Я перестал ездить на машине, перестал смотреть телевизор и практически никуда не ходил.
Я словно сошел с ума. Это тоже был один из моих страхов. Вскоре я начал бояться, что если что-то ужасное не случится со мной, то тогда я сам сделаю что-нибудь ужасное с собой или с кем-нибудь еще.
Мне было страшно взять в руки нож, чтобы отрезать кусок колбасы. Мне тут же вспоминались фильмы или статьи в газетах о том, как совершенно нормальные и хорошие в общем-то люди в один прекрасный день превращались в кровавых мясников. И, зарезав всю свою семью, публично совершали суицид или твердили перед камерой, что это сделали не они, а инопланетяне, раздававшие им приказы, используя телепатическую связь.
И врачи. Да, да, да. Я обошел их всех, и каждый твердил одно и то же: «У вас все в порядке. Никаких патологий не выявлено».
На приеме у психотерапевта (да, я старался не упустить ничего) первое, что я услышал после того, как в миллионный раз изложил свои опасения относительно здоровья: «Но вы-то сами понимаете, что все это не так? Другими словами, что все это ерунда?» После чего врач как-то лениво заглянул мне в глаза.
Не понимаю, родной! Не понимаю! Стоило мне начинать успокаиваться и возвращаться к нормальной жизни, как что-нибудь происходило, вновь вышвыривая меня из седла. Я мог неделю успокаивать себя, прилагая к этому огромные усилия, и когда уже начинал чувствовать, что победил, какая-нибудь маленькая, малюсенькая мыслишка вновь детонировала все это спокойствие. Я вновь погружался в какой-то «придуманный» мир своих кошмаров, и до меня было не достучаться.
Я потратил кучу денег на врачей, психологов, целителей, магов и прочих шарлатанов, но ничего не помогало. Ничего. Все продолжало оставаться на своих местах.
Конечно, время постепенно заглаживало многие шероховатости, если это можно было так назвать. Но мне в себе уже чего-то не хватало. Я что-то потерял, но никак не мог понять что. Я шел, шел и обронил это, а как обрести вновь, я не знал. А может, у меня это украли? Тогда кто? И зачем? И как мне заполучить это назад?..
Вопросы, на которые не было ответа…
Часть вторая
Время для счастья – сейчас
Время. Время идет, и мы ничего не можем с этим поделать. А нужно ли что-то делать? Ведь огромное число факторов играет как «за», так и «против» подобного решения. Человек сам не знает, чего хочет, а потому мир так нестабилен.
Вот сейчас ты сидишь в хорошей компании, выпиваешь, хорошо выпиваешь, то есть выпиваешь так, как будто понятие «завтра» не существует. Абсолютно. И ты продолжаешь сидеть в окружении своих друзей или не друзей, а просто приятелей или знакомых, скажем, коллег по работе… И ты выпил уже столько, что думаешь: «А почему, собственно, они просто приятели или знакомые? Ведь они все очень милые люди! Они именно друзья и никак иначе! Я безумно люблю каждого из них и всех, вместе взятых!»
Вот так и идет время. Опрокидывая рюмку за рюмкой, ты постоянно отслеживаешь его путь, и разные мысли не дают тебе покоя. Ну что такое, а? Кто-нибудь остановит эту стрелку? Что она как проклятая все время спешит? Сегодня такой прекрасный день, а завтра…
Завтра? Да, завтра. Да пошло оно, это «завтра»! Его, может, вообще не будет?! Ни у меня ни у кого вообще. Ведь наверняка кто-нибудь из несчастных жителей Нагасаки или Хиросимы вот так же сидел за большим столом, в окружении милых ему лиц и думал, что же будет завтра?
