Чувствуется, это были люди Вересова: они уверенно направились в мою сторону.
— Добрый день, Валерий Борисович, — негромко поздоровался первый из них. — Какие будут инструкции?
— Пойдемте, — кивнул я, вставая. — Давайте быстрее, у нас осталось максимум минут двадцать.
Остановившись в темноте подъезда, я быстро и точно описал им внешность киллера и предложил расположиться на крыше одного из домов двора.
— Так вас не будет видно со двора, это точно, — объяснил я и добавил, как бы невзначай:
— Даже я вас не увижу, хотя буду знать, что вы там.
Они быстро и практически незаметно переглянулись. И когда я снова спустился во двор, один из них специально показался мне с крыши и помахал рукой, перед тем как скрыться из виду.
Через пять минут, без двадцати четырех час, телефон зазвонил еще раз.
— Это Аслан, — густым басом сказал мой кавказец. — Как у тебя?
— Да что у меня, у меня все нормально. Как Гошка?
— Привел. Мы уже ведем наблюдение. Ждем сигнала.
— Отлично, — я поежился от мучивших меня нехороших предчувствий. — Вы там поосторожнее.
— Ясное дело, Валер. Ты лучше поучи свою бабушку яйца бить!
— Давай, пока.
— Ждем.
Я уселся напротив выхода со двора, обозревая небольшую часть улицы. Очень нервничал.
Время текло медленно, и пока прошли недостающие девятнадцать минут, я успел похоронить себя трижды и пять раз сделать себя калекой, примерно рассчитывая возможные исходы планируемого дела.
Ровно без пяти минут час я встал и поднялся на третий этаж, в квартиру Аслана, откуда ступил на балкон, по которому поднялся на опоясывающий здание парапет. Теперь крыша с тремя людьми Вересова лежала передо мной, как картинка.
И я совершенно не удивился, увидев, что она пуста.
Спустившись во двор в последний на сегодня раз, чем бы это дело ни закончилось, я вытер вспотевшие руки и лоб и внимательно осмотрелся.
Было практически безлюдно. Как обычно бывало при плохой погоде, все соседи разошлись по своим делам, укрываясь от резкого, усиливающегося ветра. Тех, кто не хотел уходить, убедил сделать это просвещенный Сашка Садомов, которому разогнать посторонних было поручено.
Мимо меня в дом быстро пробежал Гошка, бросил на меня вопросительный взгляд.
— Давай! — указав на дверь подъезда, приказал я. — Быстрее давай домой! — он послушно, хотя и немного неохотно кивнул и скрылся.
Начинал накрапывать мелкий моросящий дождь.
Я встал у углового подъезда, зажал в руках свой пистолет и принялся ждать. Аслан и Колян по моей просьбе поставили машины так, что в случае непосредственной опасности обстрела я мог шмыгнуть за них и на несколько десятков секунд укрыться.
Мой «дришпан» также стоял здесь, прикрывая уже их. Мне, если честно, совершенно не было бы жалко его шкуру, если бы она оказалась продырявлена местах в десяти. Бензин из баков уже был слит, так что взорваться машинам не грозило — мы, к сожалению, не имели средств американских режиссеров, снимающих боевики…
Часы показали без одной минуты час.
Я набрал номер сотового телефона Коляна и, как только там подняли трубку, сказал:
— Пора, — и отключился.
Через минуту, ровно в тринадцать ноль-ноль первая машина Коляна, его серый «БMB», медленно въехала во двор вместе с ним самим, красующимся за опущенным стеклом.
Он вышел из нее, лениво и демонстративно закрыл дверцу, обошел машину по кругу и медленно направился в подъезд. Скрылся в темноте.
Я вытер пот, проступивший, кажется, на всем теле, и так же медленно зашел за машины Аслана и Катерины, чтобы в случае чего просто пригнуться, прячась за ними.
Телефон молчал. Во дворе никто не появлялся.
Стояла потрясающая, редкая тишина, разрываемая только свистом и резким воем сильного ветра, бьющего в лицо.
И вдруг телефон зазвонил. Я, ожидавший этого звонка, тем не менее очень нервно включился:
— Да?
— Здравствуйте! Валерий Борисович! — это был Герка, возбужденный и счастливый до предела, — Это я! У меня, то есть у Инны Николаевны дома… — кто-то отобрал у него трубку, и я наконец-то услышал этот долгожданный голос:
— Валерий Борисович! — взволнованно и прочувствованно сказала Галя. — Я и остальные ребята здесь, в квартире у Инны Николаевны! Не волнуйтесь за нас! Мама послала меня предупредить вас:
Вересов, мой отец, хочет вас убить и нанял для этого киллера! Того, который по его указке похитил нас из парка! Будьте осторожны! Мы смогли убежать, и мама помчалась вас предупредить, но Герка сказал, что у вас есть сотовый, и вот я звоню!
— Галя! — удивленно и проникновенно воскликнул я, наблюдая за всеми закоулками двора и в любой момент ожидая появления тех, кто должен был сюда прийти. — Но как же?!.. Твоя мама…
— Она жива! — горячо и убедительно ответила девушка. — Она тогда выжила, ее по ошибке приняли за мертвую! И отец узнал об этом! Он узнал, что мы собираемся доказать все его преступные связи и намерения… Иначе зачем он похитил нас четверых? — она действительно была очень убедительна в своей роли. — Представляете, сколько мы все перенесли! Мы так боялись… Ой, простите, Валерий Борисович, я такая глупая! Пожалуйста, будьте осторожны! Мама должна с минуты на минуту вас найти! Поговорите с ней…
Из арки послышались шаги.
— Вот она идет, — сообщил я, рассматривая немолодую женщину интеллигентного вида, в очках — ту самую, что час назад получила пятьсот долларов, переведенных для хвостатого киллера, который, по словам Гали, был нанят Вересовым, чтобы убить меня. — До свидания, Галя. Спасибо… Ты мне очень помогла.
Людмила Борисовна Казакова играла также великолепно.
— Вы здесь! — воскликнула она, подбегая и хватая меня за рукав, боязливо оглядываясь по сторонам. — Как хорошо, что я вас нашла! Меня зовут…
— Я знаю. Ваша дочка только что звонила мне на сотовый телефон.
— А-а… Вы понимаете, какая опасность вам угрожает?
— Думаю, да.
— Вы не знаете этого человека! Он гораздо страшнее, чем вы думаете! Не только наркотики, далеко не только!.. Я прошу вашей защиты, потому что в органы обратиться не могу! Все они куплены, без него и шагу не сделают!.. У вас есть оружие?
— Он будет здесь? — спросил я, вынимая пистолет.
— Конечно! Он же не может допустить, чтобы я еще раз выжила! Он придет сюда с минуты на минуту!
— Я должен его застрелить? — спросил я, бросив краткий взгляд за спину Казаковой, к арке.
— Господи, как это ужасно!.. — с чувством ответила она, ломая руки, и тут же добавила, вдохновленная новой мыслью:
— Но он будет нападать, я уверена, это будет самооборона! Пожалуйста, спасите нас от него!..
От арки раздались одинокие поздравительные хлопки.
— Какая ария, — насмешливо заметил Вересов, подходя шагов на пять и останавливаясь. Трое телохранителей, сбежавших с крыши, рассредоточились по территории двора, при этом внимательно на меня глядя.
— Прямо лебединая песня, — продолжал Вересов, так же, как и все присутствующие, вынимая пистолет. — Жаль, что в последний раз.
