навстречу выбежали две девочки-подростка. В тот же момент из дома выскочил бультерьер и, желая поучаствовать в общем веселье, промчался по верхним террасам и бросился девочкам в ноги. Те в свою очередь с визгом свалились под ноги Марго, которая обрушилась на них сверху. Рыжеволосая девочка схватила ее за руку и постаралась извлечь ее из этой свалки.
— Мисс Честертон, простите нас, вы не ушиблись? Боже, папа будет в ярости! Он так обрадовался, что нашел вас, и велел нам быть с вами особенно вежливыми. Что мы наделали!
Светловолосая девочка оказалась у другой руки Марго.
— Пожалуйста, не думайте, что у нас всегда так, ладно? Мы просто хотели сразу показать вам, что у нас весело. Но эта собака… Хватит, Огаст! Перестань лизать мисс Честертон. Ей это не понравится. Огаст! Нельзя!
— Боже, — с благоговением произнесла Марго, — никогда не встречала собаку по имени Огаст. А как зовут ваших кошек?
— Гортенз и Мармадьок! — хором ответили девочки и рассмеялись.
- Другая на вашем месте очень бы рассердилась, а вы нет, — сказала рыжеволосая девочка и, быстро оглянувшись, добавила: — А вот и папа. Сейчас нам влетит. Папа, папа! — бросилась она к отцу. — Все в порядке, не волнуйся. Она не рассердилась. Смотри, она смеется.
Отец сердито уставился на дочь:
— Возможно, она и смеется, Леони, но она, наверное, очень испугалась. Благодарите судьбу, что у нее есть чувство юмора. Я просил вас встретить мисс Честертон, но не просил сбивать ее с ног. Мисс Честертон, прошу меня извинить. Я…
— Не беспокойтесь, я не ушиблась, — перебила его Марго, пытаясь унять смех. — Уверена, девочкам пришлось хуже.
Мистер Росиньоль был очень похож на светловолосую девочку. Какими разными были обе сестры! Каштановые волосы мистера Росиньоля уже начали седеть, но он был очень красивым мужчиной.
— Как приятно иметь двух таких разных дочерей, — заметила Марго.
— Это все из-за наших смешанных корней, — рассмеялась Шарлотта. — Я похожа на отца, француза. Лео — на маму, рыжеволосую ирландку. А Жюль темноволосый и очень похож на маминого брата. Она клянется, что он потомок испанского моряка, выброшенного на побережье Ирландии.
— Я даже не понимаю, в чем речь, — беспомощно проговорил мистер Росиньоль. — Мне кажется, мы должны извиняться перед вами, а не вести какие-то непонятные разговоры о семейных корнях. Мисс Честертон, вам не повезло — вы сразу же столкнулись с моей безумной семейкой. Но поверьте, мы не всегда такие! И к счастью, тетя Элиза совсем другая. У нее есть все, чего нет у нас, — грация, элегантность и даже величие.
— Прошу вас, мистер Росиньоль, — улыбнулась Марго, — не извиняйтесь. Я очень волновалась перед встречей с вами, но теперь совершенно успокоилась. Мне кажется, у вас очаровательная семья — дружелюбная и интересная.
— Вы не родственница Гилберта Честертона? — спросила светловолосая девочка. — У вас такая необычная фамилия. Мне нравится его стихотворение про осла, а вам?
— Нет, я не его родственница, но мне тоже нравится это стихотворение.
— Шарлотта, хватит, — твердо сказал Франсуа Росиньоль. — Мы не остановимся, если начнем обсуждать наши любимые стихотворения, а между тем тетя с нетерпением ждет приезда мисс Честертон. Думаю, Жюстин уже приготовила обед. Идемте.
— Вам не кажется, что после всего случившегося вы можете называть меня просто Марго? — с улыбкой спросила Марго.
— Вполне в духе нашей семьи. Звучит очень по-французски, — кивнул он.
Он провел Марго через квадратную прихожую с густым темно-алым ковром на полу в угловую комнату, окна которой выходили на три стороны, так что в ней весь день стояло солнце. Вдоль стен, от пола до потолка, тянулись ряды книжных полок.