Завтра. Ха! Может, человек, словно мотылек, живет всего один день? Один день, и все. Вот есть у тебя этот день. А то, что ты помнишь или, наоборот, планируешь, – всего лишь какие-то фантазии, причем и не твои совсем, а так, втиснутые в тебя, чтобы было хоть малейшее объяснение, что да как. Проснулся – началась жизнь, потом ложишься спать – жизнь закончилась. А уж что тебе в этот день досталось, того и заслуживаешь… Во всей жизни есть одна маленькая, но достаточно серьезная уловка. Никто не помнит, как он родился, и никто не узнает, как он умер. А потому отследить реальную длину своей жизни совершенно не представляется возможным. Отследить мы можем лишь один день. Один- единственный. За всю свою жизнь. Глаза открыли – глаза закрыли. Все.
Но мы все равно продолжаем жить и пытаться влиять на время, хотя происходит в точности наоборот. Мне хорошо – я пытаюсь унять время, и оно, как назло, бежит еще быстрее. Мне плохо – я подгоняю его как могу, но… С чего ты взял, что ты хороший наездник?
Но это все ерунда. Глупые мыслишки. И вот уже почти четыре года я живу с ними. И похоже, что для них.
Нет, я не могу сказать, что у меня что-то не так или что-то плохо. Нет. Просто не по мне. И я не знаю, как должно быть «по мне». Бывает же так: все условия полностью соблюдены, а не… э… Ну, как же сказать… Вот, точно – неуютно. Словно в чужой квартире, не то что не в своей, а в абсолютно чужой – все хорошо, все есть, но неуютно… для тебя.
Да, прошло почти четыре года. Господи, как много! Четыре года! Многое пережито, и многое уже забыто. Но не все. Я более или менее справился со своими страхами, многие из которых просто заменил другими. Боже мой, ведь четыре года…
– Я уехал! – крикнул я, и эхо разнесло эти звуки в каждый уголок большого трехэтажного дома.
Я не знал, услышала ли она этот крик, но меня это не очень-то и заботило. Крикнул по привычке, и все, а кому, зачем – я не знал… В последнее время мне часто кажется, что я вообще живу один в какой-нибудь пещере, а все, что меня окружает, – это лишь плод больного воображения опустившегося неудачника, которому только и остается, что придумывать, как могла бы выглядеть его жизнь, окончи он школу.
Вот снова новый день. Новое утро. Новые впечатления. А новые ли они? Да ничего подобного! Какие же они новые, когда каждый день я вижу одно и то же, одно и то же, одно… Да, да, да – каждый божий день одно и то же!
Открыл глаза – та же комната, постель и все остальное (это о жене?). Потянулся – поднялся. Воткнул ноги в те же, что и вчера, тапки. Поправляя трусы, идешь в ванную.
Ванная. Свет. Шум воды. Свет погас.
Кухня. Чашка кофе. Тосты.
Гардероб. Костюм. Рубашка. Галстук. Носки. Ботинки? Проснись, дружище, – обувной отдел на первом этаже!
Стою внизу. Так, ключи от машины, бумажник, документы, портфель. Все. Выхожу.
Пять шагов по дорожке. Стой. Кругом. Занавески на окнах спальни. Никакого движения.
Все, больше здесь делать нечего. Давай, Илюха, на работу.
Лавируя в потоке машин, я не думал ни о чем (все, что сейчас могло сидеть в моей голове, я рассказывал себе уже тысячу раз и столько же раз посылал все это к черту). И делать намного проще, когда сам крутишь баранку. Правда, Семеныч, мой персональный водитель, без работы сидит, но это я могу себе позволить. Заодно и новенькую Bentley-купешку обкатаю – хоть какая-то релаксация.
Я не знал, что со мной. И ненавидел за это все вокруг. Все, что меня окружало. Депрессия?
За минувшее время я так много занимался своим душевным состоянием, что мог докторскую защитить по этой теме. Все друзья, родственники и знакомые твердили мне, что я перегибаю палку, что все хорошо, да какой там хорошо – отлично. Но знали бы они, как мне
