опасения, что и его могут увидеть, хотя мы целую гору камней снизу перетаскали, прикрывая его. Бедные пасдараны прокляли эти горы и камни. Они неженки, все руки себе посбивали... Стена нормальная, прикрывает Денисенко почти в полный рост; однако ему будет необходимо постоянно выглядывать из-за укрытия, чтобы ориентироваться.
– Выглядывать не обязательно, – не согласилась Тамара Васильевна. – Выстрелы миномета и без того будут слышны. Есть выстрел – смотри внимательно, куда ляжет мина. Если легла в нужное место, можно производить взрыв. Беда в том, что товарищу полковнику всю Долину Туманов с его точки не видно.
Теперь уже решил не согласиться Старогоров.
– А зачем ему вся долина? Ему следует видеть только участки, которые он заминировал. И на каждом участке у полковника запас секунд в десять. Пока еще «мишень» до места дотащится... Внизу отнюдь не гоночная трасса, там можно ехать только с камня на камень. А туману напустить, если природного не будет, он сможет и вслепую. Главное, чтобы туман был клочковатый, не сплошной. Иначе мишени увидеть невозможно.
– Ладно. Отдыхайте «до особого», – распорядился Кирпичников. – Я сам посмотрю, что там у Денисенко.
Но на скалу, где устроился Анатолий Станиславович, забраться было не так просто. Опасаясь неприятельских тепловизоров, Владимир Алексеевич не хотел рисковать и пересекать открытое пространство большой скалы даже в темноте. Чтобы добраться до своего заместителя, Кирпичникову пришлось двинуть в обход. Это было не менее опасно: если на открытом месте еще что-то видно, то в расщелинах не видно ничего, а постоянно пользоваться фонариком было нельзя. Последние десять метров пришлось пробежать, пригнувшись и прячась за искусственной стеной, сделанной специально для Анатолия Станиславовича.
– Я так и подумал, что это ты, – сказал Денисенко, слегка приподнимаясь с камня, но не выпрямляясь в полный рост.
– Слышал? – с легким недоверием спросил Кирпичников, потому что сам он своих шагов не различал, и считал, что другие не должны его услышать.
– Когда на скалу карабкался, один раз камушек упал. Я насторожился, потом увидел тень. А шел ты без звука. Но я знал, что ты должен проверить мою готовность, потому ждал и слушал. Стандартная ситуация.
– Рассказывай, как на ночлег устроился.
– Нормально. С наушником «подснежника» в ухе. Все остальное уже сделано, жду твоей команды.
– Старогоров переживает, что тебя могут увидеть, когда будешь за батареей подсматривать.
– А у меня есть необходимость любоваться американцами? Век бы их не видеть... Мне достаточно их слышать.
– Тамара Васильевна того же мнения. А меня волнует другое... Начнут американцы из минометов долину поливать, не сдетонируют ли твои заряды раньше времени? Мины все-таки тяжелые, и взрывы будут, сам понимаешь, соответствующие...
– Я все продумал. Сдетонирует только при прямом попадании. Шанс на это – один из десяти тысяч. Взрыватели химические, но активируются только по радиосигналу, который проходит без помех. Я проверил чистоту эфира – сбой может произойти только при активных радиопомехах. Кстати, и второй взрыв тоже. Но на него я сделал дублирующую линию, и Вельчанинов может произвести его самостоятельно прямым замыканием проводов. Даже без пульта: просто провода сомкнет, и всё. Хотя я не думаю, что американцы ждут от нас такого подвоха и создадут радиопомехи.
– Для этого станция нужна, а я у них такой не видел, – сказал Кирпичников.
– Современная станция поместится в рюкзаке аж в трех экземплярах, – возразил Денисенко. – Здесь мощность большая не требуется. Кстати, если включат такую станцию, наши «подснежники» тоже работать не будут. Я только сейчас сообразил. Как тогда дать сигнал Вельчанинову?
