воздушная волна колоссальной силы: участок векового леса, в котором мы так любили гулять, исчез; вдоль шоссе валялись покорёженные столбы высоковольтной линии – значит, нарушена и подача энергии? Так и есть, я включила свет – лампочка не загорелась. Очень страшно было смотреть на «Альпинист» и «Кавказ» – с обоих турбаз сорвало крыши.
Я забыла сказать, что несколько минут видимости совсем не было из-за снежной пыли.
Бинокль ты взял с собой, но я и без него увидела, что ложбина и русло Кёксу приняли в себя в лучшем случае две трети лавины, остальная масса снега была вынесена вперёд и образовала конус высотой до восьми метров. Но самое страшное, что бросилось в глаза, – это покосившиеся стены дома №3, где, кроме Хаджиевых, жили ещё три семьи.
Я оделась и побежала туда.
Максим! Ты оказался не на высоте: предвидя, что дом №3 окажется в сфере действия воздушной волны, ты обязан был не уговаривать, а силой удалить жильцов. Ну, может быть, не силой, а хотя бы хитростью, как жильцов дома №23. Во всяком случае, здесь ты настойчивости не проявил, и я на твоём месте признала бы за собой эту вину[1]. (Комментарии к запискам Анны Федоровны – в конце главы.) Первое, что я увидела: «Волга» Мурата будто въехала в подъезд, снаружи торчал лишь багажник. На самом деле её швырнула туда воздушная волна, но всё равно это было и смешно, и страшно[2]. Все окна выбило, крышу сдвинуло, и она чудом держалась, а сам дом неестественно покосился, не так сильно, как №23, но достаточно опасно.
Я прибежала как раз тогда, когда Надя приводила в чувство Кемилат Гулиеву, сестру моего директора, – она чуть не задохнулась от снежной пыли, а Мурат и Вася спускали из окна второго этажа Юлию. Всё её лицо было в крови, а левая рука висела, как плеть. Надя тут же стала накладывать лубок, а Юлия не давалась, кричала: «Плевать на руку! Лицо, боже мой, лицо!» Поразительные дуры – эти красотки. Только когда Надя сунула ей зеркало, она успокоилась: ей просто осколком стекла слегка повредило бровь.
Я специально остановилась на этом незначительном эпизоде, чтобы ты лишний раз понял, как бренна и преходяща так называемая красота: гоняться за ней – это гоняться за призраком, жалкий осколок стекла может стереть её с лица, как губка стирает пыль. А что остаётся? Вздорные претензии! Ум, надёжность и женственность – насколько эти качества выше кукольной красоты всякого рода вертихвосток, которым тряпки, помада и пудра заменяют книги, духовное общение, интеллектуальную жизнь. Вам, мужчинам, очень полезно помнить, что самый красивый гриб – это мухомор[3] .
Несколько жильцов получили лёгкие травмы, но главным образом были напуганы, причём не столько дети, сколько взрослые: дети тут же начали «играть в лавину». Больше ничего важного для тебя я там не приметила. Мурат отправил всех пострадавших в «Актау», а сам вместе с Надей и Васей побежал к лавинному конусу, в котором, по слухам, оказалось несколько туристов. Я побежала за ними и на ходу обернулась: с фасада окна и балконные двери «Актау» были выбиты. Максим, ты угадал! Страшно подумать, что могло произойти, если бы там оставались люди.
Максим! На основании первичных документов и дальнейшего изучения вырисовывается такая картина:
22 марта в 16 ч. 34 мин. из очага №4 сорвалась гигантская лавина, которая, перекрыв дно долины, перевалила через Кёксу. При этом были уничтожены – главным образом воздушной волной – сосновый лес на большой площади, высоковольтная и телефонная связь на расстоянии около километра и на 800 метров завалено шоссе Кушкол – Каракол. Большие лавины, перекрывавшие шоссе, сходили и раньше, но лавин таких размеров не наблюдалось по крайней мере сто двадцать лет – именно на такой срок указывает установленный по спилам возраст поваленных деревьев.
Лавина оторвалась из-под самого гребня склона Актау, захватив всю площадь лавиносбора очага №4 и часть очага №5, и с огромной скоростью пошла на долину, образовав за руслом Кёксу лавинный конус высотой до восьми и длиной до трёхсот пятидесяти метров. Воздушная волна забросила провода высоковольтной линии на южные склоны, они долго свисали оттуда с высоты ста метров, как гирлянды. Ударившись о фасад гостиницы «Актау» и о южные склоны, волна как бы рикошетом повернула направо, разрушая всё на своём пути: повалила лес, сорвала крыши с двух турбаз, повредила дом №3, выдавила оконные переплёты с толстыми витринными стёклами продмага[4] и столкнула друг с другом два туристских автобуса. Несколько минут в посёлке Кушкол от снежной пыли было так темно, что люди не могли увидеть вытянутые вперёд собственные руки. Всего сфера действия воздушной волны распространилась на два с половиной километра от лавинного очага.
Максим! Нижеследующую часть я записала под диктовку Олега:
«Лавина №4, пройдя по крутым склонам и кулуарам, сорвала мощную толщу снега, которая образовалась за счёт метелевого переноса и за счёт небольших лавинок, падавших со скал во время снегопада. Развив скорость порядка двухсот километров в час, снежные массы взлетели на крутой и высокий склон правого борта очага и, частично перескочив на склоны очага №5, привели в движение дополнительные массы снега. Следует отметить, что снег в нынешнюю зиму лёг на непромерзшую почву и корни деревьев не были скреплены так крепко, как в промерзшем грунте. Поэтому сосны в основном были вырваны с комлем, а не сломаны. А кустарник и березняк лишь прогнуло».
Любопытно высказался по этому поводу Алексей Игоревич: «Вот как полезно быть гибким! Гордых и бескомпромиссных буря ломает, выживают приспособленцы». Кстати говоря, к нелепому инциденту во время раскопок Алексей Игоревич отнёсся с юмором, он нисколько на инструкторов не обиделся[5].
Максим, когда будешь вычислять силу воздушной волны, прими в расчёт, что одна металлическая высоковольтная мачта была сорвана с анкерных болтов и отброшена на 125 метров, а все бетонные столбы сломаны у основания и остались лежать на месте.
Всего было уничтожено: почти две тысячи взрослых сосен, девять столбов линии электропередач и восемнадцать столбов телефонной сети. Более подробно об убытках, как это положено, будет докладывать Мурат.
Максим! Тебя не раз и справедливо упрекали в том, что ты слишком скупо, скороговоркой
