они облезают буквально на глазах?
— Кто-то собирался задержаться на пару часов! — ехидно напомнил шеф. — Нельзя же быть таким любопытным, парень!
— Можно. Должно же у меня быть хоть одно достоинство…
— Резонно… Честно говоря, я еще сам толком не знаю, что у них случилось. Со слов Кофы я понял, что у них кто-то умер при загадочных обстоятельствах… Я как раз собирался с ними побеседовать. Даже не надеялся, что ты так быстро появишься…
— Конечно, вы не надеялись. Вы были в этом абсолютно уверены. И даже не пытайтесь убеждать меня в обратном!
— Ладно, не буду. Делать мне больше нечего — тебя убеждать в чем бы то ни было… Ну, пошли, побеседуем с твоими приятелями.
— С каких это пор они стали моими приятелями?
— С недавних. Ну, не приятели, так знакомцы. Не придирайся к словам, Макс… Эти господа были на твоей коронации.
— А, благородные меховщики Михусирис, Махласуфийс и Цицеринек! — рассмеялся я. — Уж если они чьи-то приятели, то нашего Мелифаро. Он же их из собственной гостиной в окно выбрасывал, было дело!
— Нас навестили только Цицеринек и Михусирис. А господин Мудрый Наставник Махласуфийс скоропостижно скончался чуть ли не на глазах у нашего Кофы…
— «Чуть ли» — это как?
— Кофино чутье, как всегда, оказалось на высоте. Он совсем было собрался в кои-то веки спокойно провести вечер дома, но пару часов назад инстинкт оторвал его зад от кресла и погнал на улицу. Точнее говоря — в «Герб Ирраши»… Что было не на высоте, так это его амобилер: поганец не желал трогаться с места целых три минуты кряду. Так что когда Кофа прибыл в «Герб Ирраши», там уже было шумно: желающих посмотреть на мертвое тело почему-то всегда хватает… С детства не мог понять: и почему люди находят это зрелище столь интригующим?! Ты часом не в курсе, сэр Макс?
— Наверное, люди просто радуются, что это случилось не с ними! — предположил я. — Чем не повод для хорошего настроения… Впрочем, я тоже не знаю. Может быть, чужая смерть — просто из ряда вон выходящее событие, вроде циркового представления? Честно говоря, я сам никогда не был большим любителем таких зрелищ!
— Еще чего не хватало… Ладно, давай-ка попробуем заняться своими непосредственными обязанностями! — Джуффин заразительно зевнул и поднялся из кресла, потягиваясь до хруста в суставах. — Дырку в небе над этими изамонскими бедолагами, только их мне сейчас не хватало… Что бы ни случилось, завтра буду спать до полудня, и делайте что хотите. Надо же хоть иногда чувствовать себя господином Почтеннейшим Начальником!
На этой оптимистической ноте мы покинули кабинет и присоединились к совсем было заскучавшим изамонцам. Они встрепенулись, захлопали глазами и скорбно засопели.
— Рассказывайте, что случилось с вашим земляком, господа, — потребовал Джуффин. — Только коротко и ясно, ладно? В ваших силах посодействовать справедливому возмездию, и все в таком роде… — Он снова зевнул, да так, что мне самому тут же захотелось под одеяло.
— Расскажи им, Михусирис, — буркнул один из изамонцев. — Я уже и без того изрядно перенервничал.
Я вспомнил, что господин Михусирис является «Великим Специалистом по вопросам культуры Соединенного Королевства» и состоит кем-то вроде консультанта при преуспевающем господине Цицеринеке, главе корпорации меховых магнатов Изамона. Общение с нами, надо понимать, было частью его работы, весьма неплохо оплачиваемой, судя по внушительным размерам его шапки! Теперь этот гигант мысли озабоченно хмурил лоб, пытаясь соответствовать ожиданиям своего патрона.
— Мы возвращались от одного очень важного господина, приближенного к Королевскому Двору… — наконец начал он.
