Восточная река, что отделяла владения Уравана от прибрежной пустоши, была широкой и глубокой. Её иссиня-пепельные воды клубились и поднимали со дна крупный песок и гальку, что устилали берег. То тут, то там — известно каждому здесь бывавшему — реку избороздили здоровенные ямы. Тут и там скрывались под водой острые их вершины, как те, что торчали под ногами в старых заброшенных пещерах Сонмора.
Расширяясь ближе к морской линии, река сужалась у осколков древних скал.
Не чувствуя ни тела, ни камней, ни слабых порывов ветра, он только посмотрел на присмиревшую речную воду и закрыл глаза. А когда открыл — увидел над собой белые пятна, в огромном количестве выстроившиеся в два ряда.
С трудом всматриваясь в неясные силуэты, он смог различить головы и руки. Было очень тихо, даже вода перестала шуметь. Сковывающая глухота обрушилась на весь мир, на всё, что только можно ухватить краем глаза.
Голова сделалась тяжёлой, всё тело вдруг стало неподъёмным. А мысли раз от раза проваливались, то ухватывая крошечный кусочек от действительности, то погружаясь в неясную пучину грёз таких же туманных, как и обрывки образов в тумане.
В этом томящем мареве один белый силуэт становился всё ближе и ближе. Он даже не подходил, а налетал, охватывая собой всё кругом и заслоняя осколки блеклого солнца.
Из вихря образов и несуществующих выкриков человек обрёл своё лицо. Или же нет. Мэроу видел себя. Себя, склоняющегося над собою же. И этот другой я заговорил.
— Здравствуй, — сказал он глубоким мягким голосом. — Я Лоэл.
Много времени прошло с тех пор, как белознаменные воины обосновались в позаброшенной башне Ид. И каждый день с того часа, как они взяли с собой выброшенного на берег и раненного подводными камнями человека — каждый день с благоговейным ожиданием их глава, когда в небе загоралась вечерняя звезда, приходил к нему.
Так минуло много времени. Глава сам выхаживал свою находку, пока однажды, Мэроу не проснулся здоровым и окрепшим.
Искрящийся солнечный свет заливал комнату. Крался, уворачиваясь от тени по белым простыням, изливался призрачными дорогами на изъеденном временем потолке.
С подветренной стороны башню защищало от любопытных глаз раскинувшееся море. С другой — громоздились непроходимыми пиками тёмные скалы.
Мэроу поднялся с кровати. Чистая и выглаженная одежда уже ждала его, аккуратно сложенная на стуле. Тут же стояла и лохань с тёплой водой. Кто бы не привёз его сюда — они точно знали, когда он проснётся.
После приёма ванны Мэроу оделся во всё новое.
Чудесный тёплый воздух насквозь был пропитан ранним летом. Высоко-высоко над обрывом, что круто уходил вниз, громоздились различные валуны, а дальше, уходя вниз — простиралось гладкое и умиротворённое море. И весь простор широко охватывал горизонт, что дух захватывало. Мэроу впервые видел море. Он, конечно, знал — оно большое. Но видеть его совершенную гладь — это совсем иначе.
Мэроу хорошо помнил, как его затянуло подводное течение и как Лант пытался его вытащить. Мэроу подошёл к двери и отворил её. Короткий коридор змеясь вёл вверх под самую крышу башни. Там, всматриваясь в простирающееся кругом море, стоял высокий мужчина. Он был молод и черноволос. А когда Лоэл обернулся, Мэроу увидел его белое как кость лицо. Сверкающие чёрные глаза смотрели с величайшим интересом и почтением. С благосклонностью, от которой становилось совсем… на нём были белые одеяния и белый плащ ниспадал вниз.
Долго они смотрели один на другого, когда мужчина довольно улыбнулся.
— Ты знаешь, кто я? — пристально изучая Мэроу спросил он.
— Я помню твоё имя. — Был ответ.
Их сходство поражало. И всё же, они были разными. В каждой черте, в каждом взгляде Лоэла проскальзывало какое-то потаённое, истинное знание. Обретённая мудрость.