В углу располагался шахматный столик, на подоконнике лежал несобранный пазл, рядом альбом с фотографиями английской королевской семьи, а в кресле с высокий спинкой сидела дама со строгим, но добрым лицом.
Она поднялась навстречу Марго с изяществом, напомнившим о былых временах. Поднятые кверху седые волосы делали ее выше, на ней было платье с высоким воротником, скрепленным бархатными бантом с жемчужной булавкой, и кружевной вставкой на груди. Серое платье с узором из шелка было длиннее, чем носили сейчас, но оно прекрасно смотрелось на старой даме. Ее руки, морщинистые и очень белые, сверкали бриллиантовыми и опаловыми кольцами.
— Тетя, ты, наверное, слышала… — несколько смущенно проговорил племянник, — девочки и Огаст чуть не уронили мисс Честертон на ступеньки, но, к счастью, она не обиделась.
Тонкие черные брови приподнялись, а в темных живых глазах блеснули веселые искорки.
— Я уже давно перестала удивляться тому, что случается в нашем доме с гостями. Рада, что этой девушке удалось выжить. Мисс Честертон, добро пожаловать. Надеюсь, вы не испугались?
— Ни капельки, — рассмеялась Марго. — В конце концов, девочки пострадали сильнее. Мадам, я очень рада встрече с вами.
Проницательные глаза быстро взглянули на нее.
— Если вам проще называть меня миссис Росиньоль, я не возражаю. Я привыкла к обоим обращениям. Просто, я вышла замуж за выходца из Франции и теперь обращение «мадам» стало уже традицией.
— Мне оно нравится, Я всегда считала, что это самая лучшая форма обращения. Миссис Эриксон сказала мне, что до замужества вы были мисс Росиньоль.
— Верно. Мне не пришлось менять фамилию. Мой муж был тогда атташе, приехал сюда из Веллингтона с французским послом. Они приехали повидаться с ле Ливрами, а когда услыхали наше имя, мой будущий супруг захотел навестить нас. Наша ветвь семьи потеряла связь с французскими родственниками; потому что мой дед был сиротой.
— Как романтично! — воскликнула Марго. — Я думала, он приехал сюда, чтобы найти родственников. Наверное, многие так поступали?
— Да, иногда французский посол в Веллингтоне присылал к нам кого-нибудь как к выходцам из Франции. А вот и Франсуа с Жюстин.
Жюстин оказалась копией Леони, и в ее голосе слышался чуть заметный: ирландский акцент. Она протянула Марго обе руки:
— Я должна была сама встретить вас, а не возиться с обедом, тогда бы все прошло гораздо спокойнее, но грибной соус как раз начал густеть. А теперь прошу к столу. Марго, садитесь, пожалуйста, здесь, справа от тети. Дети, занимайте свои места. Жюль принесет цыпленка. Марго, извините, что он не переоделся к обеду, просто он загонял овец и потом опять займется тем же.
Жюль и в самом деле был похож на испанца. У него были темные, чуть вьющиеся волосы, большие темные глаза и орлиный нос. Марго представила, как бы он выглядел в костюме шестнадцатого века, с остроконечной бородкой.
— Марго, вам не кажется, что он похож на настоящего кастильского дворянина? — лукаво улыбаясь, спросила Шарлотта.
Жюль, поставив перед отцом горшок с цыпленком, усмехнулся:
— Если ты не станешь называть меня Дон Жуаном, я не возражаю. Но все это глупости, мисс Честертон. В нашем роду не было испанцев. Это всего лишь романтические фантазии моих глупых сестер. Если и есть на свете настоящий новозеландец, то это я!
— Действительно, глупо, — передавая племяннику тарелку, сказала мадам. — Жюль, ты не успеешь оглянуться, как эта нелепица станет легендой. Шарлотта, если у тебя такое богатое воображение, то лучше используй его для своих рассказов. Жюль. не больше испанец, чем Пьер Лаверу. В его роду были лишь французы, англичане и ирландцы.
Марго неожиданно покраснела и, чтобы никто этого не заметил, принялась быстро накладывать себе грибной соус. После обеда девочкам велели мыть посуду, а родители и мадам повели Марго в особняк Росиньолей.