— Бесценную информацию о господине, якобы приближенном ко Двору, и его грандиозном заказе на восемнадцать рулонов меховых полотнищ вы уже успели подробно сообщить нашему коллеге, причем неоднократно, — нетерпеливо отмахнулся Джуффин. — Я хочу услышать, как именно умер господин Махласуфийс, это все. И покороче, пожалуйста.
Изамонцы попытались было надменно засверкать глазами, но уже секунду спустя сникли. А что им еще оставалось? Лично я не знаком ни с одним живым существом, способным не сникнуть под ледяным взглядом сэра Джуффина Халли. По счастию, у шефа не так уж часто возникает желание увидеть перед собой нечто сникшее.
— Мы как раз проходили мимо «Герба Ирраши». Махласуфийс шел рядом со мной, все было в норме… — продолжил господин Михусирис. — Вдруг он застонал, схватился за грудь и упал. Я сам пощупал его пульс и понял, что все — караван уже ушел… Да, господа, это был конец! Наверное, этот урод, с которым мы встречались, его отравил. Он мне с самого начала не понравился… Мы перенесли Махласуфийса в «Герб Ирраши», но в этом грязном, вонючем трактире не нашлось ни одного знахаря.
— Разумеется, это же трактир, а не больница! — буркнул я.
Смешно сказать, но я здорово обиделся: «Герб Ирраши» всегда казался мне очень даже милым местечком. И нечего всяким сомнительным господам, у которых хватает ума выходить из дома в облегающих розовых лосинах и огромных меховых шапках, поливать грязью это очаровательное заведение, где подают совершенно изумительные десерты!
Джуффин прекрасно понял причину моего сурового тона. Укоризненно покачал головой, с трудом спрятал предназначенную мне ехидную улыбку и повернулся к изамонцам.
— И это все?
— Да, — подтвердил Михусирис.
Его земляк и работодатель задумчиво щурился, уставившись куда-то в угол.
— А Кофе вы говорили про какую-то тень… Или нет? Господин Цицеринек, я к вам обращаюсь.
— Михусирис считает, что мне показалось… Да я и сам теперь так думаю, — вздохнул изамонец. — У кого угодно мозги потекут, когда такое творится!
— Вы давайте, рассказывайте. А я уж сам разберусь, что там у вас «потекло», и «потекло» ли оно вообще… — предложил Джуффин.
— Перед тем, как мой Мудрый Наставник упал, я как раз разглядывал наши тени, — неохотно сказал Цицеринек. — На этой улице фонари расставлены таким образом, что каждая тень раздваивается… Нас было трое, а теней — целых шесть: три плотных и три прозрачных. Я как раз собирался обратить внимание Наставника Махласуфийса на этот любопытный феномен и тут заметил, что кроме наших теней есть еще одна. Но она не раздваивалась и не была такой вытянутой, как наши. Я заинтересовался этим оптическим эффектом… Видите ли, по роду своих занятий я не какой-нибудь простой торговец, а скорее художник и посему должен разбираться в таких вещах…
Последнюю фразу Цицеринек вымолвил так гордо, словно бы по секрету сообщил нам, что создание Вселенной — в некотором роде его рук дело.
— Ну и?.. — поторопил его Джуффин.
— Я обернулся, чтобы определить, на каком расстоянии от нас находится человек, отбросивший тень. Но позади нас вовсе не было никаких прохожих: совершенно пустая улица…
— Ясно, — нахмурился Джуффин. — Но почему вы обратили внимание на эту тень? Я имею в виду: почему вам не пришло в голову, что ее отбрасывает кто-то из вас?
— Ага, я тебе то же самое говорил! Пора уже прийти в себя! — злорадно прошептал Михусирис.
Он выглядел таким счастливым, словно всю жизнь ждал, когда же господин Цицеринек прилюдно опозорится, и вот этот чудесный момент наконец-то настал.
— Эта тень была без шапки! — торжествующе выпалил меховщик. — И без тюрбана. И вообще без головного убора. Потому я и обернулся, чтобы посмотреть на урода, у которого хватило мозгов выйти из дома с непокрытой головой!
— Очень хорошо, — кивнул Джуффин. — Вот теперь действительно достаточно. Ступайте домой, господа.