— Но как можешь ты быть им? — непонимающе спросил Мэроу. — Лоэл, сын Бероэна умер.
— Я не умирал. — Не сводя взгляда с Мэроу спокойно возразил Лоэл. — Я никогда не умирал и не возрождался. Однако, для отца своего я всё же мёртв. Какое тебе дали имя? — Вдруг спросил он. — Когда я увидел тебя впервые у тебя ещё не было имени.
— Мэроу.
Лоэл кивнул.
— Я долго искал тебя, Мэроу. Много месяцев подряд мне приходилось таиться, отправлять своих воинов во все части этой земли, чтобы найти тебя. И вот, наконец, всё стало так как и должно быть.
Недоверчиво Мэроу прошёл вперёд и остановился напротив Лоэла.
— Зачем я тебе? — спросил он.
Очередная улыбка.
— Потому что это твоя судьба.
— Мне этого мало.
— Конечно, — произнёс Лоэл. — Разве не удивительно как мы похожи? Мне всегда было интересно: становлюсь я таким, потому что вы все так выглядите или же это ты такой. Теперь вижу — это ты. Ты знаешь почему так произошло?
— Бероэн сказал мне, что я убил тебя.
— Ерунда! — Лоэл раздражённо вскинул голову. — Он тебе и про ритуал рассказал. Я прав? Прав, конечно.
— Он говорил, маги провели какой-то ритуал. Чтобы лишить меня моей сущности и сделать безопасным. И что ты пострадал, а потом умер.
— И потому сейчас идёт охота на них? — усмехнулся Лоэл. — Но, видишь ли, Мэроу, я сам был магом. Очень юным, но магом. Ведь не просто же так им понадобился королевский наследник. Нет, им маг нужен был. А я в то время был самым сильным из них. Хоть и самым молодым. Я расскажу тебе, что произошло на самом деле. Девятнадцать лет назад мне стало известно, что в Ураване родился каэл. Таламон, бывший тогда главным магом при дворе и моим наставником, узнал о случившемся первый и скрыл твоё рождение от моего отца. Видишь ли, уже тогда до нас доходили слухи о появлении каэлов в разных частых света, но слухи никак не подтверждались, что давало надежду верить — то всего лишь молва.
Однажды утром Таламон позвал меня с собой, сказав, что дело чрезвычайной важности и никто не должен о нём знать.
И он всё рассказал. В одной семье, которую все знали и которая были приближена ко двору, родился каэл. Сперва это был с виду простой ребёнок. Но вскоре он начал меняться и тогда стало ясно, кто это. Тогда то Таламон и забрал его, чтобы спрятать.
— Зачем?
— Он, как и я, не хотел возобновления того кошмара, что некогда творился в мире. Ты ведь слышал, не так ли, что делали с каэлами. И с теми кого принимали за каэлов? — Лоэл вздохнул полной грудью. — Я не мог допустить, чтобы в Ураване началось подобное и передалось всему миру. Представь, первое настоящее свидетельство рождения каэла. Они бы не просто убили тебя. Они бы сделали всё это так, чтобы мир надолго запомнил случившееся. Мой отец. — Тут Лоэл заговорил спокойнее и ровнее.-… мой отец непременно бы отдал соответствующий приказ.
Тогда было принято решение провести действо.
И мы провели его. Я был выбран передать тебе человечность. Вытравить из тебя твою суть. Поделиться собой. Всё прошло хорошо, ребёнок вновь стал похож на простое человеческое дитя. Однако вскоре Бероэну стало известно о случившемся. Его охватила ярость. Таламон к тому времени уже скрылся из Уравана.
Со временем я начал меняться. С каждым годом всё больше и больше. Во мне исчезало всё от меня, а вместо того приходило нечто иное. Я мог теперь делать непосильное магу. И видеть невозможное для других. Теперь я стал… — он замолчал на некоторое время, подыскивая слово. — Больше. Меня стало больше. Мир стал шире.
