Слуга почтительно стянул с головы шапку.
– Батюшка просил передать вам вот это, – он протянул девушке увесистый кошель с серебром. – И мне, клянусь Святой Девой, стоило немалого труда отговорить маркиза от поездки сюда.
– Он вас расспрашивал о случившемся?
– Еще как, госпожа. Еще как. А что ж вы думали? Уехали посреди ночи в камзоле родителя, прихватив папенькину шпагу. Никому ни слова. Но вы не тревожьтесь, ваше сиятельство, я вас не выдал.
Между тонкими бровями маркизы д’Оди прорезалась недовольная морщинка.
– У меня нет секретов от отца.
– Разумеется, ваше сиятельство. Разве ваша вина, что вам постоянно подворачиваются раненые мужчины!
Кучер ухмыльнулся, а его юная хозяйка опасно зарделась. Жак благоразумно не стал испытывать терпение госпожи и предпочел перевести разговор в менее деликатное русло.
– Кроме того, я привез вам пару платьев и письмо из Лувра.
– Где же оно? Давайте скорее сюда!
Аккуратный конверт, запечатанный личным королевским вензелем, Виолетта вскрыла в считаные мгновения, торопливо пробежала глазами текст послания и облегченно вздохнула. Анна была в безопасности. А главное, не отказала в просьбе фрейлины несколько дней не присутствовать при дворе.
– Вы можете быть свободны, Жак. Отправляйтесь в комнату для слуг, а я…
И опять девушке не удалось добраться до второго этажа. Луи вернулся гораздо раньше, чем она предполагала. В руках его красовалась кукла в красной мантии, поразительно похожая на кардинала Мазарини.
– Вот, ваше сиятельство, доставили в лучшем виде.
– А где ее… гм… владелец?
– Винсент и Франсуа заперли парня в погребе. Желаете взглянуть?
Маркиза неуверенно поежилась. Наверное, «пленника» стоило бы допросить. И вряд ли раненый лейтенант сможет это сделать. Значит, придется ей. Виолетта никогда в жизни не занималась ничем подобным. А вдруг этот человек откажется говорить? Что с ним тогда делать? Неужели бить?!
На счастье мадемуазель де Лажуа, кукольник был насмерть перепуган. Когда с его головы стянули мешок, вихрастый долговязый парень лет двадцати трех выложил девушке все не только про куклу, но и про всю свою родню до третьего колена включительно. Да и знал он, по правде говоря, немного. Требовать большего было бессмысленно. Облегченно вздохнув, девушка отправилась проведать своего беспокойного пациента.
Когда Виолетта, наконец, вернулась в комнату Эме, тот дремал. Но даже легкий скрип двери заставил лейтенанта торопливо открыть глаза.
– Что?
Мадемуазель де Лажуа торжествующе продемонстрировала ему кукольного Мазарини.
– Вы довольны, сударь? Надеюсь, вы знаете, как в нее играть.
– Разумеется. Будьте любезны, сверните кардиналу голову.
– Звучит многообещающе, – маркиза пожала плечами и принялась неумело откручивать раскрашенную физиономию из папье-маше с характерным итальянским профилем. – Тут, внутри, кажется, что-то есть. Какая-то бумага.
– Доставайте, только осторожно.
– Мне можно ее прочесть?
– Попытайтесь. Впрочем, это шифр. Боюсь, мне вновь понадобится помощь ваших слуг.
Виолетта покачала головой.
– Скоро они потребуют у вас жалованье, лейтенант, – рыжеволосая сиделка решительно отложила в сторону тонкий листок. – Прежде чем мы продолжим с политикой, займемся вами. Время принимать лекарства и делать перевязку.
– Предлагаю совместить, – поморщившись, предложил де Фобер. – По крайней мере, одно отвлекает от другого.
– Если вам так легче, совмещайте, – мадемуазель де Лажуа тщательно вымыла руки и принялась за очистку раны.
– Где кукольник? – выдохнул Эме, от боли комкая простыню.
– В погребе. И, честно говоря, этот человек не очень похож на злодея.
– Что он говорит про «Мазарини»?
– Кто-то из монахов в Нуази развлекается тем, что мастерит кукол, обладающих портретным сходством с реальными особами. Труппа покупает эти безделицы за копейки у нашего общего знакомого, потом продает в Париже. Бедняга говорит, что нынче у парижан в моде кукла кардинала, – Виолетта усмехнулась. – Наверное, они окунают ее в ночной горшок каждый раз, когда выходит новый указ о повышении налогов.
– Имя мастера, кукольник, конечно, не знает.
– Нет. И мне кажется, этот актер не лжет.
Лейтенант стоически проглотил очередной стон. Сосредоточиться на расспросах, когда в глазах темнеет от дурноты, не так-то просто.
– Если вы геройствуете, чтобы произвести на меня впечатление, – ярко-зеленые глаза взглянули на мужчину с легким укором, – в этом, заверяю, нет необходимости. Хочется кричать – кричите, не стесняйтесь.
– Мне хочется, чтобы вы послали человека в Пале Кардиналь. Вместе с куклой и запиской. Ключ от шифра – книга о соколиной охоте, она в моем флигеле на улице Святой Анны. Капитан де Кавуа знает, где это.
– Мой верный Жак только что вернулся из Парижа. И ему сразу же придется ехать обратно, – Виолетта ободряюще улыбнулась Эме и затянула повязку. Раненый невольно охнул. – Все, самое неприятное уже позади. Между прочим, я совсем забыла вам сказать. У меня есть новости из Лувра. Королева находится в безопасности, и ее ночное приключение теперь не более чем досадное воспоминание.
– А аббат де Линь?
– Надеюсь, он уже в Нуази. Так что, если вы имеете желание встретиться со священником…
Де Фобер подозрительно покосился на наивно-невозмутимое личико девушки.
– Это было бы очень кстати, – признал он.
Глава 24
Поцелуй
Пожелание лейтенанта было исполнено тотчас. В Нуази направился гонец.
Андре появился в трактире спустя полтора часа. Вид у него был больной и невыспавшийся. Ни улыбки на устах, ни привычного напускного легкомыслия, свойственного аббату, Эме на сей раз не заметил. К тому же, для приятного разнообразия, де Линь был облачен в строгий наряд духовного лица.
– Присаживайтесь, аббат, – пригласил де Фобер на правах хозяина. – Потолкуем. У вас есть время?
Андре усмехнулся одними уголками губ.
– Есть, господин лейтенант. Я, признаться, безумно рад тому, что меня ввели в заблуждение и с вами все в порядке… почти.
– Ага! – де Фобер принял более удобную позу. – Вы спешили принять исповедь у умирающего грешника?
Вот теперь глаза Андре сверкнули лукавыми искрами.
– Не стану отрицать, что у меня были определенные опасения на сей счет. Но вы везунчик, лейтенант. Или кто-то за вас очень сильно молится, или вы просто родились в рубашке. Я понимаю, что вам сейчас весьма несладко. Зато могу уверить со всей ответственностью – кардиналу Мазарини вы еще послужите. Вы не напоминаете кающегося грешника, который готовится предстать перед лицом Господа.
Аббат расправил смявшуюся манжету и принял прежний серьезный вид.
– Вы везунчик, Эме! – повторил он. – Ваши люди сегодня утром покинули аббатство, сопровождая господина Мазарини. Де Бофор и его подручные также уехали… Что до событий, которые вы и я уже не