– Пока еще, кажется, работают... Я предупрежу, чтобы ориентировался по обстановке. Когда Валеев начнет обработку территории, пусть и Василий Юрьевич начинает.
– Лучше сделать это сразу, – посоветовал Анатолий Станиславович.
Кирпичников согласно кивнул и включил общий вызов на радиостанции. Выждал тридцать секунд, включил и микрофон.
– Я – Первый, вызываю Терек. Слышишь меня?
Наушник донес характерный негромкий треск. Обычно спецназовцы, если не имели возможности говорить, просто проводили пальцем по головке микрофона. Этот звук трудно было спутать с любым другим.
– Понял. Слушай меня внимательно. У тебя есть возможность внешнего контроля?
Ответом опять послужил слабый треск в наушнике. Если бы ответ был отрицательным, треск был бы иным – долгим и слегка истеричным.
– На случай, если американцы пожелают включить установку с радиопомехами: ориентируйся по обстановке. Когда начнет стрелять «Робин», замыкай контакт. Все понял?
Опять согласный треск.
– Я – НЛО, – вступил в разговор капитан Радимов. – Они не будут включать. Я видел у них самих переговорные устройства. И наблюдателя выставят на самый край, он тоже будет передавать информацию по связи.
– Хорошо, – согласился Владимир Алексеевич. – Я на всякий случай... НЛО, иду к тебе. Пустельга у тебя?
– Был. Уже ушел. Дал предупреждение. Я готов.
– Иду.
Капитан Радимов устроился, пожалуй, удобнее всех в группе. В скале нашелся колодец глубиной в пару метров и точно такого же диаметра. И, что особенно удобно, в него не приходилось спускаться сверху, а можно было заходить сбоку из расщелины, что плавно поднималась из другой, большой расщелины. Добавить некоторые удобства было делом несложным. Капитан лично притащил снизу несколько камней, чтобы при необходимости встать на них и наблюдать за американцами. С этих же камней предполагалось управлять «летающим ведром» – на случай, если колодец будет «глушить» сигнал, что среди камней вполне вероятно.
Еще до появления на плато американцев Радимов проверил устойчивость связи с БПЛА ВВП; сигнал с глубины колодца прерывался несколько раз, оставляя «беспилотник» на какое-то время неуправляемым. Это же касалось и приема ноутбуком передачи данных с «беспилотника». Так что капитан трудился не зря – камни должны были сослужить свою службу. Для ноутбука нашлась ниша в стене, и находилась она на такой высоте, что, встав на камни, было удобно смотреть в монитор.
– Устроился ты со всеми, можно сказать, удобствами, – сказал полковник, посветив фонариком внутри колодца. Здесь уже негде было споткнуться, и потому светить можно было без опасения оказаться замеченным наблюдателями противника. Да и луч слабого светодиодного фонарика не излучал заметное тепло.
– Вот, подушку забыл из дома прихватить, – шутя, посетовал капитан.
– Спать хочешь?
– Никак нет. Но сидеть на подушке лучше, чем на холодном камне. Пробовал подстелить халат, но без него сам мерзну. Горы, как-никак... А все-таки простой бушлат удобнее любого халата. Перед местными жителями мы не «светимся», можно было бы и в своей одежде остаться.
– Кто скажет, где и как мы еще можем «засветиться»?.. Ладно, об удобствах будем говорить дома. «Ведро» готово?
– Готово, товарищ полковник.
– Не будем терять время. Погнали... Ты за Тамару Васильевну, я – за Станислава Юрьевича. У меня, правда, для работы с джойстиком практики маловато...
Полковник с капитаном встали на камни у противоположных стен колодца. «Беспилотник» уже стоял в готовом для запуска положении на своем транспортировочном контейнере. Он взлетел прямо между офицерами, продемонстрировав четкий вертикальный подъем. Легкий звук БПЛА ВВП все же издавал, но едва «летающее ведро» поднялось на метр над скалой, уловить этот звук уже было невозможно. Дальше
