслух нельзя. Этим я только помешаю всему нашему общему делу, внесу раздор и лишу Комитет возможности дальнейшей эффективной поддержки. Гибель своих офицеров генерал не простит.
– Что там произошло, товарищ генерал? – не выдержал старший лейтенант Сережа.
– В окно кабинета, где сидел Селиванов, бросили несколько гранат. Разбили палкой стекло и бросили. Все, кто там находился, погибли. Жильцы дома позвонили ментам, те сами связались с дежурным. Выехали на место. Потребовали, чтобы я приехал. Как же, все дела брошу и помчусь туда…
– Не возвращаемся? – не понял Сережа генеральскую реплику.
– Не возвращаемся.
– А если снова приедут?
– Не приедут, – сказал я уверенно.
– Откуда такая категоричность? – спросил Лукьянов.
– У нас киллеры кончились.
– Есть еще дежурный, есть еще Василий Лукич в моем кабинете. Есть еще один часовой в коридоре.
– Если бы они были кому-то нужны, их тоже забросали бы гранатами. Значит, нужны не они. Нужны были только киллеры.
– А как они вычислили кабинет, где держали Селиванова? – спросил Сережа. – У нас завелся «крот»? Или как?
– Свет в окне. Темнеет. Свет горит только в кабинете дежурного, в кабинете товарища генерала, и там, где был Селиванов. Дежурного вычислить несложно – он около входа. Кабинет товарища генерала маленький, в окна стены видны. Да и Василия Лукича в окно, кажется, видно. Остается только один кабинет. Ничего сложного, – опроверг я предположение старшего лейтенанта.
Он, к счастью, не вспомнил, что на ноутбуке Василия Лукича был включен микрофон. А куда уходили все наши разговоры, понятно: агентурное управление ГРУ никому не позволит допрашивать своего бывшего ликвидатора. И даже тех, кто с ним работал, тоже постарается нейтрализовать. В данном случае проводилась «глухая» нейтрализация. То есть всех тех, кто имел возможность общаться с Крутояровым, уже не стало. Возможно, что-то аналогичное произошло и с семьей Абдуллаева, в которую Крутояров был вхож. Не знаю и знать не хочу. Кто не сует свой нос в дела агентурного управления, дольше живет. И лучше будет, если и генерал Лукьянов ничего не узнает и не будет об этом задумываться.
А генерал тем временем задумался о другом. Он набрал номер дежурного и спросил, не приехали ли еще менты. Оказалось, что не приехали. Тогда Николай Владимирович дал поручение дежурному как-нибудь ненароком завести разговор о дневном свидетеле. Если с ним что-то случилось, значит, дальнейших атак на Комитет ждать не следует.
Даже без этих данных я был уверен, что атак больше не последует…
