Одесса — мама

неимоверные подошвы спящих биндюжников, диву даваясь таким разбойничьим ценам. Его проваленный беззубый рот изрыгает шипение.

Начальник таможни. Кошмар! Абсолютный нонсенс! Грабеж средь бела дня! Скоро вы не найдете во всей Одессе даже одного честного человека!

Биндюжникам его шипение, как жужжание одинокой заблудшей мухи, абсолютно до лампочки. В ответ лишь гуще взревел храп, и, вспугнутые с кирпичных лиц, мухи закружили вокруг соломенного канотье Цудечкеса.

Только один биндюжник зачмокал толстыми губами и уставил на него полуоткрытый сонный глаз с бахромой поросячьих ресниц.

Биндюжник. Рви когти отсюдова, Цудечкес. Дай рабочему люду перевести дыхание.

Цудечкес от таких наглых слов сдвинул концом тросточки шляпу-канотье на самый затылок.

Начальник таможни. Кто, спрашивается, люди? Вы —люди? За такую цену я бы сам с радостью разгрузил целый пароход. Слушайте! Разве вы не евреи? Поимейте совесть. Послушайте умного человека. Английский пароход «Галифакс» стал под разгрузку на пятом причале.

И он тросточкой показал, где пятый причал и где, рыжий от ржавчины, колышется «Галифакс», и многозначительно добавил.

Начальник таможни. Ко-ло-ни-аль-ные товары!

Биндюжник. Контрабанда?

Кипя от возмущения, Цудечкес собрал все свое лицо в узелок из морщин.

Начальник таможни. Боже упаси! Все чисто, как слеза младенца. Короче, ближе к делу. Только антр ну… но между нами. Вам предлагает интересное дело мосье Бенцион Крик! Собственной персоной.

Один из храпунов тяжко вскочил на ноги.

Храпун. Беня? Король? Что ж ты не сказал сразу?

Биндюжники на земле зашевелились и скоро стояли на своих ногах, с уважением обступив посланца Бени Крика. Их сонные мятые рожи вдруг прояснились. Они устремили глаза в одном направлении.

У самого края причальной стенки, красиво рисуясь на фоне корабельных снастей и парящих чаек, легкой танцующей походкой плыла юная цыганка с гитарой за спиной и белой собачкой на поводке. Босоногая, она выступала горделиво, совсем как барышня. Биндюжники уставились на нее, молча любуясь, пока один с восторгом не вымолвил.

Биндюжник. Ну кто поверит, что у этой воровки еврейская мама из приличной семьи?

Другой биндюжник. Если в гавани объявилась Сонька Золотая Ручка, значит, Король затеял большой налет.

Цудечкес (горделиво). Вы совсем недалеки от истины, мосье.

Биндюжники дружно и уважительно поздоровались с Соней.

Биндюжники. Доброго здоровья, мадемуазель!

6. Экстерьер. Верхняя палуба «Галифакса». (День)

Голос. Приготовиться к встрече таможни!

Капитан «Галифакса», кряжистый мужик с рыжей шевелюрой и бакенбардами, отнял ото рта рупор, вопросительно смотрит, свесившись с перил, на неловко взбирающегося по трапу на мостик, маленького человечка.

Цудечкес приподнял с лысой головы свое канотье в знак приветствия.

Начальник таможни. Все в полном ажуре! Как мы условились!

Капитан(на радостях прижав его к груди). Я не сомневался, что вы человек слова.

Цудечкес слегка отстранился из его могучих объятий, расправил помятые плечи и доверительно и фамильярно двумя пальцами извлек из нагрудного кармана куртки дорогую сигару, привычно откусил кончик и, поискав глазами, куда его выплюнуть, и не найдя, куда, ловко сплюнул далеко за борт. Капитан дружески поднес ему горящую спичку и Цудечкес задымил и тут же с непривычки зашелся кашлем, не забыв, однако, как человек воспитанный, ладошкой отогнать дым.

Начальник таможни. Начальнику таможни заплачено. Досмотр груза будет сделан только для проформы. Так сказать, для блезиру… Но это, как говорят французы, останется антр ну… Но между нами! А теперь разрешите, сэр, предварительно получив с вас аванс, пожелать вам всех благ на гостеприимной земле Одессы!

Три сверкающих экипажа подкатили прямо к борту «Галифакса», высадив отряд таможенных чиновников, по своим комплекциям и рожам меньше всего похожих на служащих таможни.

Высокий подтянутый молодой человек, облаченный в мундир таможенного офицера и форменную фуражку с кокардой, легко соскочил с подножки первого экипажа, потянулся, разминая мышцы, вынул торчавший из нагрудного кармана уголком носовой платок и тщательно вытер руки.

Таможенники оценивающе осматривают борта и надстройки парохода.

Шаткий трап с веревочными поручнями, спущенный косо вдоль ржавого борта «Галифакса», не достает до причала. Между бортом и причалом зазор метра в два, и там плещет грязная вода.

Два английских матроса на нижней площадке трапа безуспешно тянут изо всех сил канаты, закрепленные на причале за чугунные тумбы кнехтов, чтоб хоть немного уменьшить зазор.

Бравая команда таможенников во главе со своим начальником остановилась у самого края, обдумывая, как преодолеть препятствие.

Сверху, свесившись с палубы, английский капитан жестами извиняется за непредвиденную задержку.

Начальник таможни прищурился на него и дернул правым усом. Стоящий справа огромный детина с кудлатой головой поставил обе ноги так, чтоб ступни цеплялись за чугунные кнехты, вытянул вперед руки, как для прыжка в воду, рухнул вперед и обеими руками ухватился за край нижней площадки трапа, оттянув весь трап от ржавого борта парохода.

Он лежит над водой, ногами зацепившись за кнехты, руками за трап, и по его спине и ногам начальник таможни, балансируя, прошел, как по висячему мостику. Прежде, чем ступить на трап, он старательно вытер подошвы ботинок, как о коврик, о патлатые кудри человека-моста.

Английский капитан в полном потрясении уставился на Цудечкеса, а тот изображает не меньшее удивление.

Начальник таможни. Разрази меня гром, сэр! Они поменяли начальника таможни. В этом случае я абсолютно бессилен.

Чиновники таможенной службы уже все на борту. Гигантских размеров жандарм, с такой же разбойничьей рожей, как и у таможенников, поднялся на борт, сопя и отдуваясь, путаясь в ножнах висящей на боку сабли, принес на вытянутых руках граммофон с сияющим медным раструбом, поставил на палубу и вытянулся по стойке «смирно», прижав к бокам могучие кулаки в белых нитяных перчатках.

Начальник таможни. Господа! Добро пожаловать в южные ворота